Дьяконов В.А. [Давыдов В.Н. на саратовской сцене] // Дьяконов В.А. Лицедеи, певчие, музыканты: Из истории саратовских театров. Саратов, 1991. С. 119-120, 147.
<…>
Первый театральный сезон продолжался в городском театре с 1 сентября 1870 года по 8 февраля 1871 года, проходил «неимоверно счастливо». Как вспоминал В.Н. Давыдов, «репертуар в Саратове был грандиозный и самый разнообразный. Каждые два дня новая пьеса». Самому ему удалось сыграть за сезон 38 ролей. Среди них — Молчалин в «Горе от ума», Нелькин в «Свадьбе Кречинского», Бобчинский в «Ревизоре», Кудряш в «Грозе», Бородкин в «Не в свои сани не садись», Налимов в «Льве Гурыче Синичкине», Емеля в «Простушке и воспитанной», шут в «Короле Лире» и другие самые разнообразные персонажи. Приходилось выступать в драматических спектаклях, водевилях, опереттах, даже в операх, петь, плясать и показывать фокусы. «Тогда все драматические артисты не только играли, но и пели и танцевали, — признавался Владимир Николаевич, — отказываться под предлогом «не могу», «не умею» — было нельзя. Раз пошел на сцену, все уметь должен, и вверх ногами ходить! Не умеешь, учись!.. Сезон в Саратове был для меня первым сезоном большой кипучей работы... Ни в одной роли не вышел, не зная текста, не обдумав, не отделав украшениями, без которых публику никогда не очаруешь. Недоедал, недосыпал, но зато и труд всегда оплачивался с лихвой, успехом в театре. Саратовцы меня полюбили. Бенефис я составил сборный и включил «Жозефа» в какой-то водевиль с пением. Публика преподнесла мне серебряный портсигар с золотым вензелем».
Несмотря на обширный
репертуар, представляемый в городском театре, в нем крайне мало ставилась
серьезная драматургия. Пьесы А. Островского, по свидетельству В.Н. Давыдова,
игрались лишь по настоянию актеров и шли «очень недурно, но сборов не давали».
Шекспир ставился обычно в бенефис трагиков, но с двух-трех репетиций, с
«вопиющими вымарками, бестолково и плохо». Более всего ставились
непритязательные водевили и переводные мелодрамы или «просто сценический хлам,
рассчитанный на самые грубые невзыскательные вкусы». При этом в погоне за
дешевым успехом зачастую переходили все грани дозволенного. Актер вспоминал,
как в одном представлении Воронков устроил стрельбу из военных штуцеров и
поднял такой невообразимый шум и гам, что актеры перестали слышать друг друга,
а зрители видеть и понимать происходящее. В результате все оглохли и обезумели,
а трагик Яковлев даже получил контузию. После этой постановки саратовская
публика нарекла Воронкова «изобретателем».
<…>
Летом 1872 года П. М.
Медведев снова снимает для гастролей своей труппы Саратовский загородный театр
в саду Сервье.
<…>
Медведев привез в Саратов
небольшую, на редкость способную и сыгранную труппу. В нее входили А. Шуберт,
Е. Медведева, М. Савина, Т. Борисова, И. Александровский, А. Большаков, А.
Погонин, В. Давыдов, М. Стрельский. К сожалению, не было с ними П. Стрепетовой,
покинувшей в Казани своего мужа, а заодно и труппу. Все члены этого небольшого
дружного коллектива каждодневно были заняты в спектаклях и трудились творчески,
самозабвенно. Вспоминая эти гастроли, В. Н. Давыдов позже писал: «Играли мы с
редким ансамблем, так как все служили друг с другом уже не первый сезон, успели
хорошо спеться, да и притом на месте репетировали всегда тщательно, с любовью.
Мы хорошо знали, что успех дела — это наш успех. Публика оценила наши труды, и,
несмотря на то, что стояла невыносимая жара, наши спектакли имели большой
художественный и материальный успех. В конце июля мы простились с саратовцами. Было
много подарков, еще больше громких приветствий и аплодисментов».
<…>
На саратовской сцене
проявились и незаурядные способности будущего выдающегося русского актера В.Н.
Давыдова. «Ни один день не проходил для меня без пользы, — вспоминал
впоследствии Владимир Николаевич, — и я каждый день откладывал что-нибудь в
свою копилку, про запас. Все, что я имею, чем заслужил любовь и внимание
общества, далось мне не легко. Я завоевал свое место большим трудом,
настойчивостью, школою, громадною внутренней работою, может быть и незаметною
для окружающих меня.
Сезон в Саратове был для
меня, сравнительно, отдыхом, так как большинство ролей у меня было играно
раньше, хотя играть приходилось почти каждый вечер. Публика относилась ко мне
прямо восторженно, и два моих бенефиса
прошли с аншлагами. В один из них я поставил известную драму «Отец
семейства» и сыграл деспота Турбина... Таких ролей мне играть еще не
приходилось. Суровые, мрачные краски я впервые положил на свою палитру. Не мне
судить о своей работе, но публике мое исполнение понравилось». Восторженные
впечатления об этой и других сценических работах В. Давыдова передавал в своих
публикациях в «Саратовском листке» местный критик С. Гусев и партнерша по сцене
М.Г. Савина: «Он удивительно хорошо играл секретаря, и сцена второго акта, где
мы вместе плачем, производила фурор. Все имели успех, а каждый аплодисмент,
выпадавший на мою долю, имел для меня двойную цену». <…>