Дьяконов В.А.
Этаким актером всегда будут дорожить // Известия Поволжья; Известия. Саратов, 1998.
24 марта
Вячеслав ДЬЯКОНОВ,
кандидат
исторических наук
Этаким актером
всегда будут дорожить
Сто лет назад в Саратове
зажглась звезда прославленного русского артиста Василия Ивановича Качалова.
Родился он в Вильно в семье
священника и с детства увлекался театром. В гимназические и студенческие годы
сыграл несколько ролей в любительских спектаклях и даже гастролировал с
небольшими труппами, не прерывая учебы в Петербургском университете. При
заключении контракта с Суворинским театром актер сменил свою «тяжелую фамилию»
Шверубович на благозвучную Качалов, которая органически слилась с его именем.
В 1897 году по рекомендации
В. Давыдова Качалов вступил в Казанско-Саратовское товарищество актеров,
возглавляемое известным провинциальным антрепренером М. Бородаем. Начав свой
творческий путь расклейщиком афиш и капельдинером, он вскоре становится
образцовым руководителем драматических и оперных театров на Украине и в
Поволжье. Бородай собрал и привез в Саратов первоклассную, невиданную дотоле
драматическую труппу. В нее входили знаменитая в провинции героиня М.
Свободина-Барышева, грациозная и лирическая инженю М. Велизарий, замечательные
бытовые и характерные актрисы Е. Шебуева, А. Александрова-Дубровина и А.
Федотова, актер большого дарования и культуры Е. Неделин, изящный и легкий М.
Петипа, разнохарактерный А. Соколовский, лучшие комики своего времени П.
Протасов и Ф. Нежданов, знаменитые мастера сцены Ф. Горев, И. Шувалов, В.
Долматов, братья Адельгеймы.
Обладая особым чутьем на
молодые таланты, Бородай умел найти, привлечь и развить их творческие
способности. У него в театре начинали свою карьеру многие в будущем
прославленные актеры русской сцены и среди них Павел Самойлов, Александр
Каширин, Михаил Михайлович-Дольский, Кондрат Яковлев, Ольга Голубева, Нина
Литовцева...
«В клетчатых штанах, в
цилиндре на голове и в огнерыжем пальто явился я в Казань, в труппу Бородая,
где в первый год мне давали маленькие роли», — вспоминал позже В. Качалов.
Первой заметила появление нового интересного актера в товариществе группа
молодых артистов — «банда», как окрестили ее «старики». Вот как об этом
рассказывала одна из участниц «банды» О. Голубева: «Одним из первых спектаклей
сезона шла «Сан Жен». Я сидела с другими свободными актерами в ложе и смотрела
спектакль. Сцена приема у мадам Сан Жен. Слуга распахивает дверь и докладывает
о прибытии гостей. Я в эту минуту не смотрела на сцену, а тихо разговаривала с
кем-то. И вдруг была поражена звуком голоса докладывавшего слуги, взглянула:
великан, тонкая фигура, тонкое лицо и необыкновенной красоты голос, сказавший
три слова. Кто это? И за мной еще несколько голов повернулось к сцене. Кто это?
Какой голос!.. Оказалось, новый молодой актер — Качалов!»
В начале декабря 1897 года
саратовцы знакомились с В. Качаловым в роли слуги в драме «Мирская вдова» Е.
Карпова, а через несколько дней, 7 декабря, он уже исполнял роль Бориса
Годунова в спектакле «Смерть Иоанна Грозного» А. Толстого. В день спектакля
заболел исполнитель этой роли А. Агарев и, чтобы не отменять представление,
Бородай рискнул доверить ее новичку, признавшемуся, что знаком с этой работой
по любительской сцене. Спектакль прошел успешно, «Саратовский листок» на
следующий день сообщал: «Молодой артист Качалов, экспромтом заменивший Агарева,
провел роль Годунова обдуманно и с достаточной рельефностью».
«На второй год, — признавался
впоследствии актер, — мне стали давать довольно ответственные роли. На третий
год, т.е. в сезон 1899/1900 года, я уже был почти премьером труппы». Добрым
словом поддержала В. Качалова и местная газета: «Актер молодой, но уже
достаточно опытный, актер, который ничему не повредит, а напротив, всему
окружающему поможет, — это Качалов! Сколько он переиграл — одному Богу да
Бородаю известно. И сколько наблюдательности и вдумчивости проявил он во всей
длинной галерее сценических образов. Этаким актером везде будут дорожить. Но
надо же дать ему больше хода, больше размаха. Качалов рос и вырос до первой
величины.»
А вскоре Василий Иванович был
приглашен Станиславским и Немировичем-Данченко в Московский художественный
театр, где полностью проявилось его богатое дарование.