Лукин С. Летописец края // Годы и люди: [Сб. очерков]. Саратов, 1986. Вып. 2. С. 138-145.

Летописец края

Находясь в ссылке в Астрахани, Николай Гаврилович Чернышевский писал 14 февраля 1886 года сыну Михаилу.

«Милый друг Миша,

Я получил вчера письмо от Николая Федоровича Хованского, которого знаешь, быть может, и ты, а наверное знает твой дяденька Александр Николаевич, как человека очень трудолюбивого и добросовестного. Вот что пишет он:

«Нельзя ли при содействии Михаила Николаевича получить мне место на новостроящейся Самаро-уфимской линии? Теперь туда много назначают (служащих). А у меня есть аттестат о службе на Тамбово-саратовской дороге, аттестат отличный».

Он просит тебя очень усердно. Положение его в Саратове плохое. Он редактор «Саратовского дневника»; работает с утра до ночи, а вознаграждение ничтожное. Посоветуйся с Александром Васильевичем, не найдется ли возможность сделать что-нибудь для человека, вполне достойного».

Тем, кто занимается историей саратовского края, изучением «дел, давно минувших», хорошо известно имя Хованского. И это не удивительно: его книги по истории Саратова представляют значительный интерес для современных исследователей. Они давно стали библиографической редкостью. Назовем некоторые из них: «Очерки по истории г. Саратова и Саратовской губернии» (к ним мы еще вернемся), «Помещики и крестьяне Саратовской губернии», «Участие Саратовской губернии в Отечественной войне 1812 года»... Николай Федорович публиковался в Трудах Саратовской ученой архивной комиссии, периодических изданиях тех лет.

Широк был круг научных интересов Хованского — история создания саратовских газет, организация врачебного дела в крае, биографии известных и менее известных саратовцев, но главное — это прошлое Саратова, история его развития.

Имя Н.Ф. Хованского можно часто встретить в современных исследованиях, но, к сожалению, специальных работ, посвященных научной деятельности старейшего саратовского краеведа, еще нет. Недостаточно изучена и биография Хованского. Правда, в 1911 году в Саратове вышла книга с несколько длинным названием: «25-летие Саратовской ученой архивной комиссии.

Исторический очерк. Составил В.П. Соколов. Краткие биографии. Составил Н.Ф. Хованский».

12 декабря 1886 года в Саратове стараниями энтузиастов-краеведов была открыта ученая архивная комиссия (СУАК). Сохранение и изучение памятников старины, археологические изыскания, сбор этнографического материала, связанного с прошлым Саратова,— вот те главные задачи, которые ставила перед собой комиссия.

Существовала она на членские взносы и добровольные пожертвования.

Николай Федорович Хованский был принят в члены комиссии в 1888 году, будучи уже опытным краеведом.

Но вернемся к книге, посвященной 25-летию СУАК.

На обложке — фотография дома, где помещалась комиссия.

Его нынешний адрес: улица Сакко и Ванцетти, № 40.

Фотографий в книге много, но нам особенно интересна та, на которой неизвестный фотограф запечатлел групповой портрет членов комиссии.

Давайте рассмотрим ее повнимательнее.

Вот в нижнем ряду, сурово сдвинув брови, сидит Николай Николаевич Минх, тогдашний председатель комиссии, своим купеческим видом напоминающий героев пьес А.Н. Островского. Сухощав, по-английски подтянут, стоит Сергей Александрович Щеглов. Браво смотрит в объектив Богдан Викторович Зайковский. Несколько ироничный взгляд у Александра Александровича Гераклитова. И, наконец, крайний слева, заложив руку за лацкан сюртука, стоит Николай Федорович Хованский. У него седоватая бородка и усталый взгляд много повидавшего человека. Через четыре года ему исполнится шестьдесят лет.

Николай Федорович собрал для этой книги биографии наиболее видных членов комиссии, местных и иногородних. Автобиографию он написал предельно лаконично. В большей степени здесь содержится перечисление его работ.

Всем, кто интересуется историей края, наверное, будет интересно познакомиться с некоторыми фактами жизни известного краеведа.

Родился Николай Федорович Хованский 1 декабря 1855 года в Саратове. В Государственном архиве Саратовской области хранится метрическая книга Введенской церкви. На странице 29 этого толстенного фолианта можно увидеть запись о крещении от 6 декабря 1855 года: «Родители: коллежский регистратор Федор Андреевич и законная жена Евдокия Михайловна, оба православного вероисповедания».

Фамилия Хованских — громкая, от нее веет седой стариной. Князья Хованские, «хованщина»... Но здесь мы сразу попадаем впросак: никакого отношения скромное семейство Хованских к грозным князьям не имеет. Ни знатности рода, ни большого достатка юному Коле Хованскому родители не дали.

«Читать и писать я выучился к 10—11 годам. Обучался в Саратовской и Астраханской гимназиях; курса не кончил, но пополнил свои знания чтением массы книг».

С трудом разбирая мельчайшие буковки летящего почерка Николая Федоровича, думаешь о судьбе сотен, тысяч разночинцев, жадно тянувшихся к знаниям. Путь этот шел через самообразование, любовь к книге.

Уже тогда утвердилась традиция ругать российскую дореволюционную провинцию. Тягучий, заплесневелый быт, отсутствие очагов культуры, примитивное образование. Если и появлялся талантливый человек, то тянулся в столицу.

Сейчас понятие «провинция» вроде бы себя исчерпывает.

Ан нет. Вот писатель Владимир Солоухин утверждает: «Я хочу повторить свое суждение, которое мне приходилось не однажды высказывать. Писатель должен жить в столице».

И далее: «Человек, пытающийся внести лепту в культуру своего народа, должен жить там, где эта культура сосредоточена в данное время. Для Грузии — Тбилиси, для Украины — Киев, для Франции — Париж, а для России — Москва и Ленинград».

Может быть, это сказано в пылу полемики?... Да нет, суждение основательно и монолитно.

Но нам ближе иное мнение. Вот что писал поэт и публицист, сподвижник Чернышевского Михаил Михайлов: «Подумаешь, право, что в России везде, кроме столиц, люди спят себе и рта раскрыть не умеют, двух мыслей не свяжут, особенно на бумаге. А между тем это вовсе неправда: в провинциях-то и живут люди, рассуждающие серьезно, интересующиеся наукой и литературой, с любовью следящие за современным направлением мысли».

В саратовской «глуши» закалялся характер, формировалось мировоззрение старшего современника Хованского — Николая Гавриловича Чернышевского. Здесь зародился интерес к науке у великого русского химика Николая Николаевича Зинина, изобретателя «русского света» Павла Николаевича Яблочкова, к живописи у замечательного русского художника Виктора Эльпидифоровича Борисова-Мусатова.

Хованский скупо пишет о своих детских годах. И вряд ли они протекали безоблачно; умирает отец, позднее — после смерти матери — Хованский попадает на попечение дяди (по отцу) Ивана Андреевича Хованского, в то время ректора Астраханской семинарии.

Затем служба на Тамбово-Саратовской железной дороге, в качестве конторщика.

Женитьба на Анне Николаевне Остеровой. Заботы, связанные с обеспечением семьи.

«В 1880 году я поступил на службу в Саратовскую городскую управу. В то же время я занят историей Саратова и духовных его представителей».

В это же время Н. Ф. Хованский принимает участие в составлении «указателя и путеводителя по Саратову» под названием «Саратовец», который был издан в 1881 году С.С. Гусевым и А.Ф. Хованским (братом Николая Федоровича). Для путеводителя Н.Ф. Хованский написал статью «Современное обозрение Саратова и Саратовской губернии».

«С тех пор я продолжал собирать материалы, касающиеся истории Саратова и Саратовской губернии, обратив особенное внимание на библиографию края и умственные силы его. Материалов накопилось столько, что я решил сделать первый выпуск своих трудов по разработке истории края, за которыми последуют другие под общим заглавием «Очерков по истории Саратова и Саратовской губернии». Думаю, что настоящая книга не будет излишней в литературе нашего края».

Книга «Очерки «по истории г. Саратова и Саратовской губернии» Н.Ф. Хованского вышла в 1884 году.

Нам, привыкшим к современным объемистым, солидным изданиям, несколько странно смотреть на эту небольшую, напоминающую внешним видом блокнот книгу Хованского. Но не объем и внешний вид, а содержание характеризует ее.

В этой небольшой книге Николай Федорович удивительно емко совместил и общий очерк истории Саратова, и библиографию изданий, касающихся саратовского края. Но главный интерес для нас представляют биографии выдающихся людей края.

По какому принципу они отобраны? Вот как сам Хованский объяснил это в предисловии к биографиям: «Есть ряд деятелей, малоизвестных за пределами того края, в котором они родились и действовали, но тем не менее послуживших с несомненною пользою на благо родному краю. И тех и других деятелей в саратовском крае найдется немало, но, надо признаться, что память о многих из них сохраняется очень слабо, и об этом нельзя не скорбеть».

Равноценны ли биографии?

Конечно, нет. Рядом с именами А.Н. Радищева, И.И. Введенского, П.Н. Яблочкова, А.Н. Пыпина помещены жизнеописания людей, имена которых вряд ли знакомы современному читателю.

Евгений Дмитриевич Коровин, например? Написал несколько рассказов из народного быта, которые помещал в саратовских газетах.

Или Алексей Александрович Лунин? Из его биографии узнаем: сын бедного сельского священника, родился 15 октября 1839 года в селе Юшине Сердобского уезда. Писал стихи, поэму «Граф Медведев» напечатал в «Справочном листке». В «Саратовских губернских ведомостях» печатал очерки сел Вольского уезда.

Биография Саратова писалась и пишется вот уже на протяжении почти четырех веков. И нам не безразличны судьбы безымянных стрельцов, рубивших город на левом берегу Волги, ремесленников, рыбаков, солевозчиков, хлебопашцев, торговцев, заселивших этот город, крестьян, поднимавшихся на борьбу под предводительством Степана Разина и Емельяна Пугачева; выдающихся революционеров и забытых теперь поэтов, великих художников и талантливых провинциальных актеров. Как сотни спешащих ручейков, наполняющих по весне Волгу, биографии этих людей вливаются в биографию родного Саратова, области, нашей страны.

«Общественные деятели живут и умирают с надеждой, что значение их будет признано, их деятельность будет оценена, их имя помянет потомство с благодарностью — их жизнь не пройдет даром»,— пишет Н.Ф. Хованский в введении.

Открывает серию биография Александра Николаевича Радищева. Здесь же его портрет с гравюры, сделанной Паннемакером в Париже с редкого гравированного портрета Алексеева.

«Покамест жалуюсь тебе об одном, — писал А.С. Пушкин к автору «Взглядов на старую и новую словесность в России» Бестужеву, — как можно в статье о русской словесности забыть Радищева? Кого же мы будем помнить?»

Имя великого революционера, писателя, просветителя не забыто. Тысячными тиражами выходит у нас в стране и за рубежом замечательная книга Радищева — «Путешествие из Петербурга в Москву». Огромное количество художественных, документальных, специальных исследований посвящено жизни и творчеству великого писателя-революционера.

На этом фоне, наверное, не слишком заметен скромный, очерк Хованского, обращенный к жизни А.Н. Радищева.

Современный исследователь найдет здесь немало наивного и неточного, но вспомним, что книга вышла в 1884 году. И цензура отнюдь не отличалась либерализмом.

«В настоящем отделе нашей книги мы предлагаем вниманию читателей до 30 биографий как деятелей общественных, служивших на пользу всей стране, так и деятелей собственно местных, с указанием трудов их и посильною оценкой их значения. Работа наша представляет первый опыт группировки в одно целое лучших умственных сил нашего края, и мы полагаем, что при всем несовершенстве этого опыта он дает немаловажный материал для суждения о крае с историко-этнографической точки зрения».

Биографии саратовцев, написанные Хованским, — это своеобразная галерея замечательных людей края, дела и деяния которых живы в нашей памяти, отражены в названиях улиц, по которым мы идем, в книгах, которые мы читаем, в памятниках культуры, которые они для нас сохранили.

Нет в книге биографии человека, имя которого было особенно дорого Хованскому,— Николая Гавриловича Чернышевского...

«Донесение начальника

губернского жандармского управления

директору департамента полиции

Государственный преступник Николай Чернышевский доставлен в г. Астрахань, в сопровождении двух жандармов Оренбургского ГЖУ, около 10 часов утра, 27 сего октября; приведен был от г. Царицына сухопутным трактом. В 4 часа по полудни, того же числа, к Чернышевскому прибыла на пароходе общества «По Волге» его жена Ольга Сократовна (урожденная Васильева, дочь врача), имеющая удостоверение о своей личности, выданное ей из С.-Петербургской управы Благочиния 21 сентября 1864 года, за № 4011. По словам Чернышевского, жена прибыла в Астрахань для совместного с ним жительства.

По приезде Чернышевского, а равно при встрече им жены, на пароходной пристани любопытных не замечалось; все совершилось тихо, обыденным порядком. Чернышевские поместились пока в гостинице и намерены искать себе частную квартиру. Наблюдение установлено, на полицейские средства, впредь до разрешения этого вопроса в. п.

О чем имею честь донести в. п. в дополнение телеграммы от 27 октября за № 6203.

Подполковник Головин».

В Астрахани Чернышевский находится под строжайшим полицейским надзором. Но опустить «железный занавес», создать духовную пустоту вокруг него не удалось. Вести о новом местопребывании Чернышевского быстро распространились далеко за пределами Астрахани, появились в печати.

Уже на четвертый день по прибытии писателя в город на Волге на его имя был отправлен из Петербурга пакет от редакции журнала «Век». Редактор Михаил Аврамович Филиппов приветствовал Чернышевского как бывшего коллегу по литературе, обещал выслать издаваемый им журнал.

Почта Чернышевского в Астрахани, естественно, подвергалась досмотру, о содержании пакета М.А. Филиппова местные власти сообщили 11 ноября в департамент полиции.

Шестого декабря, в день именин Николая Гавриловича, была получена поздравительная телеграмма из Саратова от Николая Федоровича Хованского.

Николай Гаврилович тотчас отправил ответное письмо.

Н.Ф. Хованский сообщил об этом А.Н. Пыпину: «Получил я из Астрахани собственноручную писульку дорогого именинника».

А затем следуют две поездки Н.Ф. Хованского в Астрахань, к Чернышевскому.

Вот как пишет об этом Н.Ф. Хованский:

«Желая узнать адрес Николая Гавриловича, я заходил в редакцию «Астраханского Листка». Тут меня немного напугали: редактор сказал, что бывать у Чернышевского небезопасно,— за посетителями его следят, и одна девушка даже пострадала за это. Но все эти страхи оказались вздором и доказали, что интеллигентные люди Астрахани «страха ради иудейска» избегали знакомства с опальным писателем. Потом сам Николай Гаврилович рассказывал мне, как редактор «Астраханского Листка» имел поползновение с ним познакомиться, но Чернышевский отклонил это желание ради его же пользы.

Я был у Николая Гавриловича с женой и четырехлетним сыном».

Чтобы включить в «Очерки» биографию Н.Г. Чернышевского, конечно, и речи не могло быть.

Но Хованский публикует в книге биографию отца Чернышевского, Гавриила Ивановича. И здесь же пишет: «Но чтобы судить об образовании Гавриила Ивановича, достаточно сказать, что он сам настолько хорошо подготовил сына по предметам семинарского курса, что тот был в состоянии поступить прямо в классы философии».

А в очерке о Введенском Хованский указывает: «Вечера бывали раз в неделю. На них присутствовали не многие друзья: литератор А.П. Милюков; В.В. Дерикер — литератор же, а впоследствии доктор-гомеопат; Г.Е. Благосветлов и Н.Г. Чернышевский, тогда еще оба студенты».

Н.Г. Чернышевский и Н.Ф. Хованский — эта тема еще ждет своих исследователей. А наши страницы к биографии Николая Федоровича Хованского подходят к концу.

«Общественные деятели живут и умирают с надеждой, что значение их будет признано». Когда писались эти строчки, Николай Федорович меньше всего думал о себе, но мы смело можем отнести их к Хованскому, одному из зачинателей саратовского краеведения.