Смирнова В. Приобретено еще в детстве… / Перепеч. из газ. "Заря молодежи" // За коммунистический труд. Вольск (Сарат. обл.), 1978. 11 февр.

Приобретено еще в детстве...

Н.Г. Чернышевский писал в Петропавловской крепости: «У меня есть своя теория, которая одним из своих оснований имеет и мое личное знакомство с обыденной жизнью массы, а значительная доля этого знакомства приобретена мною еще в детстве».

Из рассказов бабушки Пелагеи Ивановны Голубевой Чернышевский узнавал о подвигах русских богатырей и чудесных приключениях сказочных героев. Живое воображение мальчика окрашивало в таинственные тона и окружающую его обстановку. Так, дом купца Корнилова (здание на углу теперешних улиц имени Ленина и Чернышевского, где помещается магазин «Булочная») представлялся ему старинной крепостью: окна вместо деревянных ставен закрывались сплошными железными полотнами, двери запирались тяжелыми засовами, каменная оградa скрывала от посторонних глаз жизнь обитателей дома. Корнилов был богат, но из жадности жили они с женой бедно. По слухам, старуха Корнилова все деньги, получаемые за аренду мельницы, зарывала на заднем дворе.

Восьмилетним ребенком Чернышевский попал в этот дом с приехавшим из деревни родственником и стал свидетелем дикой сцены: старуха-хозяйка зверски избивала при гостях своего дряхлого мужа. Когда гость стал упрекать ее в жестокости. Корнилова в ответ показала им свои уши: они были разорваны в клочья. Эти следы оставили издевательства пьяного мужа...

Жестокие нравы царили в те времена не только в купеческом «темном царстве», ими была проникнута вся повседневная тина мелочей, которыми жил провинциальный город. Знаменательно, что в литературных кругах 60-х годов существовало мнение, будто действие «Ревизора» происходило в городе Петровске. И действительно, многое в жизни тогдашней Саратовской губернии напоминало комические несообразности комедии Гоголя. Улицы Саратова утопали в неимоверной грязи, и «ретивые градоначальники» своими несуразными предписаниями делали топи и трясины в городе еще более непроходимыми. Нанятые на городской счет плугари на волах перепахивали главные улицы. Домовладельцы обязаны были вспаханную землю сносить на середину улицы, делая ее более возвышенной и оставляя по обе стороны скаты. Потом возле домов и заборов вырывали канавы, сверху на устроенные перекладины клали доски, что называли тротуарами. Осенью и весной по этим улицам невозможно было ездить: пара лошадей не могла везти самого легкого экипажа с одним седоком, а пешеходы приходили домой без сапог, оставляя их в грязи. Дощатые тротуары были и при Чернышевском. «На один конец доски ступишь — а другой тебя по лбу ударит—вспоминала его двоюродная сестра Е.Н. Пыпина.

В городе была одна больница на 45 коек, гимназия для детей чиновников и мелкопоместных дворян, семинария для детей духовенства, 2 библиотеки — одна при гимназии, другая при семинарии. Вот и все культурные учреждения. Зато в губернии было 17 винокуренных заводов, 762 винных магазина, в 1835 году в губернии было выкурено 816255 ведер вина и доходы казны от этого составили почти 5 миллионов рублей.

Из 4 тысяч зданий города только 400 было каменных. В основном это были дворянские и купеческие особняки в центре Саратова, на окраинах же в жалких лачужках ютилась беднота. Название самой близкой к Волге улицы Миллионной (ныне улица Лермонтова) звучало горькой насмешкой: эта улица служила приютом бурлакам, которые заполняли ее, ночуя на голой земле под открытым небом. Бурлаки пробуждали в мальчике Чернышевском не только чувство участия. Их мужественные обветренные лица, огромная физическая сила, песни, от которых веяло удалью и непобедимой мечтой о воле,— все это открывало таящиеся в русском народе непочатые богатырские силы. Недаром много времени спустя Чернышевский в своем романе «Что делать?» внес в образ революционного вождя Рахметова черты легендарного волжского силача Никитушки Ломова.

В 1842—1845 годах Чернышевский учился, в Саратовской духовной семинарии, которая располагалась в нескольких зданиях, выходивших на Старособорную (ныне Музейная) площадь. Учебные классы семинарии помещались в духовном училище (ныне здание 25-й средней школы имени Чернышевского), а общежитие семинаристов — в теперешнем Областном музее краеведения.

Незаурядные способности молодого Чернышевского, широта его кругозора и глубокие знания, а главное, радостная готовность поделиться этими знаниями с товарищами, вызвали уважение и горячую любовь к нему семинаристов. И тем больнее было видеть ему, как его друзей, засеченных розгами почти до потери сознания, относили на рогоже в больницу, «штрафовали голодным столом»-, иногда в течение четырех дней запирали в темный карцер Любое проявление страсти к свободе жестоко преследовалось в семинарии. Мертвящая, основанная на схоластических методах обучения и, воспитания обстановка вызывала у юноши глубокое отвращение. Он стремился вырваться из ее стен.

В 1846 году Чернышевскому удалось поступить в Петербургский университет. Как напутствие прозвучали слова, сказанные ему на прощание в селе Баланда (теперешний город Калининск) дьяконом Протасовым: «Желаю вам молодой человек, чтобы вы были полезны для просвещения в России».

Через 5 лет Чернышевский успешно окончил Петербургский университет и начал хлопотать о назначении в Саратовскую гимназию.

В. СМИРНОВА, научный «сотрудник Дома-музея Н.Г. Чернышевского. (Газета «Заря молодежи»)