Дьяконов В.А. [Давыдов В.Н. на саратовской сцене] // Дьяконов В.А. Лицедеи, певчие, музыканты: Из истории саратовских театров. Саратов, 1991. С. 119-120, 147.

<…>

Первый театральный сезон продолжался в городском театре с 1 сентября 1870 года по 8 февраля 1871 года, проходил «неимоверно счастливо». Как вспоминал В.Н. Давыдов, «репертуар в Саратове был грандиозный и самый разнообразный. Каждые два дня новая пьеса». Самому ему удалось сыграть за сезон 38 ролей. Среди них — Молчалин в «Горе от ума», Нелькин в «Свадьбе Кречинского», Бобчинский в «Ревизоре», Кудряш в «Грозе», Бородкин в «Не в свои сани не садись», Налимов в «Льве Гурыче Синичкине», Емеля в «Простушке и воспитанной», шут в «Короле Лире» и другие самые разнообразные персонажи. Приходилось выступать в драматических спектаклях, водевилях, опереттах, даже в операх, петь, плясать и показывать фокусы. «Тогда все драматические артисты не только играли, но и пели и танцевали, — признавался Владимир Николаевич, — отказываться под предлогом «не могу», «не умею» — было нельзя. Раз пошел на сцену, все уметь должен, и вверх ногами ходить! Не умеешь, учись!.. Сезон в Саратове был для меня первым сезоном большой кипучей работы... Ни в одной роли не вышел, не зная текста, не обдумав, не отделав украшениями, без которых публику никогда не очаруешь. Недоедал, недосыпал, но зато и труд всегда оплачивался с лихвой, успехом в театре. Саратовцы меня полюбили. Бенефис я составил сборный и включил «Жозефа» в какой-то водевиль с пением. Публика преподнесла мне серебряный портсигар с золотым вензелем».

Несмотря на обширный репертуар, представляемый в городском театре, в нем крайне мало ставилась серьезная драматургия. Пьесы А. Островского, по свидетельству В.Н. Давыдова, игрались лишь по настоянию актеров и шли «очень недурно, но сборов не давали». Шекспир ставился обычно в бенефис трагиков, но с двух-трех репетиций, с «вопиющими вымарками, бестолково и плохо». Более всего ставились непритязательные водевили и переводные мелодрамы или «просто сценический хлам, рассчитанный на самые грубые невзыскательные вкусы». При этом в погоне за дешевым успехом зачастую переходили все грани дозволенного. Актер вспоминал, как в одном представлении Воронков устроил стрельбу из военных штуцеров и поднял такой невообразимый шум и гам, что актеры перестали слышать друг друга, а зрители видеть и понимать происходящее. В результате все оглохли и обезумели, а трагик Яковлев даже получил контузию. После этой постановки саратовская публика нарекла Воронкова «изобретателем».

<…>

Летом 1872 года П. М. Медведев снова снимает для гастролей своей труппы Саратовский загородный театр в саду Сервье.

<…>

Медведев привез в Саратов небольшую, на редкость способную и сыгранную труппу. В нее входили А. Шуберт, Е. Медведева, М. Савина, Т. Борисова, И. Александровский, А. Большаков, А. Погонин, В. Давыдов, М. Стрельский. К сожалению, не было с ними П. Стрепетовой, покинувшей в Казани своего мужа, а заодно и труппу. Все члены этого небольшого дружного коллектива каждодневно были заняты в спектаклях и трудились творчески, самозабвенно. Вспоминая эти гастроли, В. Н. Давыдов позже писал: «Играли мы с редким ансамблем, так как все служили друг с другом уже не первый сезон, успели хорошо спеться, да и притом на месте репетировали всегда тщательно, с любовью. Мы хорошо знали, что успех дела — это наш успех. Публика оценила наши труды, и, несмотря на то, что стояла невыносимая жара, наши спектакли имели большой художественный и материальный успех. В конце июля мы простились с саратовцами. Было много подарков, еще больше громких приветствий и аплодисментов».

<…>

На саратовской сцене проявились и незаурядные способности будущего выдающегося русского актера В.Н. Давыдова. «Ни один день не проходил для меня без пользы, — вспоминал впоследствии Владимир Николаевич, — и я каждый день откладывал что-нибудь в свою копилку, про запас. Все, что я имею, чем заслужил любовь и внимание общества, далось мне не легко. Я завоевал свое место большим трудом, настойчивостью, школою, громадною внутренней работою, может быть и незаметною для окружающих меня.

Сезон в Саратове был для меня, сравнительно, отдыхом, так как большинство ролей у меня было играно раньше, хотя играть приходилось почти каждый вечер. Публика относилась ко мне прямо восторженно, и два моих бенефиса прошли с аншлагами. В один из них я поставил известную драму «Отец семейства» и сыграл деспота Турбина... Таких ролей мне играть еще не приходилось. Суровые, мрачные краски я впервые положил на свою палитру. Не мне судить о своей работе, но публике мое исполнение понравилось». Восторженные впечатления об этой и других сценических работах В. Давыдова передавал в своих публикациях в «Саратовском листке» местный критик С. Гусев и партнерша по сцене М.Г. Савина: «Он удивительно хорошо играл секретаря, и сцена второго акта, где мы вместе плачем, производила фурор. Все имели успех, а каждый аплодисмент, выпадавший на мою долю, имел для меня двойную цену». <…>