Юдин П.Л. Мордовцевы в Саратове: (Новые материалы к биографии) // Исторический вестник. СПб., 1907. Т. 107, кн. 3. С. 922-931.

Мордовцевы в Саратове

(Новые материалы к биографии).

О трудовой и литературной жизни покойного писателя Даниила Лукича Мордовцева писалось у нас много. Встречаются в печати и некоторые данные о писательстве его супруги. Но очень мало сведений о их частной и общественной жизни, особенно в Саратове, где Д. Л. провел свои лучшие годы: учился, долгое время служил и женился на женщине, которая едва ли не первая натолкнула его на тот путь, где он составил себе имя, и которая на первых порах была его ближайшей помощницей.

Судьба как бы нарочно соединила их, преданных одному делу и одним стремлениям, и одинаково энергичных и честолюбивых, хотя отличавшихся некоторыми оттенками своих характеров, чтобы потом разъединить на долгие годы. Им обоим пришлось не мало перенести перипетий и невзгод. Поэтому, при описании жизни Даниила Лукича невольно приходится коснуться и деятельности его супруги, игравшей в свое время большую роль в саратовском обществе.

Д. Л. родился 7 декабря 1830 г. в слободе Даниловке, Донской области. Судя по его формуляру, происходил он «из купеческого звания»[1]. Четырнадцатилетним юношей родные отвезли его в Саратов, где поместили во 2-й класс «губернской» гимназии. Мальчик оказался настолько способным и прилежным, что сразу выделился из среды своих сверстников. На другой же (1846) год, при переходе из III в IV класс ему дали «за успехи» награду 1-й степени — похвальный лист и книгу (лексикон)[2], и с этих пор, как можно предполагать по архивным документам, он переходит из класса в класс с наградами ежегодно вплоть до окончания в 1860 году гимназического курса, когда Мордовцев поступил на историко-филологический факультет Казанскаго университета, откуда через год перешел в университет Петербургский.

Окончив курс в 1864 г. «с званием кандидата и награждением золотой медалью за диссертацию, написанную на заданную тему[3], Д. Л. почему-то не поехал на родину, в свою Даниловку, где, очевидно, по его соображениям, нечего было делать, а возвратился в Саратов, который принял его на первых порах, однако, не совсем радушно. Почти два года прожил он без определенных занятий, перебиваясь уроками. Там вскоре по приезде он познакомился с вдовой коллежского советника Никандра Васильевича Пасхалова, Анной Никаноровной (урожденной Залетаевой), жившей на широкую ногу. Пасхалова по тому времени считалась выдающейся женщиной в Саратове. Она славилась умом и образованием, писала под псевдонимом А. Б-цъ статьи и стихи (с 1842 г.), собирала вместе с Костомаровым народный песни местного края и издавала сборники их. Еще до приезда Мордовцева А. Н-на поместила в «Известиях академии наук» (1854 г. Т. 3. Л. XX — XXI, с. 317 — 328) несколько песен и былин, записанных ею в окрестностях города[4].

Она занимала обширную квартиру в доме матери на углу Царицынской и Большой Сергеевской улиц[5], приносившем значительный доход. Кроме того, мать имела небольшое поместье в окрестностях Саратова. Да и у А. Н-ны остались после мужа кое-какие деньжонки, которыми она, как опекунша над малолетними детьми[6], распоряжалась довольно умело, отдавая их в в рост под закладные[7].

Чем она очаровала и привлекла к себе Мордовцева — сказать трудно. Во всяком случае не красотой и молодостью, так какие ей в то время шел 32 год. Должно быть, какие-нибудь уж очень критические обстоятельства заставили Д. Л. осенью того же 1854 года жениться на женщине старее себя (А. Н. родилась в 1823 году).

Таким путем обеспечившись в материальном отношении, Мордовцев, по словам г. Быкова[8], «стал готовиться к ученой карьере». С этой целью, очевидно, под руководством Н.И. Костомарова, он начал собирать былины, песни, легенды, задумав издать особый сборник на малороссийском языке, чтобы распространить и сберечь» этот язык. Но первая попытка потерпела неудачу, так как в ту пору, после известного костомаровского инцидента с Кирилло-Мефодьевским обществом, на распространение южно-русских наречий у нас смотрели косо, предпринятая Мордовцевым в октябре 1854 года поездка в Петербург, чтобы получить цензурное разрешение на издание задуманной книги, не увенчалась успехом. Выпуск «Малорусского литературного сборника»[9] пришлось отложить на неопределенное время.

Это так обескуражило Мордовцева, что он отложил всякое попечете об ученой деятельности, ибо чувствовал к тому же, что по своему характеру не способен быть кабинетной знаменитостью. Натура его искала живого дела, кипучей работы, проявления своих сил на пользу народа, в защиту сирых и угнетенных.

Все мыслящие люди в то время старались так или иначе внести новую струю в жизнь общественную, освежить зачахлое прошлое, дать толчок к прогрессивному направлению настоящему. Севастопольский погром открыл многим глаза на язвы нашего приказного строя и царившее в государственном механизме рутину, произвол и невежество. Образованная часть общества варьировала на разные лады текущие события. Составлялись кружки, где интеллигенция проводила большую часть времени в горячих, хотя, увы, бесплодных, спорах на политические темы.

В Саратове такой кружок группировался около Н.И. Костомарова и учителя мужской гимназии, тоже историка, Е.А. Белова, где принимали близкое участие и Мордовцевы. Так как в кружок входили преимущественно люди из чиновничьего и помещичьего мира, то Д. Л. вскоре успел приобрести выгодный для себя знакомства. Среди кружковцев, например, были заметны председатель местной казенной палаты И.А. Ган, управляющий удельной конторой Н.А. Мордвинову начальник отделения той же палаты Вознесенский и друг[10]. При помощи новых друзей Мордовцеву удалось, наконец, после полутора лет бесплодного скитания, пристроиться к делу и выбиться на торную дорогу.

7 Июля 1856 года вышел в отставку начальник газетного стола губернского правления И.У. Палимсестов. Д. Л. воспользовался этим случаем и подал губернатору Игнатьеву[11] прошение об определении на «означенную должность». Губернатору зная его как молодого человека, подающего большие надежды отнесся к его просьбе благосклонно, и 14 августа Д. Л. был «допущен к исправлению должности» не только начальника газетного стола «с исполнением обязанности переводчика того же правления», но и редактора неофициальной части «Губернских Ведомостей». Высочайший приказ по гражданскому ведомству от 13 сентября за № 187 утвердить его в обеих должностях «с чином коллежского секретаря».

Мордовцеву таким образом открылось широкое поле для труда на пользу местного края. Он нашел добрую почву и обрел дорогу для сродной ему работы. С этого момента начинается его деятельность, которая, развиваясь год от года, сравнительно, довольно быстро создала ему и имя и почетное положение в литературе. Все свои силы посвящает он на издание единственного в губернии органа, всеми мерами стараясь его возвысить. Много пишет сам и привлекает к участию в издании других лиц. Пользуясь своим служебным положением, он совершает поездки по губернии, роется в архивах[12], занимается статистикой, археологией, этнографией, помещая по этим предметам статьи в «Губернских Ведомостях». Первый его труд - «Значение ярмарок для Саратовского края» — был напечатан в № 10 — 14 «Ведомостей» за 1857 год[13].

Мало того, он издает разные сборники и другие сочинения[14], участвует в трудах различных ученых обществ, наконец, находит время сотрудничать в столичных изданиях[15]. В декабре 1867 г. «за содействие к изготовлению в императорском русском географическом обществе для великого князя Константина Николаевича путеводителя по России» ему была «объявлена искренняя благодарность его высочества»[16].

По словам П.В. Быкова (Слово. 1906. № 177), в 1869 г. Д. Л. «был арестован за обличение в «Саратовских Губернских Ведомостях» безобразий в одном полку и за ироническое отношение к «крымским героям». Его ждало сидение в крепости, но, по совету губернатора Игнатьева, Мордовцев отправился в Петербург, и ему удалось получить прощение».

Насколько это верно, можно судить уже по тому, что с 1 июня того же 1859 года Мордовцев занял еще должность секретаря местного губернского статистического комитета (и следовательно по крайней мере, июнь месяц находился в Саратове)[17], после чего ему был разрешен четырехмесячный отпуск «за границу» откуда, «по случаю болезни», он, однако, «на срок не явился»[18]. А обязанности секретаря комитета и редактора «Ведомостей «в течение многих месяцев» нес, за него преподаватель мужской гимназии М.А. Лакомте[19].

По возвращении в Саратов, Д. Л. не мог с прежней энергией отдаться литературным занятиям и архивным изысканиям так, как текущие дела отнимали у него много свободного времени, вследствие того, что в ту пору дельных, развитых и образованных чиновников в провинции было еще мало, и губернская администрация навязывала на зарекомендовавшего себя деловитостью Мордовцева много других поручений, помимо его прямых обязанностей. Так, в 1861 году губернатор д.с.с. Е.И. Барановский (1861 — 1862) назначил его (31 августа) старшим чиновником особых поручений «при своей особе», помимо занимаемых им четырех должностей[20]. В следующем году его командируют членом и делопроизводителем во временную комиссию, учрежденную по предписанию министра внутренних дел, «для составления соображений для преобразования городского общественного управления и городского хозяйства», за каковую «отлично-усердную службу и особые труды» ему жалуют (17 июня) орден св. Анны 3 степени, а 6 ноября производят в коллежские асессоры. В августе того же 1862 г. он назначается членом временной комиссии «для рассмотрения положения о доходах и расходах г. Саратова». Наконец, по приказу 3 июня 1863 г. Мордовцев получает должность асессора (по нынешнему - советника) губернского правления.

Служебная карьера его упрочилась и можно было ожидать дальнейших повышений. Но, к сожалению, он не сошелся с губернатором, князем Владим. Алексеев. Щербатовым (1863 - 1869), бывшим до того саратовским губернским предводителем дворянства и желавшим посадить на место Д. Л — ча кого-то из своих». 4 июля 1864 г. Мордовцев был уволен, по прошению, в отставку и уехал в Петербург, в надежде там, при помощи перекочевавшего туда в 1859 г. Костомарова, литературным трудом пробить себе дорогу. Но, увы, надежды его не оправдались. Как нарочно в этот именно период ни одно столичное издание не уделило места хотя бы одному из его произведений. В силу необходимости пришлось искать должности, потому что от уроков он отвык, да и мудрено было найти их скоро в Петербурге, чтобы на такой заработок прожить в столице.

1 марта 1865 г. Мордовцев поступил младшим столоначальником в хозяйственный департамент министерства внутренних дел, где своими знаниями и опытностью вскоре также обращает на себя внимание начальства, и через год, по предписанию министра (13 апреля), ему предлагают участвовать в трудах учрежденной при министерствах, внутренних дел и финансов ко-миссии «о пособии, получаемом городом (Саратовом?) из казны взамен дохода с питей».

Но он не ужился и тут, благодаря, должно быть, своему «строптивому» характеру. 8 марта 1867 года его причислили к министерству с увольнением от должности, а затем 31 мая вовсе уволили от службы. Пришлось по необходимости отправиться в родной Саратов, где его все-таки больше знали и где было легче пристроиться к делу. Как раз на ту пору там открылась так называемая «комиссия народного продовольствия», куда требовался правитель дел. Вследствие поданного 17 июня прошения губернатору, «особое о земских повинностях присутствие» в тот же день сделало постановление об определении на эту должность коллежского асессора Д. Л. Мордовцева[21]. Вскоре князь Щербатов назначил его цензором единственной в Саратове газеты «Справочный (что ныне «Саратовский») Листок» и, наконец, 1 августа того же года сделал секретарем попечительного о тюрьмах комитета.

Д. Л — чу снова улыбнулось счастье на саратовском горизонте, так что когда (6 февраля 1868 г.) комиссия народного продовольствия была упразднена, то, чтобы не лишить его места, ему дали должность младшего помощника правителя губернаторской канцелярии «для заведования производством дел как по особому о земских повинностях присутствию, так и по делам земских учреждений». Тут Мордовцев близко познакомился с земским делом и успел собрать не мало документов, послуживших ему потом материалом для составления наделавшего в свое время много шума «Десятилетия русского земства».

Через год он проскочил в правители дел губернаторской канцелярии и одновременно (21 августа 1869 г.) секретарем статистического комитета, с жалованьем по первой должности 1500 руб. и последней 750 руб.

Казалось бы, лучшего нечего было ожидать для провинциального деятеля. Но Мордовцева, повидимому, не удовлетворяла жизни в Саратове и он тяготился деятельностью провинциального чиновника. Может быть, поэтому за последний период саратовского пребывания он ничего не уделил местным изданиям, за исключением сухих, официальных отчетов о действиях и занятиях статистического комитета за 1869 и 1871 гг., изданных отдельными брошюрами, первый в 153, а последний лишь в 20 страниц текста. Зато много писал он исторических очерков и статей для столичных изданий. Провинциальная пресса для него теперь имела уже мало привлекательности, когда имя его становилось известным на всю Россию. Конечно, он жаждал лучшего. Окрылившись на литературном поприще, он рвался на простор более широкой и плодотворной деятельности.

Между тем к концу 60-х годов Саратов был уже не тот, что представлял собой в начале их. При чрезмерной подозрительности полицейского начальства и самом бдительном наблюдении за якобы развивающейся политической пропагандой людям мыслящим становилось жить тяжело в постоянном страхе, как бы за неосторожно выпущенное слово не попасть в каменный мешок и не быть сосланным в места отдаленные. Лично для Мордовцева Саратов еще потому утратил свою привлекательность, что в нем никого не осталось из прежних его друзей, с кем бы можно было обменяться мыслями, отвести душу. Все они, в том числе Костомаров, Белов, Ган, давно перебрались в столицы. Кроме того, у него пошли неурядицы в семье, да и губернатор М.Н. Галкин-Враской[22] прочил на его место другого.

Неожиданно для окружающих собрался Д. Л. и 2 августа 1872 г. уехал в двухмесячный отпуск «в Москву, Петербург и другие города». К концу отпуска (23 сентября) он выслал из Петербурга[23] прошение, в котором просил об увольнении от обеих должностей и о высылке аттестата. Так как кандидат на его должность уже имелся, некто П.А. Титов, любимец и правая рука Галкина во всех делах, и которого боялись в городе и губернии больше, чем самого губернатора, — то задержки в просьбе Д. Л — ча конечно, не было, и 7 октября его уволили в отставку, выслав в Петербург аттестат. Тем и закончилась в Саратове служебная карьера Мордовцева.

---

[1] Дело канцелярии саратовского губернатора за 1872 г. № 119. Но в «Слове» (1905 г. № 177), г. Быков называет отца его «управляющим этой слободы доверенным лицом ее владельцев Ефремовых» (очевидно, потомков донских атаманов), но не указывает его сословия. А в «Саратовском Листки» за тот же год, № 117, г. Горизонтов, неизвестно, по каким данным,, уверяет, что Мордовцев был «казаком по происхождению».

[2] Дело 1-й саратовской гимназии за 1846 г., № 46. Между тем в «Слове» П. Быков пишет: «В августе 1844 г. старший брат отвез его (Мордовцева) в Саратов и поместил в гимназию. Здесь он в первый же месяц (?) попал на «золотую доску» рядом с А.Н. Пыпиным и Г.А. Захарьиным. Насколько это верно — не беремся судить, так как в архиве гимназическом не сохранилось за этот год документов». Из указанного же дела видно, что после экзаменов 2 — 29 августа 1846 г. Павел Александрович Ровинский переведен, в VI класс, Пыпин в V, Мордовцев в IV, причем первый получил, похвальный лист, Пыпин награжден книгой — «Русская История». Захарьин же в этом году вместе с известным Александром Клаусом перешел из VI в VII класс. Таким образом, Мордовцев не мог одновременно с ними, да еще в первый месяц, попасть на «золотую доску». Неверно также сообщение г. Быкова, что «дружбе с Пыпиным, росшим с ним в одной семье (?.), Д. Л. был обязан работой над своим образованием». По рассказам, родных А. Н — ча, Мордовцев не жил никогда и не мог жить вместе с Пыпинын ни во время пребывания в гимназии, ни после окончания гимназического и университетского курсов.

[3] Из формулярного списка Мордовцева. К сожалению, по архивным документам нельзя узнать, что это была за тема. Г. Быков в некрологе Д. Л - ча (Слово. 1905. № 177) пишет, будто медаль дана ему за диссертацию «О языке Русской Правды», написанную им еще на третьем курсе (?!).

[4] Кроме того Мордовцевой и Костомаровым были помещены в «Летописях русской литературы и древностей за 1862 г.» Т. 4, собранный в Саратовской губернии песни: Лукьян Берендеевич, Добрыня, Алеша Попович, Илья Муромец, Суровец, Иван Грозный, Тушинский вор, Михайло Скопин, Алексей Михайлович, Петр I, казачьи песни.

[5] Дом этот ныне принадлежит г-же Калединой и в нем помещается глазная лечебница д-ра Волкова.

[6] После Пасхалова осталось двое сыновой: Виктор (родив, в 1841 г.), впоследствии композитор и автор известной песенки: «Дитятко, милост Господня с тобою», и Клавдий, и дочь Наталья, вышедшая потом замуж за профессора Варшавского университета Первольфа. Из детских лет композитора мне рассказывали такой случай.

А. Н — на почему-то не любила музыки, хотя сама училась играть на фотепьяно. У нее сложилось убеждение, что все музыканты пьяницы. Чтобы избавить от этого порока своих детей, она изгнала из своего дома все музыкальные инструменты. Особенно она оберегала покой своего любимца Виктора, которого старалась даже не вывозить к тем знакомым, где была музыка. Ребенок рос до 7 лет, не слыша «ненавистного» звука. Но как-то раз А. Н — на с матерью собралась в театр. После настойчивых просьб, взяли с собой и Виктора. Мальчик был вне себя от восторга, когда услышал звуки плохонького театрального оркестра и, возвратясь домой, стал просить мать, чтобы она учила его музыке. А. Н — на не могла устоять перед мольбами сына и подчинилась его требованию. Мальчик стал прилежно учиться и в короткий срок показал свои блестящие музыкальные способности, сделавшись потом известностью.

[7] В архиве саратовского губернского правления сохранилось дело за 1867 г. № 267, из которого видно, что А. Н. дала в 1867 г. мещанке Кузьминой 2 т. руб., принадлежавших сыну Клавдию, под залог дома на Часовенной улице, из 8 годовых. А в 1863 г. продала эту закладную коллежскому регистратору Щеголькову за 2,722 руб. 63 коп.

[8] Слово. 1905. № 177.

[9] Сборник издан в 1859 г. См. о нем в нашей статье «Костомаров в ссылке» (Историч. Вестник. 1905. Т. 4. С. 149). — По сделанной на предисловии к этому изданию пометке — 10 октября 1854 г., следует признать начало литературной деятельности Мордовцева с этого числа. Между тем у нас почему-то считают, что эта деятельность его началась в 1855 г., и поэтому лишь в мае 1905 г. справлялся ему 50-летний юбилей.

[10] О саратовском кружке см. в наших статьях: «Чернышевский в Саратове» (Историч. Вестн. 1906. Т. 12.) и «Е.А. Белов» (Русская Старина. 1905. Т. 12.).

[11] Т. с. Алексей Дмитриевич Игнатьев был саратовским губернатором 1864 по 1861 г.

[12] Г. Горизонтов (Саратов. Листок. 1905. № 117) уверяет, что Мордовцев пользовался для своих сочинений и материалами астраханских архивов. Это едва ли верно, так как последние находились вне влияния саратовской администрации. При том же, если бы это было так, то в сочиниях Д. Л. о понизовой вольнице не встречалось бы таких пробелов и ошибок которые опровергаются именно документами астраханских архивов.

[13] Вот перечень его работ (мало известных читающей публике), которые он поместил в «Ведомостях»:

За 1857 г. — «Опыт собрания материалов для нравственной статистики» № 21 — 23, 25, 26. — «Статистические сведения по посаду Дубовке за 1856 г.» № 26 и 28. — «Акт в Саратовской гимназии», № 27. — «Город Балашов», № 30 — 32. — «Данные для статистического описания Камышинского у.», № 36, 42 — 45.—«Очерки заводского и фабричного производства в г. Кузнецке и его уйзде», №№ 46 — 48. — «Соображения относительно соединения Саратовского края с югом России», № 48 — 51. (Выпущена отдельным изданием).

1858 г. — «Сарепта», № 1 — 3. — «Историко-статистический очерк г. Царицына», № 5 — 8. — «О движении волжского пароходства», № 15 — 16. — «О начале изысканий по линии саратовско-московской жел. дороги», № 16. — «Значение предполагаемой сарептско-ейской жел. дороги», № 26. — «Описание дороги от Царицына до Камышина, сделанное в 1766 г.», № 28 и 29. — «О разбойниках в Саратовской губ. прошлого столетия», № 30 — 33. — «Заметка о гимназиях вообще и частию о саратовской», № 36. — «Неизданные материалы, относящиеся к истории Саратова», № 49 и 51.

1869 г. — «Характеристика поволжского населения», № 7 — 10. — «Местные заметки» (О перемещении г. Саратова вверх по Волге, о купечестве, балах и проч.), № 1. — «Результаты последней ревизии по Саратовской губ.», № 2 — 4. — «Статистические сведения по г. Петровску за 1858 г.», № 18 — 21. — «По поводу предполагаемого издания в Саратове «Полицейского листка», № 19. — «Заметки о школах, количестве в выпитого вина, крестьянских посевах» (смесь), № 25. — «От Саратова до Аткарска», № 26—28, 30.

1860 г. — «Статистич. сведения о Саратове, записанные в 1776 г.», № 15 — 16.

1861 г. — «Местные заметки и летопись Саратова», № 46 — 52 и 1862 г., № 1 — 16. – «Материалы для статистического описания г. Балашова», № 32.

1862 г. — «О движении населения в г. Саратове», № 31, 34, 36.

[14] Помимо «Малороссийского сборника», Д. Л. напечатал ряд статей в «Памятных книжках Саратовской губ.» и «Несколько данных из материалов для статистического описания Саратовской губ.» (в двух книжках: за 1858 и 1859 гг.). «Картины судоходства на Медведице и по Дону» (1868 г.) и «Саратовская губ. в прошлом веке в отношении к нынешнему ое составу» (1860 г.).

[15] До 1863 г. им написано: «Медведицкий бурлак» (Русск. Газета. 1889 г. № 25 и 26); «Заметаев» (Рус. Днев. № 7 и 8); «Самозванец Богомолов» (Парус. 1860. № 1); «Понизовая вольница» (Рус. Слово. 1860. № 12); «Самозванец Ханин» (Рус. Вест. № 6); «Атаман Брагин и разбойник Зубакин» (Там же. 1862. № 2).

[16] Из его формулярного списка.

[17] Там же.

[18] Дело архива саратовского губернского правление за 1871 г., № 119. — Г. Быков добавляет еще в некрологе Д. Л — ча, что «в эту поездку он много работал в Публичной библиотеке», а потом уехал в Саратов. «где занимал место правителя канцелярии губернатора». В действительности, последнюю должность Мордовцев получил слишком через 10 лет после указанного времени.

[19] Из его «Воспоминаний» в «Трудах саратовской ученой архивной комиссии» за 1903 г. Вып. 23. С. 2.

[20] Начальника газетного стола, переводчика, редактора «Ведомостей» и секретаря комитета.

[21] Дело губернского архива за 1867 г., № 332. Как можно догадываться, благодаря этой должности, ему удалось собрать весьма ценные материалы о «Крестьянских волнениях в Саратовской губернии, которые послужили ему новой для составления известной книги «Накануне воли», конфискованной (в 1890 г.) по распоряжению цензуры.

[22] Т. с. Галкин-Враской назначен саратовским губернатором в 1870 г. на место князя С.II. Гагарина, сменившего в 1869 г. князя Щербатова.

[23] Д. Л — ч жил тогда на Большой Морской, в д. № 9, кв. 16.