Борисов С. "Делать задуманное сбывающимся..." // Годы и люди: [Сб. очерков]. Саратов, 1986. Вып. 2. С. 105-111.

С. Борисов

«Делать задуманное сбывающимся…»

Выдающийся детский и юношеский писатель Лев Кассиль родился в 1905 году в слободе Покровской (ныне город Энгельс). Его отец был врачом в общественной больнице, мать преподавала музыку. В советское время Абрам Григорьевич удостоился звания заслуженного врача республики.

Дом, в котором жила семья Кассилей, находился «а Базарной площади Покровской слободы (ныне площадь Ленина). С незапамятных времен на этой площади организовывались базары.

Галантерея, трикотаж, парфюмерия продавались в ларьках и лавках, которые находились ближе к Волге. В центре площади торговали с возов овощами и фруктами. На берегу располагалась так называемая «обжорка»: здесь стояли котлы, жаровни, в которых приготавливали щи, кашу, печенку, легкие.

Площадь пересекала замощенная камнем дорога — ее прозвали Брешкой, или Брехаловкой. По вечерам здесь собиралась молодежь, устраивала гулянье. Брешка чернела от шелухи подсолнухов. Семечки называли «покровскими разговорами».

Картина покровской жизни, бытовые зарисовки, воспоминания детства — все это найдет свое художественное воплощение в автобиографических повестях Льва Кассиля «Кондуит» и «Швамбрания».

«...В открытое окно рвалась визгливая булга торговок. Пряная ветошь базара громоздилась на площади. Хрупкая жвачка сотрясала торбы распряженных лошаденок... Возы молитвенно простирали к небу оглобли. Снедь, рухлядь, бакалея, зелень, галантерея, рукоделие, обжорка... Тонкокорые арбузы лежали в пирамидках, как ядра на бастионах в картине «Севастопольская оборона».

Картина эта шла за углом в синематографическом электротеатре «Эльдорадо». Кинематограф всегда окружали козы. У афиш, расклеенных на мучном клейстере, паслись целые стада.

От «Эльдорадо» до нашей квартиры шла так называемая Брешка, или Брехаловка... Вся Брешка — два квартала. Гуляющие часами толкались туда и назад, от угла до угла, как волночки в ванне от борта до борта».

«А мы сидели в темной гостиной на подоконнике. Мы глядели на полутемную улицу. Мимо плыла Брешка. А на подоконнике воздвигались невидимые дворцы, воздушные замки, распускались пальмы, неслышная канонада сотрясала нас. Разрушительные снаряды нашего воображения рвали ночь... На подоконнике была Швамбрания...».

Начальное образование Лев Кассиль получил в Покровской гимназии, где на учеников «низвергалась наука, сухая и непереваримая, как опилки». Все провинности гимназистов заносились в специальный журнал — кондуит. Затем следовали наказания: оставляли без обеда, выносили выговор, исключали из гимназии.

Попал в кондуит и Лев Кассиль. Случилось это так. Вскоре после начала учебного года он с матерью поехал в Саратов. Купили недостающие учебники, заглянули в фотографическое заведение, где Лева был снят в гимназической форме, зашли в кондитерскую, заказали кофе с пирожным... В это самое время и увидел Кассиля... директор гимназии. На следующий день гимназистов ждал новый запрет — посещать кафе, хотя бы и с родителями.

И вот наступил день, когда свергли царя, в гимназии отменили ненавистную молитву и были сожжены кондуиты.

В автобиографическом очерке «Вслух про себя» Л. Кассиль писал, что «революция вторглась в биографию докторского сынка, подняла ее, переворошила, внесла в нее неповторимость своего времени».

Вчерашний гимназист Лев Кассиль вместе со своими товарищами стал учиться в единой трудовой школе.

Много читал, увлекался музыкой, рисованием. Приехавшая из Москвы двоюродная сестра Дина стала заведовать детской библиотекой, а в помощники пригласила Леву. «Меня целиком захватила шумная и деловая жизнь библиотеки. Я целые дни работал там после школы. Я ходил заляпанный красками, клеем, чернилами. Я был нагружен папками и заботами... Мы проводили доклады, устраивали широкие споры о книгах, литературные вечера и утра... Слава о нашей библиотеке расходилась по Покровску все шире и шире. Десятки новых ребятишек ежедневно тянулись сюда со всех окраин: из Краснявки, из Тянь-Дзиня, с Асокорьев».

При библиотеке работал литературный кружок, который выпускал рукописный журнал «Смелая мысль». Редактором и художником журнала стал Лев Кассиль.

В это время семья Кассилей уже живет по новому адресу. «Дом N° 42 по Аткарской улице считаю самым для меня родным в г. Энгельсе»,— писал позже Л.А. Кассиль. И добавлял: «По-моему, кто не любит свой город, где сам родился и вырос, так города, где другие родились, он совсем уж не любит. Что ж он тогда, спрашивается, любит на Земле?»

Кем видел себя юный Кассиль? Сначала... извозчиком. Потом — кораблестроителем. Он неплохо делал модели волжских пароходов, об одной из них — «Добрыне Никитиче» — писали даже в местной газете. Многие находили у него призвание к живописи, Лева охотно рисовал этюды на Волге. Учась в старших классах единой трудовой школы, он одновременно посещал занятия в Саратовском художественно-практическом институте. Музыканты утверждали, что у него отличный слух; Кассиль несколько лет учился играть на рояле. А приехавший из Петрограда учитель словесности А.А. Суздальцев обнаружил у Льва способности к литературе и заявил родителям, что их сын со временем станет известным литератором.

В 1923 году после окончания средней школы Лев Кассиль был командирован на учебу в 1-й Московский государственный университет па физико-математический факультет. Успешно сдав экзамены, он стал учиться по специальности аэродинамического цикла физмата. Но уже на третьем курсе, всерьез увлекшись журналистикой, Кассиль понял, что математик из него не получится...

Тогда же он начинает писать свою первую книгу — о штрафном журнале кондуит, о том, как рухнула старая школа. Несколько глав повести Кассиль отважился показать В.В. Маяковскому. Позже он вспоминал: «Я пришел к обитой клеенкой двери в Гендриковом переулке. На двери была маленькая дощечка с именем великого Маяковского. Я вбежал по лестнице, а сердце от волнения скатилось вниз по ступенькам. Я позвонил, и мне открыли... Через эту дверь я вошел в литературу».

В начале 1933 года издательство «Федерация» выпустило новую книгу Льва Кассиля — «Швамбрания». Она вызвала горячие споры и в печати, и на всевозможных литературных собраниях. Книга привлекла читателей своей мечтой о справедливой жизни, своими замечательными выдумками.

«Швамбрания» Кассиля,— сказал С.Я. Маршак на первом съезде писателей,— талантливая повесть, в которой рассказывается о том, как революция ворвалась в комнатный мирок интеллигентной семьи и вынесла оттуда на широкую дорогу советской жизни двух маленьких гимназистов — двух «швамбранов», жителей выдуманной страны».

В своих первых повестях наш земляк ярко рассказал о том, как свежий ветер Октябрьской революции вторгся в мир старой семьи и старой школы.

Много замечательных книг создал за свою жизнь Лев Кассиль, большой мастер литературы, тонкий педагог: «Кондуит» и «Швамбрания», «Черемыш, брат героя», «Великое противостояние», «Дорогие мои мальчишки», «Ранний восход», «Вратарь Республики»... Эти и другие его произведения переведены почти на все языки народов нашей страны и в десятках зарубежных стран.

В годы Великой Отечественной войны фронтовой корреспондент Лев Кассиль пишет книжку для детей «Твои защитники». В ней он рассказывает об артиллеристах, пехотинцах, летчиках, зенитчиках, минерах — обо всех, кто в смертельных боях отстаивал нашу Родину, жизнь и счастье людей.

Его книга «Улица младшего сына», написанная вместе с Максом Поляновским, была одной из первых, восславивших подвиг пионера. За эту повесть писатель был удостоен Государственной премии СССР.

Кассиль писал много, на самые разные темы. Любил ездить по стране, встречаться с людьми. Он много работал: и в правлении Союза писателей СССР, и в литинституте, и на международных литературных симпозиумах.

Но и в напряженной, заполненной важными делами и событиями жизни Кассиль не забывал свой родной город на левом берегу Волги и саму реку, восхищение от которой он сохранил с детства и навсегда.

«На Волгу хочется, на Волгу!..— писал Лев Абрамович.— Пронзительно захотелось вдруг на Волгу. Чтобы тихая она была по-вечернему, когда только что солнце село. А мы бы готовились вот-вот отвалить от пристани».

Кассиль часто вспоминал свой дом детства — большой пароход, бросивший якорь в тихой гавани Покровской слободы. Кабинет, где доктор А.Г. Кассиль занимался врачебной деятельностью, считался капитанским мостиком. Отсюда шли все указания и распоряжения. Гостиная была рубкой первого класса, а столовая — кают-компанией. Терраса представляла открытую палубу, а комната кухарки Аннушки и кухня — третий класс, трюм и машинное отделение. Пассажирам второго класса, какими считали себя братья Лев и Оська, не разрешалось появляться на капитанском мостике, а также заходить в помещения третьего класса, трюм и машинное отделение. Это обстоятельство очень огорчало мальчишек: они считали, что только там «настоящий дым и настоящие люди».

Братья по гудку могли определить, какой пароход идет по Волге: компании «Самолет» или «Кавказ и Меркурий». А сколько было радости, когда они с родителями на скромном пароходике со звучным именем «Клеопатра» переправлялись через Волгу в Саратов!

В своих произведениях Л.А. Кассиль широко использовал впечатления детства, волжские зарисовки. В романе «Вратарь Республики», например, писатель вновь возвращается к родным местам, к великой русской реке. Он вспоминает о необычном по своей широте разливе Волги в 1926 году и о памятном агитационном футбольном матче в Саратове...

«Не скрою,— писал Кассиль,— что особо интересует меня строительство крупнейшего в Европе моста через Волгу. Ведь это была мечта моего детства, заветная думка всех моих сверстников-земляков... Огни Саратова мелькали неподалеку, отдаленные от нас просторами Волги. По Саратов был недосягаемым для нас: то затянет осенний ледостав, и ни пешком, ни на лодке нельзя было пробраться на саратовский берег, то начинался грозный ледоход, то летом в обмелевшие протоки возле нашей слободы не мог зайти пароходик волжской переправы, и приходилось тратить долгие часы, чтобы добраться через пески на дальние пристани. А как мы мечтали о мосте через Волгу!.. Но вот он строится, этот мост! И скоро соединит Саратов с Энгельсом, нашу давнюю мечту с действительностью».

Но не только вспоминал о родных местах писатель — он использовал каждую возможность, чтобы приехать в город детства и юности, встретиться с земляками; вел обширную переписку с читателями-волжанами. В местный краеведческий музей Кассиль передал несколько своих книг с автографами. На титульном листе повести «Улица младшего сына» он написал: «В город Энгельс, улицами которого я входил в жизнь». Здесь же хранится номер газеты «Большевик» за 6 ноября 1944 года. Там на первой полосе, рядом со сводками Информбюро и другими материалами, опубликован отрывок из повести «Дорогие мои мальчишки», который писатель-земляк передал по телефону.

После смерти Л.А. Кассиля его жена Светлана Витальевна Собинова передала Энгельсскому краеведческому музею некоторые вещи писателя. Среди них — портфель, с которым наш земляк путешествовал по странам Европы, Азии, Америки; берет, в котором Лев Абрамович был в Испании в 1938 году, во время борьбы с фашистами. Эти и многие другие вещи представлены в экспозиции, посвященной писателю-земляку.

Бывшая Аткарская улица, на которой жила семья Кассилей, носит теперь имя выдающегося детского и юношеского писателя. На нынешней площади Ленина сохранился дом, в котором родился и провел детские годы Л. Кассиль. Здесь же находится здание, где размещалась та самая библиотека-читальня. Гости города с интересом осматривают здание бывшей гимназии (ныне площадь Свободы) и дом № 42 по улице Льва Кассиля — в кем будущий писатель жил с 1918 года.

Есть в городе Энгельсе детская библиотека, носящая имя Льва Кассиля. Сюда передана часть книг из семейной библиотеки писателя.

Сергей Владимирович Михалков писал о своем друге: «Его книги, его личность еще долго и долго будут для нас, его товарищей, и для сменяющих друг друга поколений советских людей жить и работать, воспитывая людей для «жизни совсем хорошей».

В архиве Л.А. Кассиля хранится письмо, которое он получил в шестидесятые годы из США. Джозеф Б. Рассел писал:

«Дорогой мистер Кассиль! В 1935 году, когда мне было восемь лет, отец подарил мне издание «Страны Швамбрании», незадолго до этого переведенной на английский. Я прочел ее много раз с огромным удовольствием и радостью. Она была весьма поучительна для меня. В прошлом году, когда моему старшему сыну исполнилось восемь лет, я дал ему эту книгу. Он тоже прочел ее много раз. Книга стала действительно его любимицей. Он просил меня задать Вам несколько вопросов... Продолжаете ли Вы играть в Швамбранию? ...Почему Вы написали о Швамбрании, если хотели сохранить ее тайну?»

Писатель не задержался с ответом:

«...В Швамбранию я давно уже не играю, но все же стараюсь сохранить в себе некоторые черты швамбран: веру в могучие силы справедливости, твердую убежденность, что без мечты жить скучно и она помогает делать жизнь на самом деле счастливой и веселой.

Государственную тайну Швамбрании я позволил себе разгласить потому, что мне очень хотелось, чтобы как можно больше людей научились мечтать, а потом находить себе такое дело в жизни, которое помогает делать задуманное сбывающимся...».