Мушта А. "Для меня это мой девиз" // Заря молодежи. Саратов, 1986. 13 сент. С. 10.

«ДЛЯ МЕНЯ ЭТО МОЙ ДЕВИЗ»

«Вне народности нет искусства;

без народности нет в нем физиономии,

только пошлое лицо возможно без

индивидуальной физиономии».

Ф. ШЕХТЕЛЬ.

Творчество архитектора Федора Осиповича Шехтели связывают в первую очередь с Москвой.

И все-таки не менее важная, хотя еще мало исследованная сторона его творчества — многочисленные постройки в Поволжье. Для самарских землевладельцев братьев Мальцевых — зодчий построил в Балакове замечательные по архитекторе Старообрядческую церковь Троицы «на 1200 молящихся» со сторожкой (сегодня — клуб завода им. Дзержинского) и особняк Мальцева (городской Дворец пионеров).

Они стоят рядом — взлетает в небо красавица-церковь, парит белоснежное чудо над речкой Балаковкой, над зеленью садов, над крышами лавок и амбаров, а поблизости, на единственной мощеной в то время улице с непривычным названием «Дамба», потеснив столичным своим блеском незамысловатые обывательские домики, крепко врос в землю особняк новоявленных ротшильдов.

«В эти годы московское купечество пышно обстраивалось, подчеркивая величие своего капитала. Московские купцы не строили себе домов в своем национальном стиле, им нравилось, надев западноевропейский смокинг, подниматься по широкой парадной лестнице... готического вестибюля, скопированного (в уменьшенном виде) с Виндзорского замка», — писал архитектор того времени Бондаренко. Не отставали от московских и разбогатевшие на хлебной торговле купцы Поволжья. Вот и вырос в богатом старообрядческом селе особняк, построенный «по мотивам» западноевропейского барокко: С масками и грифонами, затейливым аттиком, урнами и баллюстрадой на крыше, удивительной красоты коваными воротами и решетками парапетов. А поверх всей этой роскошной агрибутики давно ушедшей эпохи, на месте, где обычно красовался герб аристократического рода, зодчий не без иронии поместил символ нового времени, новых хозяев — жезл Меркурия — покровителя воров и торговцев. В доме П.М. Мальцева Шехтель не проявил себя как зодчий-новатор, но тонкий вкус, огромная культура и эрудиция мастера в вопросах стиля сыграли свою роль — особняк выгодно отличается от сотен ему подобных, что выросли, как грибы, по всей России в конце XIX века. Отличается высоким качеством строительных и отделочных работ, редкостным единством уличных и дворовых фасадов, продуманностью каждой детали (чего стоят отлитые из цинка украшения водосточных труб в виде грифонов).

Как бы в противоположность «западноевропейскому» облику особняка, балаковская церковь была построена в неорусском стиле — национально-романтической ветви модерна, зарождение которой связывают с именем замечательного русского художника Е. М. Васнецова. Как известно, по риcyнку автора знаменитых «Трех богатырей» был выполнен фасад Третьяковской галереи, а несколько ранее он построил небольшую церковь в Абрамцеве (1882 г.) — «первую ласточку» неорусского стиля. В отличие от «русских» стилей XIX столетия — русско-византийского и псевдорусского, стремившихся с археологической точностью воспроизвести отдельные детали древнерусского зодчества, мастера нового направления шли по пути поэтического переосмысления форм отечественного средневековья.

И на склоне лет Шехтель выражал удовлетворение только своими постройками в неорусском стиле, к которым принадлежит и балаковская церковь. «Для меня это мой девиз» — такая надпись сделана Шехтелем другу не случайно.

Однако «бездушная» и «машинная» эпоха диктовала свои условия в доходных домах, пассажах и вокзалах с их огромными окнами, стальными и железобетонными конструкциями, паром и электричеством не оставалось места для милой, но бесполезной старины. Поэтому на практике «возрождение» русского стиля было возможно, главным образом, в культовых постройках, объемно - пространственная структура которых не менялась веками.

Федор Осипович искренне считал, что в культовом строительстве в наибольшей степени выражено национальное своеобразие нашего народа. Восторженные строки посвятил он храму Василия Блаженного и Успенскому собору Кремля, росписям Феофана Грека и Андрея Рублёва. Именно поэтому закономерным представляется обращение «атеиста с детства» Шехтеля к проектированию и строительству балаковской церкви.

Для наблюдения за постройкой Шехтель специально приезжал в столь близкие его сердцу места. Уже в процессе строительства балаковская церковь оказалась в поле зрения архитектурной общественности «Церковь в Самарской губернии поражает искусно решенной задачей шатрового перекрытия большой площади», — писал известный дореволюционный критик и искусствовед В.Я. Курбатов в 1911 году. Журнал «Зодчий» поместил фотографию 4 проекта этой церкви и специальную статью, в которой были приведены следующие любопытные подробности: «Церковь сооружается из жигулевского камня, размером 10X13 вершков, им же облицованы главный шатер и шатры над крестильной и колокольней. Мозаичное панно на северном и южном фронтонах и над главным входом исполняются в мозаичной мастерской б. А. Фролова в Петербурге. Иконостас и ризы в пяти ярусах будут выложены серебряной вызолоченной басмой».

Словно сказочный терем, выросла Церковь над Балаковкой, засияла белизной стен и шатров, золотом главок, многоцветьем огромных, в 12 аршин ширины, мозаичных панно. Шехтель писал об одной из своих построек:

«Церквушка, удавшаяся такому атеисту, как я»... То же самое мог сказать зодчий и о банковской церкви…

Как еще одно подтверждение высочайшего класса мастера стоит рядом с церковью сторожка. Шехтель не стал украшать дом резными крыльцами, ложными ставнями, замысловатыми наличниками и прочими деталями «петушкового» стиля, вообще отказался от декора. Но в здании присутствует и одухотворенность, и суровая простота.

Все три постройки зодчего — три ярких свидетельства неиссякаемой изобретательности и поразительной щедрости таланта.

Стоит ли говорить о том, какое значение имеют они для облика современного бурно растущего города строителей и энергетиков?

Есть нужда говорить, о другом. Современное состояние особняка П.М. Мальцева еще удовлетворительно, а вот облик бывшей церкви Троицы (сегодня клуба машиностроительного завода им. Дзержинского) вызывает недоумение. Кому, например, понадобилось сломать красивейшую белокаменную ограду с вставками из кованого металла (остатки ее свалены в глубине двора), чтобы почти на том же самом месте поставить далекий от совершенства железобетонный забор.

Сама церковь, единственная на всю нашу огромную область постройка в неорусском стиле, подверглась жестокой переделке. Многочисленны пристройки и надстройки превратили этот памятник архитектуры начала XX века в хаотическое нагромождение объемов. Сегодня мы не сможем полюбоваться белокаменными шатрами, некогда восхитившими известного критика, — их нет, и редкой красоты здание оказалось «выключенным» из панорамы Балакова, его самобытного исторического ядра.

В течение ряда лет Академия художеств СССР, Союз архитекторов СССР, Государственный комитет по гражданскому строительству и архитектуре и Государственный научно-исследовательский музей архитектуры им. А.В. Щусева в Москве готовили материалы для большой выставки, посвященной 125-летию со дня рождения нашего выдающегося земляка академика архитектуры Ф.О. Шехтеля. На выставке, развернутой в стенах Музея архитектуры, видное место занимал великолепно исполненный цветной акварелью проект балаковской церкви. Эту выставку увидели даже за границей. Хотелось бы, чтобы и балаковцы смогли прикоснуться к первозданной красоте этой удивительной постройки. Для этого необходимо восстановление ее первоначального облика.

А. МУШТА, архитектор, общественный инспектор Саратовского отделения Всесоюзного общества охраны памятников истории и культуры.