Чернышевская Н.М. [Полонский Я.П.] // Чернышевская Н.М. Н.Г. Чернышевский в Саратове. Саратов, 1952. Ч. 5: Снова в родном краю (1889). С. 189-190.

<…>

В середине июля в Саратов приезжал поэт Я.П. Полонский. Он посетил Радищевский музей, куда обещал подарить свои этюды, изображающие любимые места И.С. Тургенева в селе Спасском. Зашел он также в редакцию «Саратовского листка», в котором работал бывший политический ссыльный И.П. Горизонтов, исключенный в свое время из семинарии за чтение романа «Что делать?». В тот же вечер Горизонтов отдал Полонскому визит и встретил у него Н.Г. Чернышевского. «Это была моя первая личная встреча с знаменитым писателем, имевшим такое глубокое влияние на меня и на мою судьбу, — вспоминал потом Горизонтов. — Начался разговор, и все больше про Питер и его литературные сферы. Как Яков Петрович и я ни старались повернуть разговор на личную судьбу Чернышевского, он или отмалчивался, или ограничивался шуточками».

Это не покажется удивительным, если вспомнить, что в 60-хгодах, во время расцвета литературной деятельности Н.Г. Чернышевского, в «Современнике» разгоралась борьба революционной демократии с помещиками-либералами и крепостниками. Я.П. Полонский занимал тогда примиренческую позицию, утверждая, что «дело критика не ссорить, а мирить всех, кто стремится к правде». Такими призывами поборник искусства для искусства Я.П. Полонский лил воду на мельницу реакции. Дня через два Горизонтов опять встретился с Н.Г. Чернышевским на пристани, где они провожали Я.П. Полонского. «Когда пароход огибал близ стоящую баржу, — вспоминал Горизонтов, — а Полонский, монументом стоявший среди отъезжавшей публики (он очень высок был ростом), махал нам своей круглой шапочкою, Николай Гаврилович, беря меня под руку, произнес, кивая в сторону поэта: «Хороша птичка-канареечка, да жаль, что поет с чужого голоса». В этой характеристике сказалось с особой яркостью отношение великого революционного демократа к представителю школы «чистого искусства».

После отъезда Полонского знакомство Чернышевского с Горизонтовым продолжалось. Они несколько раз встречались в «Липках», где у Николая Гавриловича была любимая аллея. Здесь он часто отдыхал на скамье с книжкой в руках. Горизонтов вспоминал, что в разговорах с Чернышевским о литературе имена современных авторов «не сходили у него с языка».<…>