Чернышевская-Лебедева, Антонина Александровна. Шесть месяцев под одной кровлей [Текст] / А. А. Чернышевская-Лебедева // Поволжская правда. - 1928. - 28 нояб. (№ 143 (276)). - С. 3.

Шесть месяцев под одной кровлей

с Николаем Гавриловичем

В мае месяце 1886 года, когда я кончила Саратовскую мариинскую гимназию, в Саратов приехала Ольга Сократовна из г. Астрахани. Она пригласила меня поехать с ней в Астрахань. Я согласилась с удовольствием, мне захотелось познакомиться с Николаем Гавриловичем.

Отношение Николая Гавриловича ко мне было прекрасное. Когда его секретарь Костинька*) (как звали они его) уехал в отпуск Николай Гаврилович предложил мне поработать с ним. В то время он переводил историю Вебера (как сейчас помню, переводил историю Рима), и я под его диктовку писала по 2-3 часа в день.

Он диктовал, лежа на кушетке или расхаживал по кабинету. Подойдет, бывало, ко мне, погладит по голове и скажет: «Устала, Таничка?».

- Нисколько, - отвечаю ему.

И опять продолжаю. После диктовки мы обычно отправлялись с ним гулять. Николай Гаврилович в своем неизменном халате, и за пазухой у него любимый кот — Мурлышка. В одну из таких прогулок я замешкалась в квартире, и слышу: кричит меня Николай Гаврилович: «Таничка, Таничка! Мурлышка удрал на крышу, пойдемте, достанем его». Я бегом пустилась, залезла на лестницу, которую держал Николай Гаврилович, и достала ему котенка. Как-то раз, сидя за обедом, он и говорит мне: «Таничка, пришейте кармашек к фартучку, когда Голубчик (так он звал О. С.) даст нам мяса, вы кусочек и спрячьте для коташки», и смеется при этом. Вообще, надо сказать, что был он человек добрый, казалось не только человека, но и букашки не обидит...

Н. Г. не любил, чтобы ходили в его кабинет, и никто не допускался туда убирать, пока я там была. Я знала, где что и как у него лежит, и никогда не перекладывала ни книг, ни бумаг, ни вещей.

Он очень любил меня, любил слушать мою болтовню, сам рассказывал и тоже смеялся, но редко и даже очень мало я слышала о жизни его в ссылке, да я и не пыталась расспрашивать, он не любил вспоминать прошлое...

С последним пароходом в октябре мне пришлось уехать в г. Саратов. Когда переехал Николай Гаврилович на свою родину, в Саратов, я очень часто бывала у них. Николай Гаврилович уже чувствовал себя плохо, хотя и продолжал работать. Помню, я прибежала утром, когда ему совсем было плохо, и услышала ужасный хрип на всю квартиру. О. С. была взволнована, были врачи, суетились. Сестра моя, Мар. Ал. Чернышевская, сбегала за подушкой с кислородом, но все было напрасно, - дорогого Николая Гавриловича не стало... Что тогда пришлось переживать, описать не могу, отчета не давала себе, так было тяжело... Помню, когда мы шли за гробом Николая Гавриловича, и процессия остановилась около первой мужской гимназии, я взглянула в лицо, и мне стало жалко этого человека-мученика!... Такая была тишина кругом, а у меня сердце так билось, так и хотелось крикнуть: «Как много этот человек страдал, и как много он перенес!»...

Антонина Александровна Чернышевская-Лебедева

--------------------------------------------------------------

*) Константин Михайлович Федоров.