[Пыпина Е.Н.] [Костомаров Н.И. в Саратове] // Беседы о
прошлом: (Рассказы Е.Н. Пыпиной в записях Н.М. Чернышевской) / Предисл. А.А.
Демченко; Подгот. текста и публ. В.С. Чернышевской. Саратов, 1983. Гл. 2. С. 37-38.
<…>
В
Саратове Костомаровы (мать с сыном) жили в доме Прудентова, купленном
впоследствии Сергеем Михайловичем Пыпипым приблизительно в 1864—1865 году за
две тысячи. И прославился он тем, что этот свой дом завещал городу. Этот дом —
на Крапивной улице, между Ильинской и Камышинской, каменный, в пять окоп на
улицу, двухэтажный, четвертый от Ильинской улицы по солнечной стороне. Первое
время Костомаровы жили наверху, потом перешли вниз. Мать, как я уже говорила,
ездила к Татьяне Петровне частенько. Я приставала к ней: «Возьмите меня!» Она
брала меня с собою, и раз, помню, меня ввели туда, потому что было холодно. Что
же я там увидела? Небольшая зала, обставлена нельзя сказать, чтоб роскошно, но
чистенько, хорошо. Стульчики легонькие, потом столы, конечно, как подобает.
Зеркал совсем не было. Из этой первой комнаты была дверь в кабинет. И кабинет
мне не понравился тем, что он был полутемный: окна выходили в коридор. Я
удивлялась, как это Николай Иванович в таком темном кабинете занимался? Вторая
комната — гостиная в дна окна: диваны н столы, как обыкновенно, но не было
загромождено. Третья (одно окно на улицу, другое — во двор) — столовая. Там
меня поражал убранством шкафик со стеклянной дверцей: в нем стояла разная
удивительная посуда, и Татьяна Петровна показывала нам оттуда плоский стакан,
который Николай Иванович носил в кармане, когда ездил за границу пить воды. Потом
была еще девичья — большая светлая комната, и там прислуги сидели — работали.
Еще была полутемная спальня Татьяны Петровны. Ну, что спальня полутемная — это
ничего, а вот кабинет — этого я не могла попять.
Когда
Сергей Михайлович купил этот дом, он из кабинета сделал прихожую, а из прихожей
— кабинет. Для этого пробил дверь, и квартира сразу выиграла.
По
вечерам, по-саратовски поздно, то есть часов в семь-восемь, приезжал Николай
Иванович к нам и иногда сидел до десяти часов, разговаривал с Гаврилой Ивановичем
и матерью моей и чай пил. Я, как он приедет, сейчас же выходила, прислонялась к
печке и слушала его разговоры.