Дьяконов В.А. Музыкальный театр Саратова на рубеже эпох // Дьяконов В.А. Лицедеи, певчие, музыканты: Из истории саратовских театров. Саратов, 1991. С. 214-216.

<…>

Наряду с гастролями различных трупп в Саратове нередко выступали и прославленные артисты столичных театров Е. Лавровская, Е. Кадмина, М. Долина, В. Петрова-Званцева, А. Верни, О. Соколова, А. Нежданова, А. Усатов, И. Супруненко, И. Тартаков, Л. Клементьев, Н. Сперанский, Я. Светлов и многие другие.

Слышали саратовцы и изумительный бас Ф.И. Шаляпина. Впервые было это году в 1905, и вовсе не на сценических подмостках. Вот как вспоминал об этом режиссер Н.Н. Боголюбов, в свое время давший писарю земской управы Федьке Шаляпину возможность выступать статистом в Казанском театре: «Однажды, это было во время моей работы в Саратовской опере, я с приятелем уехал на целый день за Волгу — побродить на природе. Когда поздно вечером мы возвращались домой, наше внимание неожиданно привлекла старинная русская песня... Мы остановились и долго прислушивались к звукам одинокого мужского голоса, налетающим на нас из темноты и через несколько мгновений вновь повторяющимся, но уже вдалеке, где-то на другом берегу реки. Наконец метни кончилась, и мы двинулись дальше. Каково же было мое удивление, когда в наступившей было тишине тот же неизвестный певец, бывший, по моим предположениям, рыбаком или грузчиком речного порта,— уверенно начал знаменитую арию Сусанина.

Видимо, кто-то из наших артистов, свободных от участия в спектакле, решил я и вместе с приятелем пошел к месту, откуда доносилось пение. Вскоре странное зрелище предстало перед нашими глазами... Неподалеку от большого стога свежескошенного сена, там, где берег круто спускается к Волге, вокруг догоравшего костра, сидя и стоя, расположились люди. Их было человек 40—50, не менее, застыв в самых разнообразных позах, они затаив дыхание слушали певца, который стоял около костра в самом центре образовавшегося круга. Это был Федор Иванович Шаляпин, оказавшийся в Саратове проездом. Он, видимо, вышел вечером побродить по берегу Волги и здесь был встречен и узнан рыбаками, для которых и давал сейчас этот необычный концерт. Шаляпин пел охотно и много, преимущественно русские народные песни. Закончив одну, он с минуту молчал, всматриваясь в мерцающие на легком ночном ветерке угли, а затем начинал другую. Люди, потрясенные его пением, тоже молчали: не было ни аплодисментов, ни какого-либо иного открытого выражения восторга; разве только кто-нибудь изредка вздыхал, тяжело и тихо просил: «А теперь, Федор Иванович, «Дубинушку»... уваж, сделай милость!» И Шаляпин пел, пел и «Дубинушку», и «Стеньку Разина», и «Есть на Волге утес», и голос его — могучий, бездонный голос, выражавший то гнев, то скорбь, то силу народную, долго еще звучал над заснувшей рекой.

Мне встречалось часто слышать артистов в самых роскошных театрах Москвы и Петербурга, но никогда я не бывал так глубоко потрясен его пением, как в эту ночь на Волге. Скажу и другое,— подмечает Боголюбов,— мне не приходилось видеть до этого более чуткую, восприимчивую и благодарную аудиторию, чем эти простые русские мужики, восторженно слушающие Шаляпина».

Следующий приезд Ф.И. Шаляпина в Саратов состоялся после продолжительных заграничных гастролей в 1909 году. 2 октября он выступал с концертом в переполненном зале музыкального училища (ныне Октябрьский зал консерватории имени Л.В. Собинова). Прославленный артист начал выступление с «Ночного смотра» М. Глинки, затем были исполнены баллада «Менестрель» А. Аренского, романс Р. Шуберта на слова Г. Гейне «Я не сержусь», ариозо для баса Н. Римского-Корсакова на стихотворение «Пророк» А. Пушкина, «Песня о блохе» М. Мусоргского, ария Мефистофеля из «Фауста» III. Гуно и ряд других произведений. Впечатление от концерта было ошеломляющее. «Произвести такое колоссальное впечатление может, конечно, только великий артист»,— подмечал местный рецензент. Слушатели встречали каждый исполняемый номер шквалом аплодисментов, криками «браво» и бряцанием стульев. Особенно неистовствовала учащаяся молодежь, которой удалось с трудом пробраться на концерт. После представления она шумной, взволнованной толпой провожала своего легендарного кумира. <…>