Дьяконов В.А. И.А. Крылов в Зубриловке // Русская речь. Саратов, 1998. Дек. С. 5.

И.А. КРЫЛОВ В ЗУБРИЛОВКЕ

С учреждением Саратовского наместничества и превращением Саратова в губернский город заметно активизируется колонизация края. К концу XVIII века при чрезмерной щедрости Екатерины II и саратовского генерал-губернатора П.С. Потёмкина огромные земельные наделы в Саратовском Поволжье были пожалованы именитым дворянам Салтыковым, Чернышевым, Голицыным, Гагариным, Зубовым, Столыпиным, Куракиным, Львовым, Нарышкиным и многим другим. Земли здесь были богатые, и просители не стеснялись в своих ходатайствах. Одни просили по нескольку десятков тысяч десятин, другие только указывали, где они хотят получить наделы, не обозначая количество. Князь С.Ф. Голицын писал Потёмкину: "В Саратовском наместничестве нынче мода просить земель... Прошу мне побольше и получше оной отвести". А княгиня В.В. Голицына даже грозила: "Если не останутся земли за нами, тогда я сами более не знакома". Новоявленные именитые помещики, не проявляя большой охоты к переезду на постоянное место жительства в свои приволжские имения, всё же время от времени наезжали сюда с семьями или приятелями. Стремясь поднять свой престиж, они с привлечением известных зодчих и народных мастеров возводили в своих владениях роскошные дворцы и усадьбы с парками, театрально-концертными залами, библиотеками, картинными галереями...

Приобретя в 80-х годах XVIII столетия громадное имение на берегу Хопра, Голицын три года подряд отстраивал его среди живописных лесных массивов дармовыми силами Смоленского драгунского полка, которым в то время командовал. В Зубриловке была воздвигнута великолепная дворцовая усадьба, славившаяся тогда не только в своей, но и в соседних губерниях. Роскошный трехэтажный барский дом с куполом и флигелями, белокаменная церковь, часовня, чудный парк, цветники, оранжереи - все это вызывало зависть и восхищение очевидцев. "Зубриловка - есть одно из немногих мест в России, подобных палацам и замкам, коими усеяна Польша", - восклицал один из них и затем расписывал здешние красоты, сравнивая их с Эдемом.

В зубриловской усадьбе бывали Павел Иванович Сумароков, Илья Ильич Лажечников, Илья Александрович Салов, Яков Карлович Грот и другие литераторы и учёные. Здесь же, будучи уже известным в литературе, жил, служа секретарём князя и воспитателем его маленьких детей, Иван Андреевич Крылов. Поэт не только давал княжеским недорослям уроки русского языка, риторики, математики, рисования, обществознания, нравственности, но и ... игры на скрипке. Великолепно владея инструментом, он выступал перед домашними с маленькими сольными концертами. И аккомпанировавшая ему на фортепиано М.П. Сумарокова вспоминала, с каким смущением он начинал играть.

В зубриловском сельском уединении "среди дубрав густых тенистых" И.А. Крылов оттачивал своё сатирическое дарование.

Здесь же, соприкасаясь с представителями самых различных слоев общества, от вельмож до простонародья, он цепко подмечал людские изъяны, пороки крепостничества. И не среди зубриловских ли обитателей обрёл он "героев" своих будущих комедий "Пирог", "Урок дочкам", "Модная лавка" и многих басен.

Прототипов злосчастия здесь было не занимать. Взять хотя бы хозяйку дома, княгиню Варвару Васильевну Голицыну. Своенравная, необузданная, деспотичная, она в гневе забывала всё: и своё положение, и пол, и возраст, даже рукам давала волю. Рассказывали, будто однажды, измучившись в дороге, она велела высечь сопровождавшего её заседателя. В другой раз она прилюдно в гостиной оттаскала за волосы свою приятельницу, помещицу Шевелёву. С таким нравом ей нелегко было жить в столице, а в деревне никто не смел даже пожаловаться на неё, потому как была она племянницей всемогущего князя П.С. Потёмкина.

Сам С.Ф. Голицын при Екатерине усердно служил и редко навещал своё Зубриловское имение. Начав карьеру премьер-майором Преображенского полка, в котором полковником была сама государыня, он вскоре становится её флигель-адъютантом. В свои 40 с небольшим лет С.Ф. Голицын уже полный генерал, и, казалось, судьба уготовила ему славное будущее. Воцарившийся Павел сначала осыпал его ласками и наградами, доверил временно командовать всё тем же Преображенским полком, но уже через полгода уволил Голицына от службы, выслав его в деревню.

Так отставной генерал прибыл летом 1797 года в Зубриловку "в сопровождении оркестра... и целого общества друзей и приживальщиков, с которыми по дороге устраивал роскошные пиршества". Пиршества эти с ещё большей удалью и помпезностью продолжались в голицынской усадьбе до поздней осени. Здесь помимо сподвижников Голицына и его сыновей, также отставленных от службы, собрались их родственники, приятели, соседнее и местное дворянство. Всем им хотелось ободрить хозяина, выказать ему свою признательность и преданность. Сам же он нисколько не унывал и, как свидетельствует очевидец, имел вид "довольно весёлый и ласково-покровительственный".

С.Ф. Голицын и ранее был охоч до всякого рода развлечений и знал в них толк. В столицах он посещал дворцовые празднества, балы, представления, клубы. В провинции довольствовался вечерами в дворянском собрании, любительскими концертами и спектаклями. Среди его приятелей и знакомых было немало содержателей домашних театров. Даже великий Суворов не избежал этого пристрастия, считая, что "театральное нужно для упражнения и невинного веселья".

Сам С.Ф. Голицын также не избежал искушения заняться литературным трудом. Совместно с А.И. Голицыным он перевёл с французского повесть "Новое торжество прекрасного полу, или Подлинные записки девицы Дювернель", помещённую в журнале "Деревенская библиотека" за1783 год. Не чужд он был и музыкальных занятий. За месяц до его отставки сам цесаревич Александр обращается к нему с просьбой прислать в Павловск пять музыкантов для проведения каких-то церемониалов и торжеств. С удалением же от службы в своё Зубриловское имение князь полностью предаётся праздным развлечениям, окружая себя молодёжью, затейниками, музыкантами, предлагая им "выдумывать всевозможные забавы и потехи". Среди тех "выдумщиков" находился И.А. Крылов. В Зубриловке долго рассказывали анекдоты о его изобретательности. С его участием здесь устраивались различные концерты и представления, разыгрывались комедийные сцены и спектакли. Постановщиками и артистами в этих спектаклях выступали любители из числа голицынских приживал и домочадцев, музыкантами и оформителями были большей частью крепостные.

Обстановка в доме опального князя способствовала созданию пародийно-политического произведения, и вскоре, после переезда Голицыных в село Казацкое, И.А. Крылов пишет для их домашнего театра шуто-трагедию "Подщипа" ("Трумф"), в которой зло осмеивает самоуверенно-тупую прусскую военщину, пользующуюся безраздельным влиянием при дворе Павла I, и малодушие русского самодержавия и дворянства. Вот её фабула. Немецкий принц Трумф победил русского царя Вакулу. Желая умилостивить победителя, царь хочет выдать за него свою дочь Подщипу. Она отказывается стать женой Трумфа, так как любит трусливого, придурковатого князя Слюняя. Тогда Трумф вызывает соперника на дуэль, но тот, испугавшись, умоляет Подщипу отказаться от него и тем сохранить ему жизнь. Царь Вакула созывает совет, чтобы решить, как избавиться от Трумфа. Но скудоумные советники ничем не могут ему помочь, и тогда дело спасает молодая цыганка. Она всыпает в еду немецких воинов слабительное, и это помогает Вакуле победить войско Трумфа. Подщипа готовится идти под венец со Слюняем, но в самую последнюю минуту с ним случается казус и женитьба расстраивается.

Многие годы спустя И.А. Крылов рассказывал, что "Трумф" написан им в самом насмешливом настроении в ответ на призыв князя создать что-либо потешное, развлекающее. При чтении пьесы все присутствовавшие так и помирали со смеху. Этот памфлет несколько раз был поставлен в домашнем голи-цынском театре. Роли царя и бояр исполняли молодые князья Голицыны, а роль цыганки - любимая ученица Крылова М.П. Сумарокова. После этой нелегальной постановки пьеса более полувека не допускалась цензурой ни в печать, ни на сцену. Издана она была впервые в 1859 году за рубежом и лишь в 1871 году - в России. Всё это долгое время шуто-трагедия "Трумф", распространялась только в списках, продолжала жить и волновать современников. И недаром ей так восхищался А.С. Пушкин в своём лицейском стихотворении "Городок".

Расставшись с княжеским семейством, И.А. Крылов активизирует свою литературную деятельность. В1806 году и последующем он пишет остроумные комедии "Модная лавка", "Урок дочкам" и народно-патриотическую оперу "Илья-богатырь", которые с шумным успехом идут на сценах профессиональных и любительских театров. В дальнейшем он переживает второе литературное рождение, сосредоточившись на басенном творчестве, и приобретает подлинно народную славу и всемирное признание.

В увлекательную творческую жизнь ушли прежние обитатели и воспитанники голицынской семьи П.И. Сумароков, Ф.Ф. Вигель, М.П. Сумарокова, англичанин Джон Лич и некоторые другие.

Даже сыновьям С.Ф. Голицына музыкальные занятия пошли как будто впрок. В своих записках Ф. Вигель вспоминает, как старший из них Григорий, выучившись в молодости довольно сносно играть на арфе, уже в бытность свою Пензенским губернатором опять принялся музицировать. По утрам обнаруживали его иногда в странном костюме за этим инструментом, под аккомпанемент которого он распевал различные песни и арии. Его братья Александр и Фёдор неплохо играли на фортепиано, Сергей - отставной генерал, считался отменным исполнителем романсов, а Владимир сочинил несколько песен и оперу "Палермские бандиты", посвящённую московской публике. Истинными любителями музыки, литературы, театра слыли некоторые потомки этих Голицыных.

Вячеслав Алексеевич ДЬЯКОНОВ, кандидат исторических наук г. Саратов