Маркевич А. Костомаров Николай Иванович // Русский биографический словарь / Издан под наблюдением А.А. Половцева. СПб., 1903. Кнаппе-Кюхельбекер. С. 309-310.

<…>

«За составление тайного общества, в котором обсуждаемо было соединение славян в одно государство», Костомаров был выслан на службу в Саратов, с запрещением печатать свои произведения. Здесь он был определен переводчиком Губернского правления; но переводить ему было нечего, и губернатор (Кожевников) поручил ему заведование сперва уголовным, а потом секретным столом, где производились преимущественно раскольничьи дела,—тут же было и его собственное дело; это дало ему возможность основательно познакомиться с расколом и, хотя не без труда, сблизиться с его последователями; результаты своих изучений местной этнографии Костомаров печатал в «Саратовских губернских ведомостях», который временно редактировать. Изучал он также физику и астрономию, устраивал воздушный шар, занимался даже спиритизмом, но не прекращал занятий по истории Богдана Хмельницкого, получая книги от Гр. Свидзинского; стал он собирать материалы и для изучения внутреннего быта древней, до-Петровской, Руси. И в Саратове около Костомарова сгруппировался кружок образованных людей, частью из ссыльных поляков, частью из русских; кроме того к нему близки была в Саратове архимандрит Никанор, впоследствии архиепископ херсонский, И.И. Палимпсестов, впоследствии профессор Новороссийского университета, Е.А. Белов, Варенцов и др.; позднее Н.Г. Чернышевский, А.Н. Пыпин и особенно Д.Л. Мордовцев; приехала в Саратов и мать Костомарова, и вообще Костомарову жилось в Саратове недурно; давал он здесь и уроки. Из Саратова Костомаров совершил несколько экскурсий, например, в Крым, где участвовал в раскопке одного из Керченских курганов, позднее в Дубовку, для знакомства с расколом, в Царицын и Сарепту при собирании материалов о Пугачевщине и т. п. Любопытно участие Костомарова в следствии над евреями, обвиненными в убийствах христианских детей с целью пользоваться их кровью; по поводу этого он составил ученую записку, приписанную, однако, иному лицу; разойдясь во взгляде на данный вопрос с местным начальством, Костомаров чуть было из-за этого не пострадал. В 1855 г. Костомаров был назначен делопроизводителем саратовского Статистического комитета, и напечатал не мало статей по саратовской статистики в местных изда-ниях; собирал он материалы по истории Разина и Пугачева, но не обработал их сам, а передал Мордовцеву, который потом с его разрешения ими и воспользовался; Мордовцев в это время сделался помощником Костомарова по статистическому Комитету. В том же году Костомаров напечатал в «Москвитянине» статью по малорусской исто-р5и об Иване Свирговском, украинском гетмане XVI в. В конце 1855 г. Костомарову разрешено было съездить по делам в Петербург, где он четыре месяца работал в Публичной библиотеке над эпохою Хмельницкого, и над внутренним бытом древней Руси, и в начале 1856 г. напечатал в «Отечественных Записках» статью о борьбе украинских казаков с Польшей в первой половине XVII в., составляющую предисловие к его Хмельницкому. В 1857 г. явился, наконец, и «Богдан Хмельницкий», хотя и с пропусками, и произвел сильное впечатление, особенно художественностью изложения; напечатаны были тогда я иные произведения Костомарова, но автор все-таки должен был вернуться в Саратов, и где продолжал работу над изучением внутреннего быта древней Руси, особенно над историей ее торговли в XVI — в XVII в. Коронационный манифест освободил Костомарова от надзора, но распоряжение о воспрещении ему служить по с ученой части осталось в силе. Весною 1 1857 г. он приехал в Петербург, сдал там в печать историю торговли и г отправился за границу, где посетил Швецию, Германию, Австрию, Францию, Швейцарию и Италию; работал он мало, хотя и осматривал архивы (например, шведские), а более лечился; затем вернулся в Саратов; летом 1858 г. снова работал в Петербургской Публичной библиотеке над историей бунта Стеньки Разина и параллельно писал из того же времени, по совету Н.В. Калачова, с которым тогда сблизился, рассказ , «Сын» (напечатан в 1859 г.); виделся он и с Шевченком, вернувшимся из ссылки. Осенью Костомаров принял место делопроизводителя в Саратовском губернском комитете по крестьянскому деду и таким образом связал свое имя с освобождением крестьян. В конце 1858 же года напечатана была монография его «Бунт Стеньки Разина», окончательно сделавшая имя Костомарова знаменитым. Эти произведения Костомарова имели в некотором смысле, то же значение, как, например, «Губернские очерки» Щедрина; они были первыми по времени научными трудами по русской истории, в которых многие вопросы и эпохи рисовались не по обязательному до тех пор шаблону официального ученого направления; вместе с тем они были написаны и изложены замечательно художественно. Весною 1859 г. Петербургский университета избрал его в экстраординарные профессора по русской истории. Дождавшись закрытия Комитета по крестьянским делам, Костомаров после очень сердечных проводов в Саратов явился в Петербург; но оказалось, что дело о его профессуре не устроилось, он не был утвержден, ибо Государю сообщили, что Костомаров написал неблагонадежное сочинение о Стеньке Разине.<…>