Дьяконов В.А.
Музыкальный театр Саратова на рубеже эпох // Дьяконов В.А. Лицедеи, певчие,
музыканты: Из истории саратовских театров. Саратов, 1991. С. 214-216.
<…>
Наряду
с гастролями различных трупп в Саратове нередко выступали и прославленные
артисты столичных театров Е. Лавровская, Е. Кадмина, М. Долина, В.
Петрова-Званцева, А. Верни, О. Соколова, А. Нежданова, А. Усатов, И. Супруненко,
И. Тартаков, Л. Клементьев, Н. Сперанский, Я. Светлов и многие другие.
Слышали
саратовцы и изумительный бас Ф.И. Шаляпина. Впервые было это году в 1905, и
вовсе не на сценических подмостках. Вот как вспоминал об этом режиссер Н.Н.
Боголюбов, в свое время давший писарю земской управы Федьке Шаляпину
возможность выступать статистом в Казанском театре: «Однажды, это было во время
моей работы в Саратовской опере, я с приятелем уехал на целый день за Волгу —
побродить на природе. Когда поздно вечером мы возвращались домой, наше внимание
неожиданно привлекла старинная русская песня... Мы остановились и долго
прислушивались к звукам одинокого мужского голоса, налетающим на нас из темноты
и через несколько мгновений вновь повторяющимся, но уже вдалеке, где-то на
другом берегу реки. Наконец метни кончилась, и мы двинулись дальше. Каково же
было мое удивление, когда в наступившей было тишине тот же неизвестный певец,
бывший, по моим предположениям, рыбаком или грузчиком речного порта,— уверенно
начал знаменитую арию Сусанина.
Видимо,
кто-то из наших артистов, свободных от участия в спектакле, решил я и вместе с
приятелем пошел к месту, откуда доносилось пение. Вскоре странное зрелище
предстало перед нашими глазами... Неподалеку от большого стога свежескошенного
сена, там, где берег круто спускается к Волге, вокруг догоравшего костра, сидя
и стоя, расположились люди. Их было человек 40—50, не менее, застыв в самых
разнообразных позах, они затаив дыхание слушали певца, который стоял около
костра в самом центре образовавшегося круга. Это был Федор Иванович Шаляпин,
оказавшийся в Саратове проездом. Он, видимо, вышел вечером побродить по берегу
Волги и здесь был встречен и узнан рыбаками, для которых и давал сейчас этот
необычный концерт. Шаляпин пел охотно и много, преимущественно русские народные
песни. Закончив одну, он с минуту молчал, всматриваясь в мерцающие на легком ночном
ветерке угли, а затем начинал другую. Люди, потрясенные его пением, тоже
молчали: не было ни аплодисментов, ни какого-либо иного открытого выражения
восторга; разве только кто-нибудь изредка вздыхал, тяжело и тихо просил: «А
теперь, Федор Иванович, «Дубинушку»... уваж, сделай милость!» И Шаляпин пел,
пел и «Дубинушку», и «Стеньку Разина», и «Есть на Волге утес», и голос его —
могучий, бездонный голос, выражавший то гнев, то скорбь, то силу народную,
долго еще звучал над заснувшей рекой.
Мне
встречалось часто слышать артистов в самых роскошных театрах Москвы и
Петербурга, но никогда я не бывал так глубоко потрясен его пением, как в эту
ночь на Волге. Скажу и другое,— подмечает Боголюбов,— мне не приходилось видеть
до этого более чуткую, восприимчивую и благодарную аудиторию, чем эти простые
русские мужики, восторженно слушающие Шаляпина».
Следующий
приезд Ф.И. Шаляпина в Саратов состоялся после продолжительных заграничных
гастролей в 1909 году. 2 октября он выступал с концертом в переполненном зале
музыкального училища (ныне Октябрьский зал консерватории имени Л.В. Собинова).
Прославленный артист начал выступление с «Ночного смотра» М. Глинки, затем были
исполнены баллада «Менестрель» А. Аренского, романс Р. Шуберта на слова Г.
Гейне «Я не сержусь», ариозо для баса Н. Римского-Корсакова на стихотворение
«Пророк» А. Пушкина, «Песня о блохе» М. Мусоргского, ария Мефистофеля из
«Фауста» III. Гуно и ряд других произведений.
Впечатление от концерта было ошеломляющее. «Произвести такое колоссальное
впечатление может, конечно, только великий артист»,— подмечал местный
рецензент. Слушатели встречали каждый исполняемый номер шквалом аплодисментов,
криками «браво» и бряцанием стульев. Особенно неистовствовала учащаяся
молодежь, которой удалось с трудом пробраться на концерт. После представления
она шумной, взволнованной толпой провожала своего легендарного кумира.
<…>