Юдин П

Юдин П.Л. Е.А. Белов: (По случаю десятилетия со дня его кончины) // Русская старина. СПб., 1905. Кн. 12. С. 500-501.

<…>

Постоянными участниками беловского кружка в последний период жизни Е.А. в Саратове были: появившийся на саратовском горизонте в 1856 г. Д.Л. Мордовцев с своей женой Анной Никаноровной (писавшей под псевдонимом А. Б—ц), Виктор Гаврилович Варенцов, занявший после Чернышевского должность старшего учителя словесности в гимназии, которому Е.А. приходился родней по жене[1], врач Мариинского института Святослав Федорович Стефани, наконец, одну зиму 1857—58 г. часто посещал Белова Александр Павлович Ровинский, принимавший в то время участие в заседаниях так называемой редакционной комиссии по улучшению быта помещичьих крестьян.

На журфиксы допускались и гимназисты. Между прочим в числе знакомых Белова был один воспитанник последнего класса гимназии М., юноша очень талантливый, большой начитанности, прекрасно, владел новыми языками, писал недурные стихи. Но вдруг за несколько месяцев до выпускных экзаменов, на масленице, он застрелился. В городе случай этот произвел большой переполох. Ходили разные сплетни, но все было так запутано, что истины доискаться не могли. Виновником безвременной кончины юноши выставляли даже Д.Л. Мордовцева, о чем вот как рассказывали автору настоящего очерка.

Как-то раз гимназист принес тетрадку своих стихов к своим знакомым. Там был и Мордовцев. Юноша прочел несколько своих произведений. Присутствующим они понравились. Выразил одобрение его таланту и Данила Лукич, в то время, как, редактор „Губернских Ведомостей", считавшийся большим авторитетом в городе. Он обещал юноше блестящую будущность, наговорил много лестного, поощрял к дальнейшим занятиям на избранном пути и даже согласился поместить некоторые из его стихотворений в „Ведомостях". Обрадованный гимназист чуть не на другой же день отправился к нему в губернское правление. Каков же был его ужас, когда в ближайшем номере местного органа он прочел себе ответ, в котором, помимо критического разбора его произведений, редакция допустила глумление, издевательство, советуя молодому „поэту" заняться лучше своим делом, „прилежнее учиться", чем „пробиваться глупостями". Юноша был самолюбивый, впечатлительный. Отзыв так повлиял на него, что он перестал показываться в обществе, сторонился потешавшихся после того над ним товарищей, ходил задумчивым и, наконец, покончил с собой.

Мы не ручаемся за достоверность факта, но действительно Д. Л. был человек ядовитый. По крайней мере, ведя дружбу с Костомаровым, принимая его у себя и сам бывая у него, вместе с ним работая над исследованием местной старины и издавая „Сборники" с его и своими произведениями[2], он в то же время сильно его не долюбливал и в обществе не их круга отзывался о нем не совсем одобрительно, чем едва ли не помешал служебной карьере Н. И—ча в Саратове. Впоследствии в своих очерках и воспоминаниях печатавшихся, кажется, в книжках „Недели" за 1867 г., он вывел его под именем „профессора Ратмирова", а Белова под именем „Чернова".