[Пребывание Орленева в Саратове] // Жизнь и творчество
русского актера Павла Орленева, описанные им самим. Л.; М., 1961. Гл. 22: В
Саратове… С. 233-235.
Недели
через две я поехал в Саратов к В. Н. Викторову, с которым я о гастролях этих
сговорился еще в Витебске.
Приехал ко мне Тальников. Опять мы были неразлучны; Шильдкрет опять был нашей нянькой и отличной кухаркой — «за повара». Он был необыкновенно привязан ко мне, и я до сих пор всегда вспоминаю его с благодарностью и любовью.
В
Саратове я в первый раз встретился с молоденькой актрисой, которая произвела на
меня хорошее впечатление тем, что, даже не будучи занята на репетициях,
приходила раньше всех занятых актеров и скромненько и тихо сидела в уголочке,
поглядывая в лорнет на мою репетиционную работу, — смотрела и слушала меня
благоговейно. Меня это внимание очень заинтересовало. Я с артисткой не был
знаком и даже не знал ее фамилии. Она только что начала свою карьеру в
Саратове. Еще до начала моих спектаклей, во время раздачи ролей из «Братьев
Карамазовых», ей дали в очередь играть небольшую, но очень для меня важную роль
деревенской девушки, горничной Фени у Грушеньки.
Я
всегда старался занять на каждую роль двух партнеров и разрабатывал с ними
нужные для моей роли мизансцены. Всегда в первые репетиции я заставлял читать
роль подряд обоих партнеров или партнерш и выбирал для дальнейших репетиций
читающего похуже, который меньше поддавался моим замечаниям и указаниям. Когда
я останавливался на намеченном для роли актере, я устраивал репетиции при
непременном присутствии того, кто меня не удовлетворял. Но дублер всегда должен
был находиться на репетициях и не только внимательно слушать, но и непременно
записывать мои указания репетирующему партнеру. Это была моя первая школа у
первого режиссера, большого художника, Михаила Ивановича Бабикова, который мне
внушал: «Учись не на хороших, а на плохих актерах». Сначала я этого не понимал,
а сделавшись более опытным, догадался, и когда он меня учил на другом, я
записывал все его наставления и указания и дома изо всех сил учился избегать
ошибок своих соперников. Вот эту школу я и проводил на своих гастролях. Я
никогда и ни в каких студиях не состоял преподавателем, но по «бабиковскому»
методу я многим принес настоящую пользу. С роли горничной Фени и началось мое
первое знакомство с молодой тогда, теперь замечательной актрисой Верой Николаевной
Поповой.
В
маленькой роли горничной она схватила все мои указания и прорепетировала на
первой же пробной репетиции так красочно и ярко и с такой непосредственной
силой, что невольно привлекла своим талантом мое внимание. После репетиции я
послал за антрепренером и категорически заявил ему, чтобы он на роли моих
партнерш в пьесах с моим участием никакой другой артистки, кроме Поповой, не
назначал. За маленький промежуток моих спектаклей она провела все роли со мной
с углубленным пониманием и талантом.[1]
В последней роли Гильды из пьесы Г. Ибсена «Строитель Сольнес» она с первых же
сцен заставила меня забыть Аллу Назимову, которая со мной работала в этой роли
в Нью-Йорке и так хорошо ее играла, что после этой роли получила от лучших
нью-йоркских директоров приглашение перейти на американскую сцену, изучив для
этого английский язык. Так она и сделала. И как мечтал я повезти Веру Николаевну
в Америку, выступить с ней в Нью-Йорке в «Строителе Сольнесе»! Попова сыграла
Гильду со мной только один или два раза — и с тех пор этой роли больше не
играла до самого последнего времени. Да и «Строитель Сольнес», одна из
труднейших ибсеновских пьес, после Комиссаржевской и моих спектаклей вообще не
ставился на русской сцене.
В
самом конце моих гастролей в Саратове В. Свенцицкий, писатель, проживавший в
России нелегально, предложил мне прочесть свою пьесу «Пастор Реллинг». Пьеса
мне понравилась, и я сейчас же приступил к разработке роли. Пастор,
оригинальный тип садиста со святейшими глазами, показался мне во многих сценах
очень интересным, и у меня в этой роли как-то сразу начали появляться новые для
самого себя детали и интонации. Я взял пьесу, обещал Свенцицкому провести ее
через цензуру и поехал через Москву в Петербург.<...>
[1] В Саратове Орленев гастролировал с 15 по 26 августа 1910 г. Здесь он сыграл, в частности, Фердинанда в трагедии Шиллера «Коварство и любовь» и Сольнеса в «Строителе Сольнесе» Ибсена. Местный критик Кин писал 22 августа в «Саратовском вестнике», что Орленев играл Фердинанда «как опытный музыкант-виртуоз», передал «целую гамму оттенков, неуловимых и нежных, как старинная музыка. Ни одного кричащего тона, ни одной шаблонной позы... Тепло в общем провела роль Луизы г-жа Попова». О «Строителе Сольнесе» Кин писал 27 августа: «Глубокое понимание своей роли, вместе с искусством воплощать это понимание, чувствовалось в каждом слове и жесте П.Н. Орленева, но вместе с тем чувствовалось также, что артист не так был свободен в своей игре, как в других ролях, в которых мы его видели... Г-жа Попова в трудной и ответственной роли Гильды взяла сразу верный тон и до конца его выдержала». Критик сочувственно отмечал игру В.Н. Поповой в ролях Ирины («Царь Федор Иоаннович») и Регинм («Привидения»).