Кайль Т.Г.
Даниил Лукич Мордовцев - летописец нашего края / По материалам критических
статей Ю. Лебедева, Ю. Сенчурова,
С. Панова и А. Ранчина // Русская речь. Саратов, 1999. Апр.-май. С. 3.
Даниил Лукич
Мордовцев - летописец нашего края
Строки эти принадлежат перу
замечательного русского писателя Даниила Лукича Мордовцева, человека
неординарного, снискавшего еще при жизни в читательских кругах славу
"Вальтера Скотта отечественного Парнаса".
Признание к нему пришло с
первых публикаций - с 70-х годов прошлого столетия; в Москве и в Петербурге
вышло более ста томов его произведений. Три собрания сочинений издано в
Петербурге накануне революции. А вот с приходом большевиков литературное
наследие писателя словно бы перестало существовать для нашего народа. Сказать,
что "о нём забыли" - не совсем правильно.
"Ни одна из наций Союза
не была так унифицирована с понятием о "новой исторической общности",
как русская нация. Уже само упоминание о ней стало возможным лишь в разговоре о
прошлом, которое в "Истории СССР" рассматривалось сквозь призму
современной, особенной ИДЕНТИЧНОСТИ РУССКОГО - СОВЕТСКОМУ НАРОДУ" (Юрий
Сенчуров). Вот почему произведения Мордовцева после революции не издавались
(кроме одного): все публикации выдавали в нём человека, горячо любящего русский
народ, русскую историю, русские легенды, сказки, предания.
Хотя первой для писателя
всегда оставалась "ридна мати Украина", с которой его связывали
впечатления детских лет - он беззаветно служил культурному братству обоих
разветвлений великого восточного славянского племени, в чём он мог быть сравним
разве лишь с Н.В. Гоголем.
Перечень произведений русской
литературы, включённой в школьную программу, был определён несколько
десятилетий назад и практически не меняется по сей день, несмотря на перемены,
произошедшие за это время в нашем государстве. Островский, Чернышевский …
Не будем рассуждать сейчас о
целесообразности изучения творчества тех или иных классиков школьниками.
Хочется сказать лишь то, что произведения Д.Л. Мордовцева не менее, а,
возможно, более других достойны этого. Потому что в каждой строчке их
прослеживается искренняя любовь автора к своему Отечеству, к своему народу,
чего так не хватает сейчас нашей молодёжи. А для нас, саратовцев, вдвойне важно
восстановить историческую справедливость, вернуть из незаслуженного забвения
литературные труды писателя, чья жизнь четверть века была связана с нашим
городом. В Саратове Д.Л. Мордовцев учился в гимназии, а после завершения учёбы
в Петербургском университете на долгие годы связал с ним свою судьбу.
Но, чтобы составить
представление о творчестве Д.Л. Мордовцева, необходимо заглянуть в далёкое
прошлое - детские годы писателя. Родился он 7 декабря 1830 года в бывшей тогда
Области войска Донского, в селе Даниловка. Его отец - Лука Андреевич Мордовцев,
в молодости - Слепченко-Мордовец. Вторая часть фамилии представляла казачье
прозвище предков-запорожцев. Она станет потом тем именем, под которым выходили
украинские произведения будущего писателя. Семейные легенды и предания окружали
мальчика всё сознательное детство, а няня его Оксана была просто копилкой
украинских песен и сказок, поэтому рос он в атмосфере певучей украинской речи.
Первые уроки грамоты Данилка получил в пять лет, причём не русской и не украинской,
а старославянской. Учил его по древним книгам племянник матери слободской
дьячок Фёдор Листов. Отец мальчика был любитель древней письменности и
обладатель обширной старинной библиотеки.
Детство Данилки было вполне
счастливым и безоблачным до 9 лет и оборвалось со смертью отца. Следом за отцом
умерла и мать мальчика. Осиротевших детей увезли в станицу Усть-Медведицкую на
Дону, в местное окружное училище, а в августе 1844 года вместе со старшим
братом, занявшимся купеческой деятельностью, он приехал в Саратов и поступил во
второй класс гимназии. Здесь он вскоре подружился с двоюродным братом Н.Г.
Чернышевского А.Н. Пыпиным. Друзья увлекались астрономией, отечественной
историей. Среди их однокашников был и Павел Ровинский, будущий учёный-славист.
Через Пыпи-на Мордовцев знакомится со студентом Саратовской духовной семинарии
Н.Г. Чернышевским. Столь благоприятное окружение не могло не повлиять на направленность
увлечений гимназиста Мордовцева. В этот период он овладевает европейскими
языками, знакомится с татарским, калмыцким, латинским. Древнегреческие тексты
читает с листа. О его незаурядных способностях шла молва по Саратову, и в
старших классах он уже давал уроки в знатных саратовских домах и, в частности,
в семье молодой вдовы Анны Никаноровны Пасхаловой, первой собирательницы
народных песен Поволжья.
Окончив в 1850 году
Саратовскую гимназию, Д.Л. Мордовцев держал экзамен на физико-математический
факультет Казанского университета, но его блестящие ответы по гуманитарным
дисциплинам привели в восторг экзаменаторов и Мордовцев, благодаря их
настоянию, стал студентом историко-филологического факультета. Здесь под
руководством профессора В.И. Григоровича он увлечённо занимался изучением
языкознания и славянских наречий.
Однако, саратовский друг
Пыпин, учившийся в это время в Петербургском университете, постоянно звал друга
в Петербург. По его просьбе Мордовцев блестяще выполнил для преподавателя
Петербургского университета И.И. Срезневского (выдающегося учёного-слависта)
важную работу, перевёл с чешского на украинский знаменитую "Краледворскую
рукопись". Удивлённый лингвистическими способностями юноши, Срезневский
хлопотал о переводе его в Петербург и с 1851 года Даниил Лукич стал студентом
историко-филологического факультета Петербургского университета.
В студенческие годы Мордовцев
страстно увлекается славянскими языками и историей, читает Пушкина, Гоголя,
Лермонтова, Шевченко. Каникулы проводит в родной Даниловке, где интересуется
историей донского казачества, записывает песни бандуристов, легенды, сказки,
местные предания. Под руководством Срезневского он пишет научный трактат
"О языке Русской правды", за который получает золотую медаль.
В 1854 году он закончил
полный курс университета со степенью кандидата. Вопреки ожиданиям друзей и
педагогов Даниил вдруг пренебрегает открывающейся перед ним учёной карьерой и
объявляет о намерении вернуться в Саратов.
В наш город молодого человека
влекло не случайно. Тому было две причины. Одна из них - дружба с незаурядным
человеком, выдающимся русским и украинским историком Н.И. Костомаровым,
оказавшим в последующие годы решающее влияние на мировоззрение Мордовцева.
Костомаров отбывал в Саратове 10-летнюю ссылку после разгрома
Кирилло-Мефодиевского братства, членом которого он был. Второй и, возможно,
основной причиной была его привязанность к семейству Пасхаловых. Анна
Никаноровна Пасхалова славилась в Саратове умом и образованностью. Д.Л.
Мордовцев снял квартиру в доме Пасхаловых на углу Царицынской и Большой
Сергиевской улиц, а осенью 1854 года женился на Анне Никаноровне, женщине с
двумя детьми, которая на 7 лет была его старше. О детях - своей дочери и
приёмных Даниил Лукич заботился потом всю жизнь, так как пережил свою супругу
на 20 лет.
Костомарова и Мордовцева
объединяла убеждённость в необходимости изучения и возрождения местных
особенностей и различий внутри каждого народа. Они закладывали "первые
камни" в здание так называемой "областной истории". Благодаря их
усилиям создавался прочный фундамент для расцвета культурной жизни нашего
города, местной печати, краеведения.
В 1856 году Мордовцев был
"допущен к исправлению должности" начальника губернского стола
"с исполнением обязанности переводчика того же правления", а также
редактора неофициальной части "Губернских ведомостей". Мордовцев
много путешествовал по Саратовскому краю, изучал быт нашего народа, записывал
рассказы крестьян о Разине и Пугачёве, о бунтарях и разбойниках. Он располагал
богатейшим саратовским архивом с уникальными историческими документами, откуда
черпал бесценные сведения для своих публикаций и будущих произведений.
На страницах
"Саратовских губернских ведомостей" Мордовцев публикует исторические
и статистические сведения уездных городов и сёл, о строительстве железных
дорог, промышленности, развитии судоходства, проблемах народного просвещения,
ярмарках. Но большинство его статей посвящено было прошлому Саратова. В
двадцати трёх номерах за 1861 - 1862 годы публикуется уникальная саратовская
летопись, приводятся исторические и статистические описания посада Дубровки,
города Балашова, Камышинского уезда, историко-статистический очерк Царицына,
Петровска и др. В центре внимания его публикаций - народная жизнь.
Даниил Лукич пишет развернутую
историко-этнографическую характеристику поволжского населения, исследование о
разбойниках Саратовской губернии, цикл статей в "Памятных книжках
Саратовской губернии". В двух книгах вышли его труды "Несколько
данных из материалов для статистического описания Саратовской губернии"
(1858, 1859), "Саратовская губерния в прошлом веке в отношении к нынешнему
её составу» (1860), "Картины судоходства по Медведице и Дону" (1858)
и другие.
Но деятельность Мордовцева
наталкивается на противостояние высших властей. "Я собрал богатейшие
материалы, особенно по злоупотреблениям помещичьей властью", - писал он
редактору одного из столичных журналов. Едва это исследование, построенное на
подлинных документах из архивов, стало публиковаться в журнале "Дело"
(1872), как его автор был срочно "отставлен от должности". Публикация
была приостановлена, а когда эта работа всё же вышла отдельным изданием
("Накануне воли. Архивные силуэты", 1889), был уничтожен весь тираж.
Сохранилось лишь несколько экземпляров сборника: благодаря тому, что их
оставили для своих библиотек сами цензоры и те, кто своей властной рукой обрёк
его на уничтожение - из "высокопоставленных". Кстати, один сборник
был найден после революции в личной библиотеке российских императоров.
Имя литератора, публициста и
историка Д.Л. Мордовцева начинало привлекать внимание большой столичной прессы.
С 1859 года публикуется его исторический рассказ "Медведицкий
бурлак", вскоре попавший в историческую хрестоматию П.М. Перевлесского.
Затем выходят его исторические исследования "Самозванец Богомолов",
"Понизовая вольница" и другие. О Мордовцеве говорят в учёных и
литературных кругах как о талантливом "бытописателе тревожных судеб
русского народа". Друзья и коллеги-журналисты настойчиво хлопотали о
переезде убеждённого патриота и подвижника провинциальной культуры в Петербург.
Упрямый Даниил Лукич много раз отказывался от заманчивых предложений, оставаясь
верным Саратову. Его не прельстила даже карьера академического учёного, когда в
1864 году ему предлагали кафедру русской истории Петербургского университета.
Но постепенно тернии на пути
провинциального литератора становятся всё более непроходимыми, что побудило его
к решению в 1875 году оставить Саратов и обосноваться в Петербурге.
Больше Мордовцев не
возвращался в наш город, но собранный им здесь богатейший материал лёг потом в
основу многих его литературных произведений. Труды его выгодно отличались от
творческих изысканий большинства его современников умением писателя
докапываться до истоков, до пружин, приводящих в движение механизм исторических
событий. Стиль повествования в его романах был далёк от академического, живой и
образный. Коллеги отмечали, что даже в сугубо научных трудах Мордовцева бьётся
художественная жилка и что "его всегда тянет к образному восприятию исторического
материала" (Н.К. Михайловский). Мордовцев писал о народе, используя
свидетельства самого народа.
Петербургский период стал
наиболее плодотворным в творчестве писателя. В эти годы появляются его
произведения "Русские исторические женщины допетровской Руси" (1874),
"Идеалисты и
реалисты" (1876), "Лжедмитрий" (1879), "Великий
раскол" (1878), "Царь и гетман" (1880), "Мамаево
побоище" (1881), "Господин Великий Новгород" (1882),
"Сагайдачный" (1882), "За чьи грехи" (1891) и многие
другие.
На рубеже XIX - XX вв. романы и повести Д.Л. Мордовцева
издавались ежегодно, пользуясь популярностью среди молодёжи и большим
читательским спросом во всех губернских библиотеках России.
На родной Украине своего
"Мордовца" тоже не забывали. Его произведения, написанные на родном
украинском и русском языках и посвящённые истории малоросского народа, хоть и
не часто, но переиздавали. Отрывки из его повести "Сагайдачный" в
дореволюционных школах заучивали наизусть вместе с гоголевскими описаниями
Малороссии.
Последние 20 лет Д.Л.
Мордовцев жил у брата Ростове-на-Дону, не прекращая работать над исторической
прозой. Последняя его работа над книгой об Иване Посошкове, сочинителе
известной "Книги о скудности и богатстве" была прервана смертью
писателя. В мае 1905 года Д.Л. Мордовцев, почувствовав обострение хронической
болезни (воспаление лёгких) в условиях влажного петербургского климата, задумал
поездку в Кисловодск. Но целебная сила южной природы и горный воздух не
оправдали его надежд: болезнь окончательно приковала его к постели. Срочно
приехавшая в Кисловодск дочь Вера Даниловна Александрова рассказала, что за
несколько минут до смерти отец произнёс фразу: "Ах, как хорошо быть со
всеми в дружбе, всех любить и быть любимым!".
Последние слова Даниила
Лукича словно осветили весь его пройденный путь. Он любил свой народ, не
разделяя своих симпатий между украинским и русским, одинаково влюблённо писал о
героях своих произведений. Народ "платил той же монетой" писателю:
признанием его яркого самобытного таланта. "Своим" писателем почитали
его и на Украине, и в России.
Даниил Лукич Мордовцев был
влюблен в наш город и много сделал для сохранения его истории. Наш долг чтить
память о талантливом писателе, замечательном человеке и патриоте Саратова.
Т. Г. КАЙЛЬ (по материалам
критических статей Ю. Лебедева, Ю. Сенчурова, С. Панова и А. Ранчина).