<…>

Муренина Г.П. "Работою вы победите мир" // Саратовские друзья Чернышевского: Сб. историко-биографических очерков / Сост. Г.П. Муренина; Под общ. ред. И.В. Пороха. Саратов, 1985. С.73-75, 77.

<…>

С Чернышевским Даниил Мордовцев был знаком с юношеских лет через своего друга по гимназии А.Н. Пыпина. Судьба поставила в тесные отношения этих людей, известных впоследствии всей просвещенной России.

В 1844 году Д.Л. Мордовцев, уроженец бывшей области войска Донского слободы Даниловка Усть-Медведицкого округа, из купеческого звания, успешно выдержал вступительные экзамены и был принят в Саратовскую гимназию, сразу во второй класс. Незаурядные способности и прилежание четырнадцатилетнего гимназиста были замечены, вскоре он становится одним из лучших учеников.

В 1846 году, при переходе из третьего в четвертый класс, он получил награду первой степени — похвальный лист и книгу. Из «Дела 1-й саратовской гимназии за 1846 г., № 46» известно, что «после экзаменов 2 — 29 августа 1846 года Павел Александрович Ровинский[1] переведен в VI класс, Пыпин в V, Мордовцев в IV, причем первый получил похвальный лист, Пыпин награжден книгой — «Русская история», Захарьин[2] же в этом году вместе с известным Александром Клаусом перешел из VI в VII класс». Все лица, упомянутые в деле, были знакомы с Н. Г. Чернышевским или даже близки ему. Как отмечал Пыпин, в семинарские годы Чернышевский не сошелся близко со своими товарищами по бурсе, за исключением двоих-троих. Но были среди его знакомых сверстники из светского круга, с которыми он любил проводить время в долгих прогулках, и разговорах.

Уехав в Петербург, Николай Чернышевский в письме к Александру Пыпину от 25 октября 1846 года шутливо просит кланяться «постоянно, не пропуская ни одной субботы, Чеснокову, Кочкину, Бахметьеву, Захарьину, Мордовцеву...»

Жилось Даниилу Мордовцеву в гимназическую перу трудно, удручающе действовала на впечатлительного подростка казенная обстановка гимназии, мучила нужда. В одном из писем брату Николаю, датированном первым ноября 1847 года, он писал: «Начинается зима, а у меня, кроме холодной шинели, ничего нет. Позвольте просить Вас, любезный братец, нельзя ли прислать мне денег на теплую шинель. Прошлый год хоть у меня не было шубы, однако я не нуждался в ней, потому что со мной на одном дворе стоял гимназист Грановский, и я во время морозов ездил на лошади с ним в гимназию, и мне не было холодно доехать в несколько минут, а теперь нужно ходить в одной шинели с открытыми ушами и лицом»[3].

Светлое воспоминание оставила от этой поры дружба с Александром Пыпиным. Оба выделялись среди гимназистов своей начитанностью, способностями к филологии и лингвистике, широким кругозором и эрудицией. Увлекшись книгой немецкого путешественника и естествоиспытателя Александра Гумбольдта «Космос», друзья целыми ночами наблюдали за движением светил, нанося на карту звездного неба пути планет в мироздании.

Естественно предположить, что, бывая у своего друга, Даниил Мордовцев виделся и с его двоюродным братом Николаем, дружбой с которым Сашенька очень гордился.

В «Автобиографии» Д.Л. Мордовцев прямо указывает на личное знакомство с молодым литератором Н.Г. Чернышевским «в конце университетского курса», то есть в 1853 — 1854 годах, когда писатель-демократ начинал свою литературную деятельность. В письме от 24 августа 1853 года Н.Г. Чернышевский среди прочих домашних новостей сообщал родным, что «...вечером был у Сашеньки Мордовцев». Видимо, саратовские родные хорошо знали, о ком идет речь. «Сашенька» — Александр Пыпин — жил в это время в Петербурге одним домом с семьей Чернышевского.

<…>

Передовая саратовская интеллигенция живо откликалась на события общественно-политической жизни в столицах. Как уже говорилось, вслед за петербургскими и московскими литераторами саратовцы письменно выразили свой протест по поводу увольнения от должности либерального цензора барона Краузе. Среди подписавших адрес было и имя редактора «Саратовских губернских ведомостей» Д.Л. Мордовцева и его жены А.Н. Мордовцевой-Пасхаловой.

Саратовская действительность 50 — 60-х годов нашла позже отражение в романе Мордовцева «Профессор Ратмиров», опубликованном в 1889 году в «Книжках недели». Как писатель, тонко чувствующий время, Даниил Лукич понимал, что не сказать о саратовском кружке нельзя, что это явление типичное. Осведомленные читатели легко узнавали в героях романа реальных людей: профессор Ратмиров — Николай Иванович Костомаров, Чернов — Евгений Александрович Белов, Пасхина — Анна Никаноровна Пасхалова, врач Альта-ни — врач Стефани и т. д. Чернышевскому в романе оставлено даже его имя-отчество. «Жаль только, что Николай Гаврилович не едет с нами. Да что! Он теперь человек совсем пропащий, влюблен в эту цыгановатенькую барышню (читай — Ольгу Сократовну.— Г. М), что называется, «до зеленого змия»!»