Муренина Г.П. "Вот готова и искра..." // Коммунист. Саратов, 1986. 24 апр.

„Вот готова и искра..."

В февральском выпуске страницы мы начали рассказ об историческом прошлом нашего города. В предлагаемой сегодня статье рассказывается о политической атмосфере пореформенного Саратова — родины «российского Прометея» Николая Гавриловича Чернышевского.

4 апреля 1866 года Россию потрясло из ряда вон выходящее событие. Стреляли в Александре II. Покушались, правде, неудачно, на жизнь «цари-освободители». Так верноподданно именовали того, кто в феврале 1861 года обстоятельствами принужден был отменить крепостное право. Слухи ходили самые невероятные, обвиняли в покушении поляков. Вскоре выяснилось — стрелял русский дворянин, уроженец Саратовской губернии двадцатипятилетний Дмитрий Каракозов. В Саратове известие вызвало страшный переполох, особенно беспокоилось гимназическое начальство: покушавшийся на царя Каракозов был бывшим воспитанником местной гимназии.

За Саратовской гимназией прочно тянулась репутация «неблагонадежной». Еще живо было в памяти дело о беспорядках в связи с нанесением оскорбления действием директору Алексею Андреевичу Майеру. В 1862 году на одной из сходок оппозиционно настроенных гимназистов, тяготившихся реакционным режимом в гимназии, директор Майер получил пощечину от ученика седьмого класса Катина-Ярцева. Следствие по этому делу кончилось закрытием трех классов гимназии, увольнением десяти воспитанников. Мейер был вынужден уйти в отставку, В неблагонадежности гимназистов усматривали дух Чернышевского. И после выстрела Каракозова Николаю Гавриловичу, который в это время находился в Нержинских рудниках, пытались вменить в вину пагубное влияние на молодое поколение, так как Каракозов учился в те годы, когда в гимназии преподавал Чернышевский, Обвинение было снято лишь после того, как выяснилось, что юноша в те годы учился в... первом классе, где «крамольный» учитель не вел занятий.

В донесении попечителя Казанского учебного округа Шестакова по ревизии учебных заведений Саратовской, Пензенской и Астраханской губерний рядом с именем Чернышевского называется ряд учителей, кто «своими внушениями сеяли недоброе семя». Ошибался чиновник учебного ведомства, имя которого ныне известно нам лишь потому, что связано с Чернышевским,

Добрые семена оставил после себя Николай Гаврилович, и легли они в благоприятную почву. Еще не раз имя его будет фигурировать в деле каракозовцев. Следствие установило, что среди других задач, которые они ставили перед собой, было и «освобождение из каторжных работ государственного преступника Чернышевского для руководства предполагавшеюся революцией и для издания журнала...»

И в «делах» Саратовского жандармского управления в числе неблагонадежных, «благодаря революционной деятельности Чернышевского», значатся имена учителей гимназии и гимназистов, больше того, обнаруживается их связь с революционным кружком А.X. Христофорова, саратовским членом общества «Земля и воля». Среди упоминавшихся — учитель географии Е.А. Белов, гимназист А. Катин-Ярцев.

В Саратове Чернышевский записал в своем дневнике: «Неудовольствие народа против правительства, налогов, чиновников, помещиков все растет. Нужно только одну искру, чтобы поджечь все это. Вместе с тем растет и число людей из образованного кружка, враждебных против настоящего порядка вещей. Вот готова и искра, которая должна зажечь этот пожар. Сомнение одно — когда это вспыхнет? Может быть, лет через десять, но я думаю, скорее. А если вспыхнет, я... не буду в состоянии удержаться. Я приму участие»...

Искры недовольства и неповиновения собирались в пожар народного гнева, негромкое свидетельство тому — страницы саратовского архива. «Дело о волнениях крестьян в связи с объявлением манифеста 19 февраля 1861 года». В нем — только констатация фактов. По Вольскому уезду: «в имениях графа Орлова - Денисова при объявлении манифеста крестьяне, несмотря на сделанные им от владельца облегчения в платеже оброка, оказали неповиновение. Крестьяне господ Бекетовых, села Куриловки отказались исполнять работы и распустили слух, что крестьяне графа Орлова-Денисова выгнали солдат из села Ключей»,

По Аткарскому уезду; «крестьяне графа Гурьева сельца «Александровки и госпожи Вилуам села Новой Бахметьевой отказались исполнять господские работы и не слушали вразумлений исправника. Крестьяне села Кологривовки, села Шереметьевки и Коротких хуторов оказали неповиновение мировому посреднику и земской полиции. По прибытии из Саратова воинской команды зачинщики из крестьян этих имений были наказаны розгами и затем должный порядок был водворен».

Вот так, розгами и ружьями осуществлялась реформа, которую вожделенно ждал народ. Не случайно, видимо, первые послереформенные годы стали годами массового возникновения кружков резко радикального направления, пропагандирующих революционные идеи.

Ныне многое известно о саратовском кружке Александра Христофоровича Христофорова. Бывший студент Казанского университета, высланный из Казани за вредное направление м влияние, Христофоров поселился в Саратове, сплотил около себя группу единомышленников и начал вести пропаганду социализма во всех слоях местного населения.

Деятельность Христофорова замечательна тем, что она явилась одной из первых в России попыток внесения социалистической пропаганды в среду рабочих. Для сближения с народом Христофоровым были организованы в городе три артельные мастерские по разным производствам, подобные мастерской Веры Павловны из популярнейшего в те годы романа Чернышевского «Что делать?». Они были прообразом будущих коммун и местом пропагандистской деятельности тех, кто их организовывал. Так, в начале мая 1871 года в Саратове на Царицынской улице, дом 88 открылась сапожная мастерская. Она стала местом явки для революционеров - народников, брошюровки их подпольных изданий и фактически общероссийским пунктом связи участников «хождения в народ».

Из записки министра юстиции графа Палена о революционной пропаганде народников в Саратовской и других губерниях: «В начале 1874 года в некоторых из губерний средней и преимущественно восточной полосы России стали обнаруживаться признаки противоправительственной пропаганды. Сначала темные и неопределенные, потом все более и более ясные и несомненные, и наконец 31 мая того же 1874 года было возбуждено в городе Саратове дознание о распространении в народе книг революционного содержания. Первыми же действиями саратовского дознания было установлено, что многие молодые люди, из которых многие бросили учение, оделись в крестьянские костюмы, запаслись фальшивыми письменными визами и в качестве простых чернорабочих двинулись, по их выражению, в «народ», Имея задачею проводить в нем путем печатных сочинений и устной пропаганды революционные идеи».

Русская революционерка-народница Вера Николаевна Фигнер писала в воспоминаниях, что «в то время в Саратове уже было кое-что сделано: человек 12 жило по деревням; тут были: сельский учителя, сельские писаря, деревенские сапожники, земледельцы — работники, бродячие торговцы; кроме tore, велась деятельна» пропаганда между городскими рабочими в самом Саратове».

Казенная Россия жестоко расправилась с «инакомыслящими», Трагически сломилась судьба членов «саратовского центрального кружка партии Народной Воли», Летом 1382 года многие из них были арестованы и приговорены к различным срокам тюремного заключения. И тем не менее революционного духа лучших представителей общественности Саратова эти репрессии не могли сломить.

Писатель Михаил Зоронов, саратовец по рождению и ученик Чернышевского, издал в семидесятые годы сборник рассказов «Болото», очерки провинциальной жизни, в которых под именем города Желтогорска описывается Саратов 50-х годов. Главным действующим лицом одного из очерков является молодой учитель, оказавший огромное влияние на общий дух саратовского общества. Этим учителем был Николай Гаврилович Чернышевский — российский Прометей.

Г. МУРЕНИНА, директор государственного дома-музея Н.Г. Чернышевского.