Гусакова З. "Отнестись крайне осмотрительно..." // Саратовские вести. Саратов, 1998. 9 окт.

"ОТНЕСТИСЬ КРАЙНЕ ОСМОТРИТЕЛЬНО..."

9 сентября исполнилось 170 лет со дня рождения Льва Толстого. Много событий вместила долгая жизнь великого писателя. Нашлось в ней место и для нескольких мгновений, связанных с Саратовом. В 1851 году Толстой вместе со старшим братом Николаем совершил путешествие из Казани на Кавказ. Вначале они на лошадях добрались до Саратова, а отсюда решили спуститься на лодке до Астрахани.

В очерке "История вчерашнего дня" Лев Николаевич так отразил саратовские впечатления: "Пошел я к Московскому перевозу и стал похаживать около лодок и дощаников. "Что, заняты эти лодки? Есть ли свободная?"— спросил я совокупности бурлаков, которые стояли у берега. "А вашей милости чего требуется?"—спросил у меня старик с длинной бородой в сером зипуне и поярчатой шляпе. "До Астрахани лодку".—"Что ж, можно-с".

В итоге братья взяли лодку-"косовушку" и отправились вниз по течению. Эта поездка по Волге была, по определению писателя, "поэтична и очаровательна... все было ново, и местность, и самый способ путешествия".

К сожалению, это был единственный визит Льва Николаевича в наш город. Однако связь с ним не оборвалась. Став властителем душ многих своих современников, писатель тысячами незримых нитей был связан и с Саратовом. О том, в частности, свидетельствуют документы и издания, хранящиеся в госархиве Саратовской области.

Когда в июле 1901 года Толстой тяжело заболел, в канцелярию саратовского губернатора из министерства внутренних дел поступила шифрованная телеграмма о необходимости в случае смерти писателя всячески препятствовать проведению собраний и вечеров его памяти. Во все уезды губернии тут же были направлены также шифрованные телеграммы с пометкой "совершенно секретно". В них содержались указания губернатора полицмейстерам и уездным исправникам: "к удовлетворению ходатайств об устройстве вечеров памяти отнестись крайне осмотрительно", ни в коем случае не допускать каких-либо мероприятий без разрешения губернатора.

Далее предписывалось: "Ходатайства, которые могут поступить к вам по этому поводу, предоставить на мое распоряжение вместе с точной программой предполагаемого чествования и полным текcтом речей, указав, кто именно будет произносить их, и присовокупив сведения о том, насколько заслуживают доверия как эти лица, так и сами организаторы чествования".

К счастью, здоровье Толстого улучшилось, и дело пришлось закрыть.

Спустя два года читающая публика праздновала 75-летие Толстого. Не остался в стороне и наш город. Газета "Саратовский дневник" поместила большой, чуть ли не на всю страницу, портрет писателя и пять публикаций о нем, в том числе хронику жизни. В статье "В чем сила Толстого" говорилось: "...Едва ли история знает другое какое лицо, влияние которого простиралось бы на современников так широко, как влияние Толстого... В Толстом замечательно то, что вы можете отрицательно относиться к выводам из его учения, но вы без глубокого волнения не в состоянии внимать тем вопросам: общественным, религиозным, моральным, какие и как задает их Толстой..."

А еще через пять лет, накануне 80-летия Льва Толстого, саратовский губернатор получил телеграмму председателя совета министров, министра внутренних дел П. Столыпина, в которой предлагалось "принять меры к предупреждению каких-либо демонстративных выступлений по этому поводу".

Меры, естественно, приняли. Тем не менее юбилейный вечер состоялся в помещении Народной аудитории (ныне ул. Горького, дом 40). Билеты все оказались распроданы, и на тротуаре у здания стояла огромная толпа желающих попасть в зал. "Но контроль был строгий,—отмечал корреспондент газеты "Саратовский вестник",—в дверях, кроме обычных контролеров, стояли полицейские и без билетов не допускали даже к лестнице. Были полицейские и внутри, в самой аудитории и в проходах".

Под присмотром полицейских публика была очень сдержанна. Но бодрое заключение одного из ораторов, призвавшего "не падать духом, так как народ, среди которого родился такой гений, не может погибнуть, вызвало оживленные аплодисменты". В конце вечера решили отправить в Ясную Поляну телеграмму: "великого художника, борца за правду, врага насилия и апостола христианской любви приветствуем мы, собравшиеся почтить день 80-летия Вашей жизни. Пусть и наш голос войдет в великий мировой хор, славящий имя и дело Ваше".

Наступил 1910 год. Толстой опять тяжело заболел. И вновь в канцелярию саратовского губернатора идут совершенно секретные указания министерства внутренних дел: "Если в случае смерти графа Льва Толстого поступят просьбы о служении панихид... за устроителями и присутствующими на панихидах благоволите приказать учредить неослабное наблюдение и никоим образом не допускайте никаких выступлений противуправительственного характера"; если в учебных заведениях будут сходки, "необходимо: первое, чтобы на сходках не было резолюций с призывом к каким-либо демонстрациям, второе, чтобы не было резолюций порицания святейшему синоду и правительству", "благоволите принять меры к тому, чтобы публикации в газетах о служении панихид допускались не иначе, как с разрешения полиции" и т.п.

Творения великого писателя по-прежнему волнуют наши души, а поднятые им общественные, моральные и религиозные вопросы звучат все так же актуально.

Зоя ГУСАКОВА, историк-архивист