Прокопенко Л. Четыре встречи с Саратовом: К 100-летию со дня рождения А.М.Горького // Коммунист. Саратов, 1968. 24 марта.

ЧЕТЫРЕ ВСТРЕЧИ С САРАТОВОМ

К 100-летию со дня рождения А.М. Горького

Первый раз Горький попал в наш город а пятилетнем возрасте, в 1873 году, когда вместе с матерью и бабушкой ехал после смерти отца из Астрахани в Нижний Новгород. По дороге умер недавно родившийся брат Алексея Максимовича — Максим. Его похоронили в Саратове.

Вот как описал Горький свое первое знакомство с Саратовом, в повести «Детство»:

«— Саратов, — неожиданно громко и сердито сказала мать. — Где же матрос?

Вот и слова у нее странные, чужие: Саратов, матрос.

Вошел широкий, седой человек, одетый в синее, принес маленький ящик.

— Что, отошел братишка-то? — сказал он, наклонясь ко мне.

— Ты кто?

— Матрос.

— А Саратов — кто?

— Город. Гляди в окно, вот он!

За окном двигалась земля; темная, обрывистая, она курилась туманом, напоминая большой кусок хлеба, только что отрезанного от каравая»...

* * *

В жаркий июньский день 1903 года к конторке, как тогда называли в Саратове пассажирские пристани, подошел сверху пароход «Великая княгиня Ольга Николаевна». По сходням на берег сошли пассажиры. Среди них был один высокого роста, в русской чесучевой рубашке, подпоясанной черным ремнем с серебряными украшениями, в высоких сапогах, в чесучевой же фуражке с небрежно натянутым чехлом. Из-под фуражки сзади виднелись темно-русые длинные волосы, а редкие светлые усы были коротко подстрижены и слегка топорщились.

Это был писатель Максим Горький.

Рядом с ним шли жена и двое мужчин.

Не торопясь, эта группа стала подниматься по пыльной и грязной улице к центру города. Дошла до художественного музея имени А.Н. Радищева.

Медленно переходили из зала в зал Алексей Максимович и его спутники. Внимательно рассматривали картины, гравюры, скульптуры. Иногда они останавливались перед тем или другим произведением искусства.

— Хороший музей, очень хороший! — сказал Горький. - В тот же день Алексей Максимович имел продолжительную беседу с саратовским журналистом Немановым.

Горький обратился к журналисту с просьбой:

— Я вас попрошу достать кое-какие издания для одного моего знакомого мужичка. Живет он в Нижегородской губернии. Простой мельник, но со страстью занимается палеонтологией и изучил для этого два иностранных языка. Делает раскопки и исследования. Книги ему очень нужны.

— С большим удовольствием исполню вашу просьбу, — ответил Неманов, — но я удивлен появлением столь оригинальных мужичков.

— О, у нас несколько таких,— сказал Горький. — Есть, например, мужички-астрономы... Народ наш богат талантами и мудрыми людьми.

Алексей Максимович с большим увлечением развивал эту тему, приводил яркие примеры.

Затем Горький расспрашивал Неманова о культурной жизни города. Подробно беседовал о постановке своей пьесы «На дне» в Саратове труппой, которую возглавлял известный артист Петипа.

Поздно вечером 1 августа 1928 года к саратовской пристани причалил пароход «Урицкий».

На палубу вышел высокий, чуть сутулящийся человек в мягкой шляпе и осеннем пальто. Он подошел к борту, взялся за поручни и смотрел на россыпь электрических огней.

Вокруг этого человека быстро собралась толпа пассажиров. Многие интересовались, надолго ли писатель Горький приехал в Советский Союз.

Алексей Максимович отвечал, но и сам не оставался в долгу, спрашивая:

— Кто хорошо знает Саратов? Расскажите мне, как благоустроен этот город сейчас? Какие в нем фабрики и заводы? Есть ли театр? Что вообще нового в этом городе? Я в этих краях не был давно...

С радостью, перебивая один другого, отвечали пассажиры на вопросы Алексея Максимовича, а он подробно расспрашивал о Саратове, интересовался всеми сторонами жизни города.

Четвертый и последний раз приезжал Горький к нам в Саратов 24 августа 1929 года на пароходе «Карл Либкнехт».

На пароход, которого ждали, сейчас же поднялись встречающие. Это были представители крайкома партии и краевого исполнительного комитета, местные писатели и журналисты.

Алексей Максимович вышел навстречу гостям и приветливо поздоровался. Тут же, на палубе, завязалась оживленная беседа.

С берега пришло несколько грузчиков-волгарей.

— Знаю я Россию старую,— говорил Горький. — Разве сравнишь это старое с тем, что видишь сейчас? Куда ни посмотришь, где ни остановишься, — всюду поражает огромная стройка. Что и говорить, во всех уголках изменилась наша жизнь!

Очень долго рассказывал Алексей Максимович о своих впечатлениях от двух поездок по СССР.

— Я был глубоко потрясен, — сказал он, — узнав, что работу на Ленинградской электрической станции, которую немецкие техники производили шесть месяцев, русские рабочие, вступив в соревнование, выполнили в семь недель. Разве это не дважды два — пять? Мы привыкли к огромному, мы не видим зачастую великих мелочей социалистических будней, великих контрастов эпохи...

— Вот сейчас я еду, осматриваю бывшие пустыри, молчаливые некогда реки, тихие города и диву даюсь. Там Днепрострой, там величайшие заводы, станции. Проеду вот сейчас дальше в Сталинград, а там трасса Волга—Дон, осмотрю совхозы в Сельском округе, побываю еще где-нибудь на больших стройках...

Пароходный гудок возвестил о том, что настал момент отплытия. Тепло попрощавшись с Горьким, саратовцы сошли на дебаркадер.

Медленно отошел от пристани «Карл Либкнехт» и поплыл вниз по Волге. Провожая взглядами пароход, грузчики говорили:

— Душа-человек! Силен старик!

Силен был Алексей Максимович своей преданностью делу ленинской Коммунистической партии, своей беззаветной любовью к советскому народу, своим великим патриотизмом и гуманизмом.

Живы еще люди, которые помнят, как Горький приезжал в Саратов.

Никогда не умрет в нашем народе память о великом писателе.

Л. ПРОКОПЕНКО