Савин О.М. "Учусь природе удивляться..."
// Савин О.М. Пенза литературная. Саратов, 1984. С. 11-13.
“Учусь природе удивляться...”
В селе Зубрилове бывал и
великий русский баснописец И.А. Крылов (1769—1844). Исследуя “скитальческий
период” его жизни, академик Я.К. Грот первоначально утверждал, что поэт
приезжал туда в 1801 году и там “провел года три”. Позднее его точка зрения
стала иной: Иван Андреевич, в апреле 1797 года познакомившийся с С.Ф. Голицыным,
тоже попавшим в опалу, в июле — августе уехал к нему в имение[1].
Уточнить дату приезда помогла
дочь писателя П.И. Сумарокова - племянника знаменитого поэта (он служил
в Преображенском полку под началом С.Ф. Голицына и был женат на его двоюродной
сестре Марии Васильевне). Проживая в то время в Зубрилове, Мария Павловна
рассказала Я.К. Гроту, что “знакомство Крылова с князем Голицыным началось
около времени коронации императора Павла, совершившейся в апреле 1797 года.
Вскоре после этого события князь впал в немилость... и получил повеление жить в
деревне... тогда он взял с собою и Крылова. Поехали на Зубриловку... Крылов жил
в этом прекрасном имении, где он страдал от комаров и мошек, искал спасения от
них на высокой колокольне и однажды найден был спящим под самыми колоколами”[2].
Литературовед А.И.
Кирпичников отмечал, что И.А. Крылов уехал в Зубрилово в качестве учителя детей
С. Ф. Голицына, его секретаря: в то время будущий баснописец “обладал уже
широким и разносторонним образованием (он хорошо играл на скрипке, знал
по-итальянски и т. д.), и хотя по-прежнему был слаб в орфографии, но оказался
способным и полезным преподавателем языка и словесности”.
Кроме сыновей князя и М.П.
Сумароковой учеником опального стихотворца был малолетний Ф.Ф. Вигель, писавший
о своем учителе: “И в этом деле показал он себя мастером. Уроки наши проходили
почти все в разговорах; он умел возбуждать любопытство, любил вопросы и отвечал
на них так же толковито, так же ясно, как писал свои басни. Он не
довольствовался одним Русским языком, а к наставлениям своим примешивал много
нравственных поучений и объяснений разных предметов из других наук”. Говоря о том, что И.А. Крылов находился в
Зубрилове “в качестве приятного собеседника и весьма умного человека”, Ф.Ф.
Вигель замечал, что в поэте “были положены зародыши всех талантов, всех
искусств. Природа сказала ему: выбирай любое, и он начал пользоваться ее
богатыми дарами, сделался поэт, хороший музыкант, математик...”[3].
По предположению
литературоведа В.Б. Смирнова, в Зубрилове написана ода “Уединение”:
Вдали от ваших
гордых стен,
Среди дубрав густых,
тенистых,
Среди ключей кристальных,
чистых,
В пустыне тихой я блажен.
Не суетами
развлекаться
В беседах я шумливых тщусь,
Не ползать в низости учусь —
Учусь природе удивляться.
И.А. Крылов писал о ключе,
который “стремнины иссекает иль роет основанья гор”, о дубе, что стоит “от
листьев обнажен, по камням корни простирает”:
Здесь по следам, едва
приметным,
Природы чин я познаю,
Иль бога моего пою
Под дубом, миру равнолетным.
В.Б. Смирнов находит, что по
структуре поэтических образов, идейно-тематической направленности к “Уединению”
близки стихотворения И.А. Крылова “На случай грозы в деревне”, “К спящему
дитяти”, и высказывает предположение, что они также созданы в Зубрилове[4].
Глубокой осенью 1797 года
Иван Андреевич покинул Зубрилово, уехал в село Казацкое близ Киева, где
находилось второе малороссийское имение Голицыных. Но помнились проведенные там
месяцы. В августе 1801 года баснописец сообщал М.П. Сумароковой: “Вы видите,
что я по-старинному не щажу нравоучений, но если б я меньше желал вам добра и
меньше бы знал вас, то бы, конечно, за неучтивость почел говорить нравоучения
пятнадцатилетней девушке; но вы никогда ими не скучали”.
И.А. Крылов просил
поклониться няне Кузьминичне, умной и доброй женщине, которая всегда присутствовала
на уроках с вязаньем в руках. Теплые воспоминания остались у него о дочери
зубриловского управляющего Прасковье Андреевне Киевской — ей, как и бывшей
ученице, поэт посылал “гостинцу по книжке”.
У Голицыных имелся целый ряд
писем великого баснописца, но они пропали еще в 80-х годах прошлого столетия.
Среди немногочисленных сохранившихся — записка Наталье Степановне, жене князя
С.С. Голицына, которого когда-то в Зубрилове поэт обучал русскому языку и
другим наукам.
В начале 1845 года
“Пензенские губернские ведомости” перепечатали из журнала “Москвитянин” статью
“О памятнике Крылову” (это было первое упоминание о баснописце и вообще о
писателях в местной печати). Сообщая о том, что получено разрешение царя на
сооружение памятника и “повсеместное по империи открытие подписки для собрания
суммы, потребной на исполнение сего предприятия”, газета писала: “Крылов
неизгладимо врезал имя свое на скрижали русского языка... Русский ум
олицетворяется в Крылове и выражается в творениях его. Басни его — живой и верный
отголосок русского ума с его сметливостью, наблюдательностью, простосердечным
лукавством, с его игривостью и глубокомыслием, не отвлеченным, не
умозрительным, а практическим и житейским... Крылов, нет сомнения, известен у
нас и - многим, из тех, для коих грамота есть таинство еще недоступное”.
Сейчас в Зубрилове нередкие
гости — туристы. Они осматривают красивейший по своей архитектуре дворец,
колокольню, декоративную башню-руину, которую, по преданию, выстроили в 1812
году пленные французы.
И тянется ввысь молоденький
дубок, посаженный школьниками. Рядом мемориальная доска с текстом басни “Свинья
под дубом”. Ведь есть предположение, что И.А. Крылов написал ее именно здесь —
в Зубрилове.