Слонов И.А. Мысли о работе театра // Саратовский краевой драматический театр им. Карла Маркса: [Сб.]. Саратов; М., 1936. С. 21-25.

И.А. Слонов, заслужен. арт. респ.

Мысли о работе театра

На Саратовской сцене — с 1915—1916 г. За это время трижды уезжал в другие театры на несколько месяцев: в Одессу, Казань, Горький. Из тридцати четырех лет сценической работы двадцать первый год в Саратове. До Саратова — Витебск, Петербург, Иркутск, Казань, Одесса, Киев. Театр В.Ф. Комиссаржевской (начинал), Киевский театр им. Соловцова — наиболее интересное, наиболее значительное из досаратовского периода. В 1911 г. — 25 лет тому назад — великим постом «гастролировал» в Москве в «Интернациональном театре» (теперь театр Революции). Играл Наполеона в пьесе Бара «Наполеон и Жозефина»; моей партнершей была Н.Д. Борская.

Сыграно 256 ролей за пребывание в Саратове, но в особенности памятна роль братишки в «Шторме» — первая роль в советской пьесе. Мне, «первому любовнику» — Чацкому, Фердинанду, Арману Дювалю, — очень не хотелось играть хромоногого матроса. Это было в 1924 г.; тогда я только перестраивался, тогда еще многое мне было непонятно в действиях советской власти, коммунистической партии. Но я играл братишку в «Шторме», и, несмотря на драматургические недочеты пьесы, роль скоро стала мне близкой. Среди сыгранных за 12 лет ролей советской драматургии особенно дороги мне: Гулин («Бойцы»), Кошкин («Любовь Яровая»), Волгин («Чудак»), Гранатов («Человек с портфелем»), Годун («Разлом») и последняя роль — Берест («Платон Кречет»).

В Саратовском театре я не только актер, я — и режиссер и последние два года — заведующий художественной частью. И для меня актуальнейшим вопросом повседневно является выбор репертуара.

Что наиболее яркого в прошлом дала советская драматургия? — «Любовь Яровая» Тренева, «Человек с портфелем» Файко, «Страх» Афиногенова, пьесы Ромашова. Для меня, вообще, несомненен рост, и заметный, нашей драматургии; пьесы, поставленные Саратовским театром в 1935 — 1936 г. — «Платон Кречет», «Далекое», «Слава», — пьесы не только идеологически значительные, но и показывающие, что наши драматурги уже овладевают знанием сцены, знанием актера. Менее драматургически завершены, но очень интересны как попытки написать советскую трагедию пьесы Л. Первомайского «Ваграмова ночь» и А. Крона «Трус»; особенно первая.

Периферийный театр оторван от постоянного общения с советскими драматургами. Считаю ненормальным явлением, что наши драматурги не заботятся о периферийном театре, запрещают постановку пьес периферией, пока не состоится премьера в Москве (а Москва порою годами готовит пьесу!).

Советский драматург должен верить периферийному театру, должен и периферийному театру предоставлять право первой постановки. И еще более важно — необходимо участие автора в совместном с коллективом изменении текста, изменении отдельных сцен. Крупным недостатком драматургии наших дней является отсутствие комедий, После «Чудесного сплава» Киршона — ни одной художественно-значительной комедии.

Хотелось бы иметь и ряд исторических пьес, написанных советскими драматургами.

Наш театр по классике выработал трехлетний план. Ряд пьес нашего трехлетнего плана по классике очень мне близок; как режиссер я особенно устремляюсь к постановкам «Горе от ума" (ближайшая постановка), «Горячее сердце».

Как актер я очень заинтересован ролями Арбенина («Маскарад»), Хлынова («Горячее сердце»), Позы («Дон Карлос»).

Осуществление нашего трехлетнего плана, безусловно, много должно дать и зрителю и актеру.

Серьезнейший вопрос — о периферийном актерстве, а значит, и о саратовском. Для меня нет спора, что в смысле общей культуры советский периферийный актер значительно выше дореволюционного провинциального актера, в своей основной массе ничего, кроме ролей и рецензий, не читавшего. Но имеется безусловное отставание в сценическом мастерстве. За последние два-три года это отставание быстро изживается, но все же постоянно дает себя чувствовать в молодом актере отсутствие школы, серьезной подготовки к сцене: плохо владеют словом, не умеют гримироваться, сценическая речь засорена неверным произнесением отдельных букв, чуждыми русскому языку ударениями, нет дикционной четкости; жест и движение либо скованы, либо выпирают на первый план, совершенно не подчиняясь слову, мысли. Все эти недочеты препятствуют, особенно при малом количестве пьес, при малой, значит, практике, и талантливым молодым актерам. Большим препятствием для совершенствования актера являлся и схематизм многих советских пьес и забвение театрами классики, причем, если классическая пьеса ставилась, то играли только «старики».

Но тем не менее Саратовский театр, как и ряд других периферийных театров, имеет в своем составе способную молодежь, талантливых актеров, выросших в условиях советского театра.

Я — безусловный сторонник двойного состава в пьесах. Система двойного состава дает работу всей труппе, при этой системе возможно выдвижение молодежи, которой, при наличии другого исполнителя, можно поручить работу и над ответственной, ведущей ролью.

В нашем театре на практике студенты Саратовского театрального училища. Недочет этой практики в том, что студенты заняты как статисты, как исполнители эпизодических ролей. И только. С предстоящего сезона это должно быть изменено. Каждый студент прикрепляется к актеру, играющему центральную роль, наблюдает за исполнением этой роли, дает отчет в такой работе читкой текста, показом отрывков.

Теперь очень кратко о самом важном. Каким — в смысле сценического направления — должен быть Саратовский театр им. Карла Маркса?

Малый театр, его творческие принципы — вот основа моей сценической работы. И Саратовский театр в целом идет по путям, проложенным Малым театром. Но разве можно отрицать колоссальное значение Художественного театра, созданной им сценической культуры, системы Станиславского? Я полагаю, что в наше время нет былого принципиального антагонизма этих двух величайших русских театров. И я хотел бы, чтобы наш театр приобрел свое «лицо», имея своими сценическими учителями мастеров Малого и Художественного театров, всегда верных сценическому реализму. И еще мне хотелось бы, чтобы Саратовский театр, а вместе с ним весь русский театр, был более красочным, более эмоциональным и тем самым более близким к народному массовому творчеству. Как радует, например, в украинском театре такая эмоциональность!

Спектакли в Москве... Двадцать пять лет тому назад — гастроли провинциальных «премьера» и «премьерши», окруженных совершенно халтурным антуражем. Сейчас — центр театральной жизни не только СССР, но и всего мира, Москва приглашает периферийные театры для показа их достижений.

Периферийный театр приезжает всем составом, со своими декорациями, оркестром, рабочими.

Такие гастрольные спектакли сильнейше способствуют творческому росту периферийных театров, показывают, какое колоссальное значение придают периферийному театру партия и правительство.