Лексическое значение как объект словарного толкования

Г.Ф. Богачева

ЛЕКСИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ

КАК ОБЪЕКТ

СЛОВАРНОГО ТОЛКОВАНИЯ

Монография

Москва
Издательство «ФЛИНТА» 
2019

3-е издание, стереотипное

УДК 811.161.1'373
ББК 81.2Рус-3
 
Б73

Б73

Богачева Г.Ф.
Лексическое значение как объект словарного толкования 
[Электронный ресурс]: монография / Г.Ф. Богачева. — 3-е изд., 
стер. — М. : ФЛИНТА, 2019. — 208 с.
ISBN 978-5-9765-1452-2 

Работа посвящена теоретическим и практическим аспектам семантизации слова в учебном объяснительном толково-сочетаемостном сло варе антропоцентрической направленности. Особый акцент 
дела ется на рассмотрении процедуры создания толкования слова и 
воз мож ностей его углубления и расширения на основе системных 
и иных свойств лексических единиц, а также с учётом адресатно-целевой направленности словаря.
Тема исследования может представлять интерес для лексикографов, лексикологов, преподавателей и студентов филологических факультетов высших учебных заведений.

УДК 811.161.1'373

ББК 81.2Рус-3

ISBN 978-5-9765-1452-2
© Богачева Г.Ф., 2012
© Издательство «ФЛИНТА», 2012

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение (Некоторые предварительные замечания)  ...................................4

Глава 1. Абсолютная ценность лексической единицы 
как объект лексикографической семантизации  ............................16
Лексикология — словарная лексикология — лексикография  ...........16
Слово — базовый элемент языка и основная единица 
лексикографирования  ............................................................................23
Лексическая система — среда бытования слова  .................................38
Значение слова в аспекте словарной лексикологии ............................47
Абсолютная ценность — становой хребет значения лексикосемантической единицы  ........................................................................58
Выводы  ....................................................................................................74

Глава 2. Отражение абсолютной ценности лексико- 
семантической единицы в учебном объяснительном словаре 
и смежные вопросы  .............................................................................78
Учебный словарь как центральный объект 
педагогически ориентированного описания  .......................................78
Толкование слова в учебном объяснительном словаре 
и его построение: процедурный аспект  ...............................................87
Групповое описание слова — необходимое условие 
их оптимального дефинирования  .......................................................113
Внутренняя форма как элемент абсолютной ценности 
и её лексикографическое отражение  ..................................................120
Союзы как объект словарной семантизации  .....................................135
Выводы  ..................................................................................................148

Заключение  ................................................................................................152
Литература  ...................................................................................................155
Словари  ........................................................................................................161
Принятые сокращения  ................................................................................163
Приложение  .................................................................................................164

ВВЕДЕНИЕ
(Некоторые предварительные замечания)

Правила словаря даются обыкновенно 
в виде «значений слов». Всем, однако, 
известно, как трудно формулировать 
эти значения в толковых словарях: это 
издавна составляло самое слабое их 
место, и издавна ведутся споры о наилучших методах определения слов.
Л.В. Щерба. Опыт общей теории лексикографии

Проблема истолкования значений лексических единиц возникла значительно раньше появления первых лексикографических произведений. Об этом свидетельствуют перечни найденных в Ведах 
непонятных слов с пояснениями (начало I тысячелетия до н.э.), 
небольшие по объёму списки непонятных лексических единиц, 
встречавшихся в древнерусских памятниках письменности, и т.п. 
Пришедшие им на смену объяснительные (по большей части толковые) словари традиционно рассматривались как ведущий словарный тип, а толкование считалось и поныне считается их основным 
компонентом. Уместным в данном случае представляется привести мнение академика В.В. Виноградова: «Самое важное в словаре — это определение значений слова» [Виноградов 1977а: 209]. За 
многие столетия лексикографирования начиная с древних времён и 
вплоть до настоящего времени накоплен значительный материал, 
содержащий анализ толкования слова с различных точек зрения. 
Вместе с тем существуют по крайней мере две причины, наличие 
которых поддерживает устойчивый интерес к названной проблеме. 
Обе они теснейшим образом связаны с типологическими различиями лексикографического описания, в основе которых лежит либо 
представление лексики того или иного языка (отдельного её фрагмента) как собственно лингвистического феномена (лингвоцентрическое описание), либо описание лексики с учётом определённого 

адресата, конкретных целей словаря и т.п. (антропоцентрическое 
описание). В лингвоцентрическом аспекте проблема истолкования 
лексических единиц получила достаточно полное и всестороннее 
освещение. Её антропоцентрический аспект, связанный с созданием 
словарей, не только адекватно отражающих описываемый в словаре 
фрагмент языковой системы, но и обеспечивающих необходимое 
адресатно-целевое качество такого описания, ещё не нашёл в имеющейся научной литературе последовательного и общезначимого отражения. Включение в число предполагаемых пользователей словаря лиц, не владеющих соответствующим языком, делает проблему 
антропоцентрической ориентации словарного описания особенно 
злободневной и, следовательно, требующей скорейшего решения.
Человек как мыслящий субъект неотделим от мира языка, мира 
слов. Язык, слово — основное средство, с помощью которого человек может выразить себя более или менее полно в любой сфере 
жизни, начиная с сугубо бытовой и кончая высокой духовной — областью науки, художественного творчества, религии и т.д.
Словесная форма отражения процессов и результатов человеческой деятельности неизбежно требует адекватной передачи информации и её точной интерпретации теми, для кого она предназначена. 
Существует много способов, направленных на то, чтобы такой информационный процесс (порождение, оформление, передача информации → приём, интерпретация, усвоение информации) происходил 
легко, отлаженно, без сбоев и смысловых потерь. Для того чтобы обмен информацией был хотя бы возможен, необходимо как минимум 
одно условие — в норме он должен осуществляться в пределах одного языка. Однако наличия этого условия недостаточно, если участники коммуникации не обладают равным или сопоставимым объёмом 
языковых средств, так как в этом случае информационные потери 
неизбежны. Следовательно, возникает необходимость устранить различия в наборе таких средств у участников информационного процесса, т.е. восполнить смысловые и иные пробелы, порождаемые 
незнакомыми, неизвестными или неадекватно понимаемыми языковыми единицами. Одним из способов устранения подобных различий, особенно при дистантном информационном взаимодействии, 
является обращение к надёжному источнику, содержащему сведения 
о формальной и содержательной стороне языковых единиц. В каче

стве такого рода источника выступает объяснительный словарь, в 
котором «соответствующая его жанру информация представляется 
с помощью вербальных семантизирующих отрезков (слов, словосочетаний и т.п.)» [Морковкин 1990: 34]. К объяснительным словарям 
обращается не только сторона, принимающая информацию, но и та, 
которая передаёт её: последнее происходит обычно в случаях, когда возникают затруднения, во-первых, в выборе языковых средств, 
обеспечивающих адекватное отражение того или иного смыслового 
задания, а во-вторых, в грамматически правильном оформлении соответствующего текстового отрезка.
Иными словами, основная функция объяснительного словаря — 
предоставление необходимых сведений о значении и иных свойствах 
некоторой языковой единицы (слова, словосочетания, фразеологизма и т.п.). Главным лексикографическим средством, обеспечивающим предъявление подобных сведений, является определение, которое имеет целью сформировать у адресата определённое знание 
об описываемом объекте и его свойствах, позволяющее вписать, 
встроить его в имеющуюся систему других объектов, а также оперировать им внутри этой системы или видоизменять, перестраивать 
её с учётом новой информации.
Первой и основной функцией определения в лингвистике (шире — в филологии) является функция объяснения значения (смысла, 
содержания и т.п.) языковых единиц. Использование определений в 
чисто прикладных целях — как перевода иностранного слова или 
объяснения непонятного в каком-либо тексте — по мере развития 
самой лингвистики и отдельных её дисциплин — расширяется до 
объяснения слов в словарях и далее — до использования такого объяснения как инструмента лингвистического исследования (прежде 
всего в семантике и лексикологии). В настоящее время, так же как 
и в течение веков прежде, определение в лингвистике по большей 
части выступает как лексикографическое (словарное) определение, 
или толкование, или дефиниция1.

1 Все три термина употребляются как синонимические в значении ‘процедура выяснения значения (абсолютной ценности) лексической единицы; 
составление текста, содержащего информацию об абсолютной ценности лексической единицы, а также сам такой текст’. Термин «дефиниция» может употребляться также по отношению к логическому определению.

Объяснение в сфере языка — в сфере лексико-се ман ти ческих 
отношений — принимает самые разнообразные формы, среди которых определение — один из основных, но далеко не единственный 
(и не всегда достаточный) способ предъявления значения языковой 
единицы. Всю совокупность способов и приёмов такого объяснения, а также каждый из них в отдельности называют семантизацией, 
истолкованием, определением, интерпретацией и т.п. Семантизировать языковые (лексические) единицы можно, например, с помощью 
конкретного показа, изображения, развёрнутого текста, описания, 
комментария и т.д. Важно только, чтобы в первом приближении 
семантизация была адекватной, т.е. точно передавала значение слова, была понятной и вела к его правильному употреблению. Можно 
предположить, что при наличии множества способов передачи информации о семантике лексических единиц дефиниция не может 
не испытывать их влияния и не использовать каких-то элементов, 
свойственных им.
Важным фактором в интерпретации слова является и то, что лексическая единица, помимо ядерного, сигнификативного значения, 
обычно более или менее сопоставимого по объёму и содержанию 
с понятием, включает в себя также иные, важные и необходимые 
для её квалификации и понимания элементы, как то: денотативное 
значение, денотативный фон, сигнификативный фон, страноведческий фон [Морковкин 1990], коннотации, эмотивные, экспрессивные, оценочные элементы [Шаховский 1980, 1982], так называемые 
скрытые семы или скрытые компоненты [Арнольд 1979, Гинзбург 
1979], потенциальные семы, или виртуэмы [Гак 1977], и т.д. Отражение перечисленных элементов в лингвистическом определении — нечастый, но вполне допустимый факт, а в некоторых случаях и просто необходимый. Такого рода определения являются 
эффективным средством исследования значения слова; позволяют 
прояснить структуру лексико-семантических групп и полей; играют важную роль в выяснении эпидигматической структуры слова; 
имеют большое значение в переводческой деятельности, в преподавании иностранных языков, не говоря уже о лексикографировании.
Особенности значения слова, структуры его значения (то есть 
наличие в нём помимо сигнификативного ядра также предметноденотативной, страноведческой и других областей) имеют след

ствием множественность оснований для определения единиц, входящих в одну систему.
Каждая лексическая единица есть элемент языковой системы и, 
следовательно, обладает определёнными системными свойствами, 
указанием на которые она может быть интерпретирована достаточно полно. К таковым свойствам, к примеру, можно отнести её 
принадлежность к той или иной грамматической категории, словообразовательному гнезду, к синонимическому или антонимическому объединению, сочетаемостные особенности и ограничения и др. 
Среди определений, отражающих такие свойства, можно назвать 
деривационные (основанные на словообразовательных связях), 
синонимические и антонимические, релятивно-синтагматические 
(исходящие из сочетательных особенностей единиц) и идентифицирующие (основанные на эпидигматических свойствах отдельных 
значений слова, в частности описывающие переносные значения). 
Однако немало и таких толкований, которые по сути своей являются 
логическими и связываются главным образом со словами конкретной лексики, непроизводными словами и нек. др. [Толикина 1976].
Помимо определений, квалифицирующих лексические единицы 
как элемент языковой системы и/или соотносящих их с определённым 
понятием (тождественным или близким к логическому), лексикографическая практика выработала ещё один тип, назначение которого — 
интерпретировать заголовочную единицу посредством указания на 
соответствующее слово, уже семантизированное тем или иным способом в данном словаре (так называемые отсылочные определения 
разных типов). Иными словами, это определение, ориентированное 
прежде всего на систему лексикографического описания, принятую в 
данном конкретном произведении. Это может быть определение, традиционно используемое во многих словарях, а также выработанное 
специально, нигде больше не употребляемое. Уточним только, что 
и эти определения не свободны, как правило, от указания на всевозможные связи слова, системные или предметные.
Ещё одна сторона лингвистического (лексикографического) 
определения состоит в том, что именно должно быть его содержанием — сугубо научный взгляд на означаемое слова или наивные, 
«обыденные» представления о нём, «рисующие» картину действительности так, как её формирует язык. Наиболее распространённой 

в лингвистике точкой зрения является та, в соответствии с которой 
её (лингвистики) прерогатива — изучение именно языковой картины мира. В применении к толкованию это значит, что оно должно 
содержать только то, что исторически закреплено за той или иной 
единицей в сознании рядового, среднего носителя языка. И хотя в 
литературе достаточно часто отмечается, что с ростом образовательного уровня общества научная и «наивная» системы постоянно 
и неуклонно сближаются, полного их слияния, очевидно, никогда 
на произойдёт, так как обе эти системы развиваются одновременно, 
и разрыв между ними всегда будет сохраняться (Ю.С. Сорокин). 
Коль скоро это так, то и в лингвистических исследованиях семантики лексических единиц будут продолжать использоваться определения, построенные в соответствии с иерархией объектов, выстроенной в обыденной жизни, в соответствии с которой арбуз — овощ, а 
не ягода, бамбук — дерево, а не злаковое растение и т.д. (Ср. также 
утверждение Х. Касареса, что подлинно научное — логическое — 
определение «Человек — животное разумное» менее всего подходит с точки зрения лексикографии [Касарес 1958].)
Отражение языковой картины мира средствами филологического истолкования имеет огромное значение, в силу того что каждый 
язык передаёт, оценивает окружающий мир по-своему, в то время 
как логическое (научное) его осмысление в известном смысле можно назвать универсальным. «Мир, который нам дан в нашем непосредственном опыте, оставаясь везде одним и тем же, постигается 
различным образом в различных языках, даже в тех, на которых говорят народы, представляющие собой известное единство с точки 
зрения культуры» [Щерба 1974: 69].
Лингвистическое — лексикографическое — толкование, отражая общее для определённого языкового коллектива содержание 
лексической единицы, включает в себя и некоторый элемент субъективности. Это выражается в явственном влиянии индивидуального языкового сознания составителя дефиниции, который в данном 
случае является представителем языкового коллектива и в качестве такового отражает общее языковое сознание. Иными словами, 
определение, неся в себе нечто общее, а следовательно и достаточно 
объективированное, тем не менее имеет в себе и что-то индивидуальное. Ср., например, мнение А. Вежбицкой о преобладании в опре

делениях не научности, а интуитивной очевидности: «[В толкованиях] методом служит интроспекция, данными — факты интуиции. 
Моя цель состоит в моделировании собственной лингвистической 
интуиции. <...> я полагаю, что интуиции разных носителей языка 
практически совпадают. Таким образом, исследование и описание 
интуиции отдельного лица равносильно исследованию и описанию 
интуиции всех носителей языка» [Вежбицка 1983]. Отсюда следует, 
что «любое толкование по необходимости субъективно, оно 
обладает субъективной полнотой, субъективной эксплицитностью» 
[Фрумкина 1979: 160], а следовательно, толкования одной и той же 
единицы могут различаться, поскольку разные аспекты информации разными исследователями оцениваются по-разному — как более или как менее важные — и соответственно включаются или не 
включаются в состав определения. Иными словами, при семантизации лексической единицы допускается изменение угла рассмотрения, характера видения определяемого слова.
Семантизация (истолкование, интерпретация) — это всё, что 
объясняет, делает более понятным что-либо для того, кто воспринимает новую информацию (П.Н. Денисов). Среди этого «всего» вербальные приёмы — лексикографическая дефиниция, «словесный 
портрет предмета», пояснение, комментарии, изъяснение (в лингвострановедении), различные описания разного объёма и т.д. — занимают ведущее место. «Всё это означает перевод единицы непонятной в единицу или единицы, более понятные для лица, желающего 
“докопаться” до значения слова, смысла предложения, “подтекста” 
какого-либо высказывания или произведения» [Денисов 1980: 170]. 
А это значит, что всё, что делает толкование более понятным и через 
него делает возможным выход к другим аспектам, формирующим 
значение слова или связанным с ним, должно использоваться в словарной практике с максимальной полнотой. Иначе говоря, любой 
другой аспект описания слова, углубляющий понимание того, что 
стоит за его материальной оболочкой, облегчающий это понимание, 
раскрывающий особенности значения слова (отражаемые в толковании), должен находить соответствующее отражение в его словарном 
описании, прямо или косвенно соотноситься с толкованием, опираться на него. С этой точки зрения показательно мнение А.П. Евгеньевой, которая, предлагая разграничить термины определение и 

толкование, под первым понимала всю сумму сведений о слове или 
его значении, включаемых в словарь: собственно значение, грамматическая и/или стилистическая характеристики, этимологические 
справки, особенности употребления; а под вторым — собственно 
раскрытие значения слова [Евгеньева 1963]. И хотя предложенное 
терминологическое разделение не нашло признания у лексикографов, сама идея, положенная в его основу, представляется весьма 
продуктивной: в толковом словаре существует основная единица 
семантизации — толкование — и вспомогательные по отношению 
к ней — другие единицы лексикографического описания, которые 
в комплексе и дают полноценное представление о слове (значение, 
системные связи с другими лексическими единицами, сочетаемость, 
вхождение в неоднословные лексические единицы, культурная значимость и т.д.). Практические следствия такого подхода к описанию 
слова в учебной лексикографии трудно переоценить, поскольку, вопервых, компенсаторная роль вспомогательных инструментов семантизации по отношению к собственно толкованию в этой области 
может быть очень большой в силу разных причин (например, в силу 
ограниченности метаязыка толкований и, значит, их вынужденного минимализма и т.д.), а во-вторых, это позволит формировать у 
адресата «объёмную» модель языковой картины мира, близкую к 
картине, существующей в сознании носителя языка.
Предлагаемая точка зрения на семантизирующую роль словарной статьи вполне соотносится с определением словаря, данным 
П.Н. Денисовым: «Словарем является прежде всего такое произведение, в котором имеется информация о значениях слов. Это конститутивный признак словаря, к какому бы типу он ни относился. 
Соответственно основной единицей словаря становится словарная 
статья, структура которой в идеальном случае должна быть зеркалом смысловой структуры слова» [Денисов 1980: 117]. Информация о слове в словаре может быть представлена разными способами. Оставляя за рамками данной работы типологию словарей по 
способу представления информации, обратимся к интересующему 
нас типу объяснительных словарей. «Объяснительными называются словари, в которых соответствующая их жанру информация 
представляется с помощью вербальных семантизирующих отрезков 
(слов, словосочетаний и т.п.)» [Морковкин 1980: 34]. Отсюда сле