Савельева Е.К. "Дабы возвысить образовательное дело юношества..." // Волга: Литературно-художественный и общественно-политический журнал. Саратов, 1998. № 2/3. С. 149–155.

Елена Савельева

«Дабы возвысить образовательное дело юношества...»

Случилось так, что на рубеже XIX и XX веков Саратов дал русской живописи плеяду великолепных художников совсем не провинциального толка, да и потом уроженцы Саратова с заметным постоянством выделялись в сфере изобразительных искусств.

Юные провинциалы, с лёгкостью поступая в Петербургскую Академию художеств и Московское Училище живописи, ваяния и зодчества, не растворялись в шуме столичных вернисажей, а сохраняли индивидуальность и, одновременно, творческую и человеческую близость. Этому они во многом были обязаны первым художественным впечатлениям и профессиональным урокам, полученным в родном городе.

В Саратове, как и везде, прививать вкус к изобразительному искусству, давать начальные навыки рисования дано было в первую очередь преподавателям рисования гимназий, училищ, институтов. «Второй класс учебного сословия», ограниченный строгими рамками программ, часто отягощённый многотрудными семейными заботами, дал несколько по-своему замечательных фигур. Более тридцати лет преподавал в 1-й мужской гимназии и вёл частные уроки А.С. Годин, достойный памяти потомков уже потому, что учил рисованию гимназиста Фёдора Шехтеля и маленького сына служившего в Саратове майора А.М. Врубеля — Мишу. По совету Година уехал учиться в АХ Фирс Журалёв, первый из саратовцев получивший российскую известность.

Годин Андрей Сергеевич [1815, Саратов — 1873, Саратов].

Окончил АХ в 1839 со званием «свободного художника живописи портретной». Преподавал в 1-й мужской гимназии с 1840 по 1873.

— Одни Митрофанушки твердят, что рисование ни к чему, на самом деле вся цивилизация в рисовании, — говаривал частенько добродушный Ф.А. Васильев, преподаватель рисования Александро-Мариинского реального училища, отличавший среди прочих учеников Виктора Мусатова (Саратовский дневник, 1894, 6 апр., № 75).

Васильев Фёдор Андреевич [? — 1894, Саратов]

По окончании курса в Саранском уездном училище и по представлении рисунков в АХ удостоен звания учителя рисования в гимназиях.

Давал частные уроки чистописания, рисования и живописи, преподавал в Мариинском институте благородных девиц Д.Н. Россов, один из первых в Саратове художников-профессионалов.

Россов Дмитрий Николаевич [1835 (?) — 1888, Саратов].

Окончил АХ в 1859 со званием неклассного художника. Сотрудничал в редакции «Российской военной хроники». С 1863 жил и работал в Саратове, выполнял светские и церковные заказы, имел мастерскую.

А Саратов тем временем будоражат сообщения прессы о хлопотах живущего в Париже художника А.П. Боголюбова, задумавшего невиданное дело: открыть в Саратове музей «для наглядного художественного образования народа» и специальную рисовальную школу, пожертвовав для этого собственную коллекцию и некоторый денежный капитал. Предложение было принято, однако события развивались чрезвычайно медленно.

Поэтому первым официальным учебным заведением для обучения рисованию и черчению стала двухклассная воскресная рисовальная школа И.Ф. Ананьева.

Ананьев Иван Фёдорович [? — 1887, Саратов].

Учился в АХ у Ф.А. Бруни и П.В. Басина, окончил АХ со званием свободного художника. В Саратове имел мастерскую. Школу основал совместно с А.В. Хрящевым, вероятно, финансировавшим её деятельность.

«Ну, конечно, для нашего города хороша и школа Ананьева, ибо другой никакой пока нет», — иронизировали газетчики. Преодолев необходимый момент российской волокиты, заручившись поддержкой АХ и великого князя Владимира Александровича, которые подарили школе учебные пособия, 23 сентября 1884 года Ананьев начал занятия с 15 учениками, а в рождественские праздники 1885 года открылась выставка, позволявшая судить «о полезности и результате работы». Присутствовали непременные копии с непременного Айвазовского, рисунки на мифологические темы. Всё было бы достаточно банальным, если бы в общем перечислении экспонентов не был упомянут ученик Мусатов. Это была первая в жизни выставка художника, которого позднее назовут одним из значительнейших живописцев своего времени.

Ананьев, обладавший резким неуживчивым характером, страдавший пагубной страстью к спиртному, не был великим педагогом, но само существование школы не могло не оставить следа в сознании саратовских обывателей. Вслед за Ананьевым свою школу организует В.А. Хрящев, рекомендовавшийся «учеником московской рисовальной школы».

Хрящев В. Александрович. Сын А.В. Хрящева, компаньона И.Ф. Ананьева по организации школы. Учился, возможно, у И.Ф. Ананьева. Объявления о собственной школе В.А. Хрящева встречаются в прессе с осени 1887 до осени 1889.

Дистанция от безмятежного невежества Митрофанушки до высказывания «Человек должен уметь читать, писать и рисовать — таков закон новейшей педагогики» (Саратовский дневник, 1890, 12 июня, № 122) постепенно сокращается. Шаг за шагом в городе формируется мнение о возможности и нужности художественного образования даже в провинции. Но главным аргументом в его пользу стало открытие в июне 1885 года Радищевского музея. Жители купеческого Саратова неожиданно для себя оказались вовлечёнными в круг новых интересов, где изобразительное искусство играло совсем не последнюю роль: «Радищевский музей истинная справедливая гордость саратовцев,.. не может не влиять весьма ощутительно на пробуждение эстетического чувства и вкуса граждан города» (Отчёт ОЛИИ, год 1889/1890, Саратов, 1890. С. 4).

Непосредственным откликом на появление Радищевского музея было создание по инициативе местной интеллигенции Общества любителей изящных искусств (ОЛИИ), официально открытого в 1889 году. Именно ОЛИИ, в котором любители изобразительного искусства сразу объединились в отдельную секцию, вписало следующую и очень значительную страницу в историю художественного образования в Саратове.

29 ноября 1889 года возникла студия на товарищеских началах с целью «самопомощи и совершенствования», где художники могли обмениваться знаниями, обсуждать профессиональные проблемы. Её основу составила учащаяся молодёжь и несколько взрослых художников, профессионалов и дилетантов, всего 16 человек. Возглавили студию живописец-любитель А.П. Шеве и выпускник АХ В. В. Коновалов.

Шеве Алексей Павлович [1816, (?) — 1896, Саратов]. Более пятидесяти лет служил чиновником для особых поручений при Саратовской казённой палате. Увлекался живописью, имел художественную коллекцию.

Коновалов Василий Васильевич [1863, Петербург — 1908, Екатеринбург]. Учился в АХ с 1878 по 1882, окончил АХ со званием неклассного художника. С 1882 жил и работал в Саратове. В 1890 по представлении работ в АХ получил звание классного художника III степени. Преподавал в Александро-Мариинском реальном училище (1882 — 1898), Мариинском институте благородных девиц (начало 1890-х), Мариинской женской гимназии, Боголюбовском рисовальном училище (БРУ) (1898 — 1906). Участник выставок АХ и ТПХВ (Товарищество передвижных художественных выставок).

Об определённом уровне подготовленности студийцев свидетельствует то, что из 34 рисовальных вечеров, прошедших в сезон 1889/1890, только 4 были посвящены гипсам. Коновалов предпочитал ставить живую натуру: писали портреты, натурщиков в исторических костюмах, учились передавать складки драпировок. Год спустя, когда на смену карандашу пришла кисть, место руководителя занял Г.П. Баракки.

Баракки-Сальвини Этторио Паоло (Гектор Павлович) [1852, Италия, Верона (?), Флоренция (?) — 1915, Саратов]. Учился в Миланской [Флорентийской (?)] АХ. С 1873 жил и работал в Саратове. Пользовался известностью как театральный декоратор, пейзажист, портретист. После закрытия школы ОЛИИ унаследовал её имущество, собирался открыть собственную школу. Постоянно давал частные уроки.

С ноября 1891 идёт активная подготовка к открытию при ОЛИИ школы. Разрабатывается устав, формируется фонд методпособий. Факт этот удивления уже не вызывал: «Рисование давно уже признано предметом общеобразовательным, полезным и нужным не только для того, кто желает посвятить себя исключительно искусству, но и всякому образованному человеку» (Саратовский листок, 1895, 17 авг, № 176).

Школа, принимавшая мальчиков и девочек с девяти лет, открылась 19 сентября 1895 года. В течение года её руководителем был Шеве, а после его кончины это место занимает «опытный педагог» Коновалов, преподававший рисунок, «художник-артист» Баракки ведёт занятия живописью, а молодой Ф.М. Корнеев — акварелью.

Корнеев Фёдор Максимович [1869, Саратов — конец 1940-х (?)]. Учился в Александро-Мариинском реальном училище, посещал школу И.Ф. Ананьева с 1883 по 1886, учился в АХ с 1886 по 1892. Позднее преподавал в ВРУ (1901 — 1917). В 1906 открыл собственную школу-студию, которая с перерывами существовала до конца 1920-х. После ухода В.В. Коновалова в ВРУ на недолгий срок принял заведование школой ОЛИИ.

В программе, «приноровленной к программе, выработанной педагогическим классом АХ», были заявлены не только перечисленные предметы, но и перспектива, анатомия, теория искусств, эстетика. Число учащихся колеблется от 15 до 30. Организаторы надеялись, что со временем и школа станет самостоятельным учреждением и будет готовить к поступлению в АХ. Сбывались мечты «изящников» о маленькой Академии в Саратове.

Боголюбов же с настойчивостью продолжает добиваться открытия своей рисовальной школы. Дело тянется неторопливо. Давно ли «Саратовский дневник» (1885, 27 июня, № 135) писал: «Предполагаемая к открытию при музее рисовальная школа с целью, помимо изучения общих законов искусства, приурочить художественное образование к практическим задачам: ремеслам и производствам — будет иметь громадное и важное значение для края. Мало ли у нас глохнет и совсем погибает художественных дарований и талантов только за невозможностью получить надлежащее образование и стать на дорогу своего призвания?» Упорствует саратовское начальство, принявшее бесценный дар с вечным сомнением в нужности столь дорогой игрушки. Не торопится хладнокровная столица. Возникают нескончаемые споры о пунктах и подпунктах устава, правах на распоряжение капиталом, а к нему добавились средства, завещанные на Боголюбовское рисовальное училище Е.Ф. Шивр, близким другом и гражданской женой А.П. Боголюбова.

«Непродолжительное время для надлежащего разрешения вопроса» затягивается на двенадцать лет. Боголюбов настаивает, чтобы БРУ стало филиалом Центрального училища технического рисования барона Штиглица (ЦУТР) и ориентировалось на подготовку специалистов для художественной промышленности, решая сугубо практические задачи обучения прикладному, техническому рисованию. «Не останется ли город без рисовальной школы, если штиглицевское учреждение с боголюбовским капиталом в руках отвратит свои очи от Саратова?» — сомневаются осторожные провинциалы. И тут же спохватываются: «Мы всегда и при всяких условиях будем стоять за расширение образования, в котором так нуждается Россия вообще и наш город в частности» (Саратовский листок, 1891, 1 дек., № 257; 22 дек., № 274).

11 февраля 1897 года очень скромно в присутствии немногих гостей состоялось столь долго ожидаемое открытие, которое не суждено было увидеть Боголюбову, скончавшемуся несколько месяцев назад. В четыре часа начались занятия. Количество желающих учиться превзошло все ожидания: разные источники называют цифры от 100 до 120 человек. Два преподавателя вынуждены были организовать четыре класса с параллелями вместо предполагавшихся трёх. К осени 1897 года БРУ занимает все отведённые ему помещения на первом и втором этаже штормовского здания. Классы оборудуются специальной мебелью. Попечительный совет хлопочет об устройстве электрического освещения. В Боголюбовку приезжают из Петербурга скульптор Н.П. Волконский для преподавания лепки и выпускница ЦУТР «учёная рисовальщица» Е.И. Гопфенгаузен для преподавания на только что открытом женском отделении. Черчение ведёт архитектор П.М. Зыбин.

Волконский Николай Петрович [1867, Крестцово Ярославской губ. — 1958, Камышин]. Учился в частной лепной мастерской в Петербурге, ЦУТР (1882 — 1890), ВХУ при АХ (1892), АХ с f893 no 1897 у В.А. Беклемишева. Преподавал в БРУ до 1917.

Гопфенгаузен Евгения Ивановна, в замужестве Боева [1869 (?) — 1948, Саратов]. Училась в ЦУТР. Преподавала в БРУ.

Зыбин Пётр Митрофанович [1857, Ордатово Нижегородской губ. — 1918, Саратов]. Учился в иконописной мастерской в Троиие-Сергиевой Лавре, в МУЖВЗ (с 1877), АХ (1879 - 1885). Преподавал в БРУ до 1913.

Таким образом около двух лет в Саратове существуют одновременно две художественные школы. Конечно, момент соперничества между «школой чистого искусства» ОЛИИ и «школой прикладного искусства» БРУ был неизбежен. Школа ОЛИИ существовала на общественных началах, благодаря энтузиазму художников-саратовцев и поддержке городской интеллигенции, и со своими финансовыми проблемами справлялась сама. БРУ требовало от городских властен соблюдения целого ряда обязательств, а подчинялось далёкому ЦУТР. К тому же многие оказались неудовлетворены «сухой программой ремесленного рисования», которую оно предлагало.

Неизвестно, к. чему могла бы привести эта ситуация, если бы её не уравновесила фигура Коновалова, чей педагогический дар и человеческое обаяние оказались сильнее программных установок и пунктов устава.

Студия и школа ОЛИИ, дав мощнейший творческий импульс целому поколению саратовцев (в их числе: член ОЛИИ Виктор Борисов-Мусатов, будущие голуборозовцы Павел Кузнецов и Пётр Уткин, осенью 1897 года поступившие в МУЖВЗ), перестали существовать. В 1898 году Коновалов был принят в БРУ, сразу став лидером в небольшом педагогическом коллективе и любимцем учащихся. Он принёс с собой большой педагогический опыт, свою систему преподавания, а поскольку сам продолжал писать и выставляться, то заронил в учениках желание работать самостоятельно.

К тому же подталкивали учеников Боголюбовки и произведения из экспозиции Радищевского музея. Проводя в музейных залах, где висели работы К. Коро и А. Иванова, И. Репина и В. Поленова, промежутки между занятиями, они продолжали учиться. Развитию творческих способностей и расширению кругозора помогло и введение в программу в 1902 году нескольких новых предметов: истории искусств, композиции, теории перспективы.

В течение нескольких лет училище обживает здание. Учащиеся сами расписывают стены и потолки музейных залов в «русском стиле» и «стиле Ренессанс». В.П. Рупини, являющийся одновременно директором училища и музея (в единой должности торжествовала боголюбовская идея о неразрывности того и другого!), методично и тщательно соединяет уже налаженный ход музейной жизни с новым училищным распорядком.

Рупини Вячеслав Петрович [1867, Петербург (?) — после 1913,Петербург (?)]. Учился в ЦУТР (1880 — 1889), с 1885у В.В. Матэ в классе офорта и ксилографии. По окончании был отправлен для продолжения обучения за границу, занималсяв Париже у гравёра А. Паннемакера (1889 — 1892).Преподавал в ЦУТР с 1893 в классе рисования и отмывки тушью. Преподавал в БРУ с 1897 по 1906.

Он занимается размещением экспонатов, поступивших по завещанию Боголюбова, картин, необходимым ремонтом. Патриархальные верёвочки и гвозди, которые использовались для подвешивания картин, были заменены на металлические планки «как в Эрмитаже». Складываются постепенно училищный быт и традиции: поездки в Разбойщину на этюды, посещения Городского театра, вечера с «живыми картинами», совместное празднование Рождества и Пасхи в Татарской гостинице, где выпивалось не менее двух вёдер фруктовых вод. Учащиеся получают специальные именные стипендии, о неимущих заботятся, снабжая их материалами для работы, помогая денежными средствами.

День следовал за днём, год за годом. Заметных событий в Боголюбовке происходит немного. Кто-то уезжал продолжать образование в столицы. До десяти саратовцев одновременно учились в АХ, ЦУТР, МУЖВЗ, Строгановском училище. В размеренный ход училищной жизни вторглись события 1905 года, отозвавшись забастовкой учеников, появлением самиздатовского журнала «Утро» и уходом самых непокорных. В 1?06 году Рупини был переведён в Екатеринбург и назначен директором тамошнего художественно-промышленного училища. Вслед за ним, ко всеобщему огорчению, уехал Коновалов.

В жизни БРУ начался новый этап — время директорства энергичного, деятельного П.Н. Боева.

Боев Пётр Николаевич [1867 (?) — 1919, Саратов]. Учился в ЦУТР (вторая половина 1880-х — 1891). По окончании в течение года продолжал обучение за границей. Преподавал в БРУ (1897 — 1918).

Сторонник идеи ремесленных классов, он организует преподавание столярного дела, чеканки, вышивки, некоторое время существовала даже иконописная мастерская. Учащиеся выполняют оформительские заказы в городе, участвуют на российских и международных художественно-промышленных выставках. Из прежнего состава педагогов продолжают работать, кроме самого нового директора, Н.П. Волконский и Ф.М. Корнеев. К П.М. Зыбину присоединяется В.К. Карпенко, потом их сменяет М.Ф. Львов.

Карпенко Владимир Константинович [1873, Ижевск Вятской губ. — 1936, Саратов]. Учился в АХ на архитектурном отделении с 1894 по 1902. Преподавал в БРУ (1904 — 1910).

Львов Моисей Фёдорович [1878 —?]. Окончил архитектурное отделение АХ в 1911. Преподавал в БРУ с 1911 до 1915(1917 - ?).

В ремесленных классах преподают выпускники Строгановского училища П.А. Троицкий и Бардникова, мастер-столяр М.Е. Карев.

Троицкий Павел Александрович. Учился в Строгановском училище. Преподавал в БРУ с1906 по 1921.

Бердникова. Училась в БРУ и Строгановском училище. Некоторое время жила в Париже. Преподавала в БРУ вышивание (1910-е).

Карев Михаил Еремеевич. Старший брат художника Е.А. Карева. Родом, вероятно, из Саратовской губ. Преподавал в БРУ (1900-е — 1910-е).

Молодой А.О. Никулин отчасти заменил в сердцах боголюбцев Коновалова.

Никулин Андрей Осипович [1878, Камыши Тобольской губ. — 1945, Барнаул]. Учился в ЦУТР (1897 — 1903). По окончании в течение полутора лет продолжал обучение во Франции и Италии. Занимался в Париже в академии Жульена (1904 — 1905). Преподавал в БРУ с 1906 по 1917, давал частные урока.

Появился преподаватель анатомии Я.Ф. Павличек.

Павличек Ярослав Францевич [1881 — ?]. Окончил Новороссийский университет в 1908. С 1910 жил и работал в Саратове. Преподавал в БРУ с 1912.

Боев обдумывает возможности отделения от ЦУТР, пытается добиться расширения здания, надеясь, что доходы от деятельности ремесленных мастерских помогут музею и училищу существовать самостоятельно. Эти планы не осуществились в полной мере, так как средств на поддержку БРУ не находится и у саратовского начальства.

Недостаток денег приобретает хронический характер. Бастуют сторожа и служители, музей остаётся без охраны. Поводов для беспокойства хватает. Начавшаяся война принесла волну мобилизаций, в училище стали приходить письма с германского фронта. В январе 1917 года состоялась последняя в истории БРУ выставка ученических работ. Осенью 1918 Боев сдал музейные описи, инвентарные книги и ключи новому директору.

Двадцать лет училище честно делало своё дело, следуя тем благим целям, ради которых оно и было задумано Боголюбовым. Среди его выпускников, снискавших российскую известность

художник Александр Савинов и скульптор Александр Матвеев. Отдельно назовём прекрасных пейзажистов Ивана Щеглова, Фёдора Белоусова, Михаила Аринина. Как замечательные виртуозные графики прославились Даниил Даран, Владимир Милашевский, Борис Зенкевич. Евгений Кацман и Виктор Перельман вошли в историю как организаторы АХРР.

Те же из выпускников Боголюбовчи, кто не получил известности на творческом поприще, работали оформителями, декораторами, чертёжниками, занимались педагогической деятельностью (многие после 1918-го в реорганизованной Боголюбовке!). И всегда хранили благодарную память об училище, педагогах, музее.

Когда создатели ОЛИИ мечтали превратить Саратов в «современный самостоятельный умственно-художественный центр», они уже вполне понимали, что для этого в городе существуют редкие и благоприятные условия. Радищевский музей и БРУ, по справедливому замечанию. Боголюбова, дали Саратову «полное право считать себя первым губернским городом после обеих столиц, который основал у себя такие образовательные учреждения». Саратовское юношество, увлечённое изобразительным искусством, сумело в полной мере использовать и это первенство, и целый ряд местных предпосылок. Соединение всех обстоятельств и дало русской, культуре явление, условно именуемое «саратовской школой».