Манжора Б.Г. Две сцены - два театра // Манжора Б.Г. Саратовский Академический театр оперы и балета. Саратов, 1996. Ч. 1: "...Солидное артистическое дело ". С. 80-88.

 

Две сцены — два театра

 

В добавок к летнему театру Сервье, точнее, в дополнение к одному из своих ресторанов близ Волги, все больше и больше процветавшему и расширявшему сферу обслуживания посетителей, купец Г.И. Барыкин в мае 1873 года обосновал еще один летний театр в прибрежном «вокзале».

Общественность приветствовала новое заведение: «Нам дорого то, что в Саратове является другой летний театр», — писал «Саратовский листок» 20 мая.

Труппа Барыкина: 8 мужчин, 8 женщин, хор и оркестр, руководимый А.А. Мальковым. Театр сразу начал работать активно, и, случалось, на двух сценах одновременно шли одни и те же спектакли. Город выдержал такого рода «нагрузку».

В новом театре шли «Бедность не порок», «Бешеные деньги», «Недоросль». Ставились музыкальные спектакли. Газета откликалась на работу театра. Некий рецензент, укрывшийся за псевдонимом «Mezzo tenore», так оценивал оркестр под управлением А.А. Малькова: «В количественном и качественном отношении составлен недурно. Есть даже хорошие музыканты: первый кларнет, одна из виолончелей и одна из первых скрипок. Жаль, что при шести скрипках, двух виолончелях, двух контрабасах всего один альт. Заметно отсутствие хороших тромпетов и валторн, нет литавр. В провинциальном оркестре устранение этих недостатков для капельмейстера трудно, но зато отчетливое исполнение пьес уже прямо зависит от него. Строй часто бывает неверен. Особенно унисоны. Темп в оркестре соблюдается не всегда верно. При малейшей перемене темпа музыканты на первых тактах постоянно сбиваются (потому что Мальков играет сам)». Отмечено, что maestro распекает музыкантов в присутствии публики.

«Мальков давно известен в Саратове как хороший и опытный капельмейстер, потому публика вправе отнестись к нему требовательней и строже» (21 июля).

Одно из свидетельств большого значения оркестра — бенефис А.А. Малькова в театре Барыкина 26 августа. «Званый вечер с итальянцами» Оффенбаха, где роль Канифаса исполнил Полтавцев, дополнен водевилем «Слабая струна», увертюрой Мендельсона, сочинениями бенефицианта.

Первый летний сезон в обоих театрах получил, в общем, высокую оценку публики и прессы. Главный его итог — еще одна проба сил, подтверждение возможностей существования в городе нескольких театральных сцен, признание необходимости дальнейшего разнообразия репертуара, форм его подачи. «Крупная ошибка бывших антрепренеров зимнего театра, — писала газета 12 августа,— всегда заключалась в том, что они комплектовали свои труппы одними драматическими сюжетами и сообщали им таким образом хотя однородный, но слишком уже однообразный характер. Хорошо организованный, полный, тонкий оркестр составляет неотъемлемую принадлежность театра, последний много теряет в своем успехе при условии отсутствия хорошей музыки».

Действительно, с тех пор, когда в городе набирался специальный «балетный персонал», прошло два года. Музыкально-хореографический потенциал, общий уровень театра теперь был несколько ослаблен. Зрители, слушатели сразу почувствовали это.

Зимний сезон 1873/74 года в Саратове начинала одна труппа. Ее состав был объявлен из 18 мужчин, 13 женщин, оркестра (24 человека) под управлением Арапова, режиссера Е. Полтавцева. В состав артистов приглашен Мариус Мариусович Петипа (1850 — 1919) — сын знаменитого балетмейстера, драматический актер, великолепный исполнитель комедийных ролей. Театральное дело повел новый антрепренер — 2-й гильдии купец Василий Дмитриевич Колпаков.

Особенностью сезона 1873/74 года, начавшегося 15 августа и совпавшего с открытием Саратовского отделения Российского музыкального общества, явилось не просто некоторое уменьшение музыкальных спектаклей в зимние месяцы (сентябрь — 3, октябрь— 2, ноябрь — 2, декабрь — 5). Такое случалось и раньше. Заметна серьезность драматического репертуара — «Ревизор» Гоголя, «Скупой» Мольера, «Горе от ума» и т. п., стремление к разнообразию оперетт — в первый раз идут «Свадьба при фонарях, или Дядюшкин вклад» (18 сентября) и «Волшебная песенка» (19 октября) Оффенбаха. В рекламе спектакля «Аскольдова могила» (28 октября) впервые в газете объявлены исполнители: Торопка — Полтавцев, Всеслав — Ленский, Алексей — Бегичев, Надежда — Новикова.

В постановках музыкальных спектаклей сезон той зимы «набирал силу» постепенно. Начавшись скромно с показа, как обыкновенно, после драматического спектакля одноактной оперетты Ф. Зуппе «Десять мужчин и ни одного жениха» (11 сентября) и, включив в себя, как уже говорилось, премьеры новых сочинений Оффенбаха, сезон приходит к своеобразной «кульминации» во время зимних святок, когда один за одним прозвучали второй акт «Волшебного цветка» с участием Полтавцева, Новикова, Лаврова (20 декабря), «Прекрасная Елена» (27 декабря) и «Званый вечер с итальянцами» (28 декабря).

В специальных театральных обозрениях 6 и 8 февраля 1874 года газета писала о значении сцены как отражения жизни, анализировала драматические спектакли, специальный раздел посвятила оперетте, первое место отдала Оффенбаху — его «Прекрасной Елене», отметила саратовских примадонн Чернову, Ланскую, Новикову. Наибольший успех имели «Птички певчие», «Синяя борода» — одно из наиболее остроумных сочинений — и «Орфей в аду». У Лекока выделены «Зеленый остров», «Чайный цветок» и исполнительница роли Лянь-Син М.Г. Савина. Мнение автора «И. Б.», конечно, отразило создавшееся у публики впечатление. Что же касается исполнения «Аскольдовой могилы», отрывков из «Жизни за царя», рецензент писал: «...сходили довольно сносно, благодаря замечательным способностям некоторых певцов переводить не только речитатив, но и высокие ноты — в обыкновенную разговорную речь. «Фрейшютц» и «Пан Твардовский», вероятно, ставили для любителей фантастики».

Любопытно, что собственно о музыке, об оркестре, хоре рецензент не пишет. Такого рода рассуждения об опереттах, даже опеpax, без музыкальной их основы всегда были в печати и, к сожалению, сохранились до наших дней. И в то же время нельзя не заметить отразившуюся в газете неудовлетворенность слушателей: «Довольно пустенькая оперетка «Десять мужчин и ни одного же­ниха», о которой и говорить бы не следовало, кроме разве того, что в ней хорошо было исполнено пение г-жи Новиковой и Клейн и танец «Болеро» последней. Мы говорим «хорошо» потому, что в настоящем сезоне нет лучше исполнительниц. Но они когда-то были на нашей сцене».

М.Г. Савина оказалась права: «Театр... находится в печальном положении. Общественное мнение не может больше оставаться равнодушным и вынуждено заявить свое сожаление печатным словом: «В Саратове театр, как промысловое заведение, сдается с торгов. Печальное положение в театре требует немедленного и радикального изменения в управлении».

По мнению газеты, частая смена антрепренеров (в последнее время Никитин — один год, Воронков — два, Лихачев, Колпаков сменялись ежегодно) отрицательно влияет на театральные дела (9 января 1874 года).

«Саратовский листок» беспокоится: «Видим в некоторые спектакли галерею нашего театра, не совсем занятую публикой... Это происходит от того, что цена за место в галерее не соответствует средствам многих желающих. Следовательно, и театр нельзя назвать развлечением для простонародья» (24 ноября). Пишет газета и о том, что театр — единственное место общественных зрелищ в стотысячном городе и надо заботиться об его общедоступности, о специальных удешевленных спектаклях» (2 декабря).

Озабоченность вызвало и ослабление труппы. «В нашем театре произошли перемены, неутешительные для любителей спектаклей, — сообщала газета 6 января 1874 года. — Одна из самых лучших актрис наших, М.М. Глебова, оставила сцену. Самая талантливая, Мария Николаевна Савина, уезжает в Москву». Объявлен прощальный бенефис Б. Песоцкого. Это были как раз те артисты, кто в условиях провинциальной сцены показывал примеры подлинно подвижнического отношения к искусству.

Мария Гавриловна Савина (в Саратове ее величали «Николаевна» — так хотел муж) и на самом деле уезжала, только не в Москву, а в Петербург, где получила дебют на сцене Александрийского театра и быстро завоевала славу одной из лучших актрис России. Вместе с Песоцким, с участием Скрипициной-Савельевой и Цеслинского она проводит в зале Коммерческого собрания в Саратове 17 февраля 1874 года прощальный музыкально-литературный вечер. Еще долго потом саратовская газета будет следить за успехами М.Г. Савиной на столичной сцене.

Из музыкальных премьер сезона выделились «Два волка в овчарне» — двухактная оперетта Ф. Зуппе — и первый раз в Саратове, в бенефис Арапова, — фантастическая опера А.Н. Верстовского «Вадим и 12 спящих дев». Газета еще раз с удовольствием вспомнила о предыдущих бенефисах дирижера, о его стараниях в выборе пьес.

Как и прежде, вся время возникают в городе слухи об опере, будущих ее показах. Помещая корреспонденцию о Казани, ее университете, газета спешит сообщить о намерении П.М. Медведева, кроме русской драматической труппы, сформировать и русскую оперную (22 марта). Как известно, позже эти слухи оправдались.

К летнему сезону 1874 года содержатель загородного театра Эдуард Францевич Сервье сформировал труппу для исполнения драм и оперетт. В ее составе: хор — 14 и оркестр — 18 человек под управлением Арапова и Шурманова. Режиссер драм и комедий — Ральф, оперетт — Пригожий.

Барыкин тоже подготовил свой театр и открыл сезон одновременно. Кроме того, в Саратове летом работал зверинец и цирк Гейденрейха. «Мы не запомним еще такого обилия летних увеселений», — писала газета 8 мая.

Репертуар музыкальных спектаклей обоих театров оказался очень близок. В летнем театре идут «Птички певчие», «Прекрасная Елена», «Парижская жизнь», «Званый вечер с итальянцами», «Фауст наизнанку», «Разбойники», «Корнелини — дож венецианский» Оффенбаха, «Проказы студентов», «Прекрасная Галатея» Ф. Зуппе, «Дочь 2-го полка» Доницетти, «Зеленый остров», «Рыцарь без страха и упрека» Лекока. У Барыкина — «Аскольдова могила», сцены из оперы «Трубадур» Верди и тоже «Дочь 2-го полка», «Птички певчие». Публики снова хватает на оба зала. Только заметно, что диапазон музыкального репертуара в театре Сервье шире.

Конечно, театры соревнуются, приглашают гастролеров. У Сервье играет Константин Александрович Варламов, сын известного композитора, популярный комедийный актер необыкновенного сценического обаяния, ранее работавший в Саратове и здесь хорошо известный. Барыкин приглашает не менее популярного в городе Константина Федоровича Берга и приехавшего впервые Сергея Васильевича Шумского (1820 — 1878) — любимого ученика М.С. Щепкина, «актера без амплуа», много работавшего в провинциальных и столичных театрах.

«Нынешнее лето должно быть памятно истинным любителям и знатокам драматического искусства в Саратове, — писал безымянный рецензент. — Счастливый случай доставил нам возможность видеть на наших сценах такие таланты, как Немирова-Ральф, Савина, Шуйский и Берг».

Обратим внимание: у провинциального критика своя система отсчета. Анастасия Антоновна Немирова-Ральф (1849 — 1919) — русская провинциальная актриса, с 1900-го — артистка Александрийского театра в Петербурге, в будущем — заслуженная артистка РСФСР — нравилась ему больше, чем испытанные ведущие мастера российской сцены. Что ж, так могло быть, но не это самое интересное в рецензии. «После бенефиса Немировой-Ральф в летнем театре на другой день (12 июня) почти также полон был приволжский театр по случаю неожиданного появления на сцене Савиной и Шумского в маленькой комедии Достоевского «Старшая и младшая». На следующий день Савина в театре Сервье играет с Немировой-Ральф в пьесе «Блуждающие огни». Мы еще не видели у нас в Саратове так артистически сыгранной драмы», — заключает рецензент (подчеркнуто мной. — Б. М.).

Произошло необычное — приезжие артисты играли, пели в обоих театрах. Не обижен был никто. Прекрасный дух артистического товарищества — вот что принес летний сезон в двух, с полной нагрузкой работающих театрах. Зрителей увлекли бенефис опереточного режиссера А.Ф. Пригожего в летнем театре и приезд в Саратов артиста императорских театров Михаила Валентиновича Лентовского (1843 — 1906), уроженца Саратова, актера, театрального деятеля, вступившего на артистическую стезю по благословению М.С. Щепкина и впоследствии организовавшего в московском саду «Эрмитаж» театр оперетты. Как известно, московское театральное предприятие, «не виданное нигде в мире по разнообразию, богатству и широте», вызвало восторг К.С. Станиславского.

Выступления популярных артистов создали атмосферу необыкновенного творческого подъема. Исполнение М.В. Лентовским роли Дюнуа в оперетте «Рыцарь без страха и упрека» в летнем театре, участие в оперетте «Все мы жаждем любви», бенефисное исполнение партии Пикилло в «Птичках певчих» привлекли общее внимание, хотя оценены были различно.

«Заслуга Лентовского состоит в том, что он угадал и эксплуатировал в свою пользу вкус публики, преподнес ей винегрет из самой разнообразной и капитальной «дичи», — писал 27 июля рецензент, скрывшийся за подписью «Л-б-д». Он же высказал отрицательное отношение к спектаклю «Синяя борода», даже не к спек­таклю, а к самому произведению: «Тема устарела» (?!), остроты слишком грубы и банальны. Музыка ее также не отличается ни блеском, ни игривостью, свойственным некоторым другим опереткам Оффенбаха. Грому, правда, было много, но — и только» (1 августа).

Отзывы рецензента нельзя назвать добрыми, а может быть, и справедливыми. Стечение публики редко бывает при рекламе пустого, не удовлетворяющего зрителей содержания спектакля. Ну, а уровень вкусов — дело весьма проблематичное. «Синяя борода» Оффенбаха не случайно стала образцом классической оперетты.

Как раз в это самое время огромный пожар случился около Саратова в селе Вязовка. Бедствия погорельцев вызвали общее сочувствие, не остались без отклика. 1 августа в театре, бесплатно предоставленном Барыкиным, состоялся музыкально-литературный вечер с участием артистов театра Сервье; владелец музыкального магазина Иордани дал для концерта рояль, Феоктистов — один из ведущих деятелей местного общества любителей искусств — напечатал афиши и билеты. Сбор был отдан крестьянам.

Нечто вроде краткого «итога» прошедшему бурно и интересно летнему сезону, своеобразному «соревнованию театров», подвел «Саратовский справочный листок» 11 августа:

«В начале сезона мы имели два театра, две труппы, две группы театралов — словом, два лагеря: аристократический у Сервье и попроще у Барыкина. Театр Барыкина просуществовал недолго. Никто об этом не пожалел. Актеры и актрисы за исключением 2 — 3 были далеко ниже посредственных. Только приезд Шумского оживил было эту труппу, но ненадолго, а затем театр закрылся.

Репертуар Сервье был беден: старые заплесневелые комедии с характером 40-х гг., в подспорье — французские переделки на русский манер... Пелись французские песенки. Сервье знакомил саратовскую публику не с характером и недостатками нашего современного общества, а с жизнью французского, и притом 40-х гг.»

Рецензенту нельзя отказать в прямолинейности. Что касается существа дела, то факты не очень подтверждают мнение критика. Во-первых, спектакли в театре Барыкина продолжались до 1 августа. Позже, 6 августа, М.В. Лентовский и А.А. Ральф давали здесь же прощальный музыкально-литературный вечер, Лентовский пел куплеты. Прощальный спектакль в театре Сервье состоялся 3 августа — почти в одно время. Во-вторых, репертуар театров был достаточно обширен. В разделе музыкальных спектаклей он был полон общепризнанных произведений, ставших классическими, особенно в театре Сервье. Конечно, претензии в отсутствии современного репертуара серьезны. Но где взять такого рода сочинения, если в России они не создавались, а западная оперетта не так скоро пробивала дорогу на русские сцены.

Интересно более подробно перечитать «Справочный листок».

5 мая в театре Сервье. «В роли Периколлы дебютировала Бельская, — мила и пикантна, владеет приятным и сильным голосом. Пикилло — Пригожий — заметно не без дарования, но голосовые средства более чем посредственные. Варламов очень забавен в роли губернатора, немало смешил публику, которая осталась довольна составом новой труппы».

22 мая. «Со времени появления Берга приволжский театр сделался центром, который притягивает к себе огромную массу публики». Рецензент разбирает достоинства и недостатки спектакля «Ревизор». И далее: «Талантливый артист Варламов — комик в опереттах. Но играет и в драмах. Резко выделяется из толпы бездарностей, наводнящих в последнее время сцены наших провинциальных театров» (28 мая).

9 июня. «В последнее время «приволжский театр» в воксале Барыкина посещается публикой весьма усердно, не так как в начале летнего сезона, когда он стоял почти пустой. Во второй половине мая публику привлекала игра Берга, теперь идут, чтобы увидеть Шумского, который еще первый раз в Саратове. Его талант давно уже признан всеми и известен всей России. Но особенно выделяется он на нашей сцене посреди той труппы, в которой пришлось действовать. ...Из этих последних очень немногие добросовестно вдумываются в свою роль. Таковы г-жи Черкасова-Лаврецкая, Измайлова и Рютчи и г.г. Иконников, Рютчи. Далеко лучше подбор труппы в театре в саду Сервье. Зато он и посещается публикой постоянно».

14 июня. О бенефисе А.А. Немировой-Ральф в театре Сервье: «Театр переполнен». Талантливая артистка. Оперетта «Проказы студентов» прошла весело и замечательно благодаря игре Бельской, Пригожего и Варламова.

20 июня. О бенефисе Шумского в приволжском театре в пьесе Загоскина «Благородный театр»: «Игра Шумского была безукоризненно хороша. Другие актеры исполняли свои роли вполне добросовестно и старательно».

9 июля. «В пятницу 5 июля в бенефис Пригожего поставлена пьеса Писемского «Ваал». Сыграна с отличным ансамблем. В особенности замечательна игра Немировой-Ральф и Ральфа. Спектакль закончился дивертисментом с чтением, пением и игрой на фортепиано. Дивертисмент привел публику чуть ли не в восторг». Да, имеются нарекания на состав и игру труппы театра Барыкина, и вначале его «вокал» действительно посещали хуже. Надо иметь в виду, что формирование труппы нестабильного, не получившего устойчивой репутации театра — дело трудное, требующее особых затрат сил и средств. Зато организация гастролей как в том, так и в другом театре, привлечение любимых актеров сделали летний сезон  1874 года в Саратове заметным явлением. Все другие отклики в большинстве подтверждают это.

Сюда надо добавить, что в селе Дубовка Саратовской губернии, на Волге в «вокале» Боканова, в то же самое время играла труппа Самарского. В условиях уездного центра, конечно, обстоятельства ее деятельности были трудными. И публика мало посещала театр.

Когда приехала другая труппа во главе с Новогородцевым и стала играть пьесы Островского и тоже водевили («Аз и ферт») «очень порядочно», дела поправились. Не случайно материал об уездном театре попал в губернскую газету (3 августа).

Итак, заканчивался активный, богатый и трудный летний сезон. Он показал, что в городе успешно могут работать одновременно два профессиональных театра, что музыкальные спектакли становились порой основой репертуара, что потребности в такого рода искусстве в городе большие. И не случайно, формируя новый сезон, руководители театрального дела сразу заботятся о его музыкальной основе не только в театрах, но и во вновь созданном са­ратовском отделении Русского музыкального общества. 18 августа на даче начальника губернии М.Н. Галкина-Врасского слушают «вновь прибывший сюда оркестр, сформированный при здешнем музыкальном обществе из 19 человек. Подобного в Саратове еще не было. Ожидается еще 1-я скрипка и гобой» (20 августа). Впервые в истории Саратова объявляется «состав оркестра, сформированного преподавателем музыкальных классов Пашковским совместно с Мальковым». Организаторы ездили для этого в Москву, Варшаву.

Вот этот состав: первые скрипки — Зигель (помощник капельмейстера), Крживицкий, Петер, второй скрипач — Микула, альт — Блауль, виолончель — Гарпф, контрабас — Вецель, флейтист — Рейшер, первый кларнет — Демме, второй — Чернышев, гобоист — Васильев, фаготист — Сергеев, первый трубач — Шеллер, второй — Гейне, первый валторнист — Ортнер, второй — Нордман, тромбон — Михаелис, литавры — Виноградов; всего 18 человек (21 августа).

Трудно сделать какие-либо замечания по составу, обратим лишь внимание на русские фамилии кларнетиста, гобоиста, фаготиста, литавриста. Были ли это местные кадры — воспитанники полковых оркестров, или организаторы привезли музыкантов из других мест? При преобладании в то время в России заграничных музыкантов (все, к примеру, педагоги открытой в 1862 году Петербургской консерватории и в 1866 году — Московской были иностранцы!) такой факт не подчеркнуть нельзя.