Закиров А. "Волшебник Москвы" из Аткарска: [Сб. очерков] // Годы и люди. Саратов, 1983. Вып. 1. С. 74-85.

А. Закиров

«Волшебник Москвы» из Аткарска

Энергией этого

исключительного человека

было создано ... театральное

предприятие, не виданное

нигде в мире

по разнообразию, богатству

и широте.

К.С. Станиславский

Добрые дела — золотая рамка жизни». Я вспомнил слова этого некогда легендарного человека, когда поезд из Саратова прибыл на станцию Аткарск.

...Вот уже третий час я брожу по улицам города, в котором родился М.В. Лентовский, «последний и любимый ученик великого Щепкина», «маг и волшебник всей Москвы», «могучий антрепренер», «отец русского музыкального театра», «недюжинный оперный режиссер», «основатель общедоступных народных театров в Москве».

Зайдя в местный краеведческий музей, я не увидел там портрета этого человека. И тогда я решил рассказать о нем землякам.

Михаил Валентинович Лентовский родился в 1843 году в городе Аткарске Саратовской губернии в семье аптекаря и химика. Семья жила более чем бедно. В 1858 году Миша Лентовский поступает в саратовскую гимназию. Позже М.В. Лентовский рассказывал своему другу С.И. Васюкову: «Жили мы в Саратове в нужде и бедности. Отец пил, мать работала, никакого образования при таких обстоятельствах получить я не мог. Наша обстановка была самая печальная. Я кое-как пиликал на скрипке, и отец водил меня играть разные танцы по мещанским свадьбам...

Печальные воспоминания!.. Тяжелый был для меня заработок! Большею частью пьяные, грубые гости, отец тоже, и эти польки без конца... Глаза, бывало, смыкаются, а играй, пиликай!.. Не знаю, что бы со мной сталось, если бы не обыкновенный случай».

В 1861 году, когда Миша Лентовский учился в четвертом классе гимназии, в Саратове гастролировал выдающийся провинциальный трагик Н.X. Рыбаков. Его блестящие выступления в спектаклях «Уголино» и «Гамлет» потрясли юношу. «Спектакль, особенно игра, произвели на меня такое сильное впечатление, что, право, сказать трудно! Я спал, и во сне видел себя артистом, а днем ходил в отчаянии, думая, что это невозможно. Я был почти мальчик, посоветоваться было не с кем, а мысль о театральной деятельности засела гвоздем в мою голову», — вспоминал М.В. Лентовский.

Страсть к театру разгоралась с каждым днем. Миша оставил гимназию, но его отец и слышать не хотел о профессии артиста. Игрой на скрипке Михаил заработал немного денег, купил сапожный инструмент, научился кое-как шить сапоги. Вскоре семья снова вернулась в Аткарск.

Шли дни, недели, месяцы, но любовь к театру у М. Лентовского не ослабевала. Однажды на почтовой станции ему попалась на глаза оставленная кем-то газета «Московские ведомости». Он развернул ее и прочел объявление о том, что в Малом театре открывается новый театральный сезон и в спектакле будет играть «ветеран русской сцены М.С. Щепкин». Решение созрело молниеносно: «Да, я напишу ему, великому актеру!»

Щепкин получил письмо из Аткарска 30 октября 1862 года. Письмо, в котором юноша из Аткарска рассказал о своей нелегкой жизни и огромной любви к театру, потрясло Щепкина. Его друзья и современники вспоминали, что, читая письмо Миши Лентовского, великий старик заливался слезами.

Спустя несколько дней Щепкин посылает в Аткарск деньги и письмо: «Вы будете моим семьянином, я Вам все, что будет нужно для жизни, дам, разумеется не для роскошной жизни. А за это потребую от Вас науки, науки, науки».

Через полмесяца Мишу Лентовского вызвал аткарский предводитель дворянства и с сопровождающим отправил его в Москву под новый 1863 год.

...Морозным утром 11 января 1863 года Лентовский прибыл в Москву, отыскал дом Щепкина на Третьей Мещанской улице и, переведя дух, позвонил. Дверь открылась.

Позже Лентовский вспоминал: «Господи, что это было за радушие! Что за встреча! Как сейчас помню, когда ему доложили, что меня привезли, тут же раздался крик: «Где он? Где он? Давай его сюда!» Выбежал он в своем коричневом с цветочками по полосам халате, бросился меня целовать, обнимать и немедленно потащил на свет, к окну, стал меня разглядывать и вертеть: «Ничего, хорош, годится. Смазлив. Глазаст. Голос есть? Губы, губы. Так хороши! Верочка! Татьяна Михайловна! Чаю, чаю! Зеленого чаю! Ты, брат, замерз дорогой. Садись, ешь, пей. Не стесняйся, как дома, да ты и действительно дома...»

В доме Щепкина Мишу приняли как самого близкого и дорогого человека. Лентовский позже говорил: «Да, я получил от Михаила Семеновича дорогие для меня строки, которые определили мое будущее. Мало того, благородный артист вошел в переговоры с моим отцом (в Аткарске) и взял меня к себе в Москву, где я и проживал с ним на Мещанской улице, спал в его кабинете и почти не отлучался от него!..»

Щепкин целыми днями возился со своим питомцем, знакомил со своим окружением — известными актерами, профессорами, литераторами. «Все, что имелось лучшего литературного, — все прошло мимо моих глаз, коснулось моих ушей и запало в мою душу», — вспоминал Михаил Валентинович.

Щепкин определил Лентовского в театральное училище при своем театре, где преподавали пение, танец, фехтование, литературу, французский язык и другие науки. Главным предметом в училище было актерское мастерство. Его вел сам М.С. Щепкин. На уроках великий актер был строг и требователен. В театр на спектакли учеников пускали не всегда, а только на значительные, образцовые постановки. Щепкин хотел видеть своих питомцев не только хорошими актерами, но и широко образованными людьми. Ученики не переставали удивляться работоспособности и энергии своего семидесятипятилетнего кумира.

Но Щепкин старел. Все чаще давало о себе знать больное сердце. Летом, уезжая в Ялту на лечение, предчувствуя близкую смерть, он был грустен и умолял друзей не бросать Мишу Лентовского. 23 сентября 1863 года старейшина русской сцены, выдающийся актер и педагог Михаил Семенович Щепкин скончался. Тело его перевезли в Москву и похоронили на Пятницком кладбище. У его могилы стоял последний и любимый ученик из далекого Аткарска, который позже напишет: «Лично я с его смертью потерял все — он умер, и я остался на полдороге. Колесо моей Фортуны сломалось и вязнет в грязи. Живу в полутьме и, вероятно, без рассвета».

Миша Лентовский не сразу пришел в себя от горя. Часто брал в руки портрет Щепкина, на котором его рукой было написано: «Учись, развивай свой талант!» Открывал подаренный Щепкиным авторский экземпляр «Ревизора» — по нему сам Гоголь читал свою бессмертную комедию актерам Малого театра. После смерти Щепкина Лентовский продолжил обучение в театральном училище. Жил он на квартире у одного из ближайших друзей Щепкина — Н.Х. Кетчера, врача по образованию, в свое время известного переводчика пьес Шекспира и Шиллера. Кетчер дружил со многими передовыми людьми, в том числе с А.И. Герценом и Н. П. Огаревым.

В 1865 году Лентовского зачисляют в труппу Малого театра. Но достаточного опыта у него еще не было. Второстепенные роли не могли удовлетворить молодого, полного энергии и фантазии актера. И он решает испытать себя в провинции. Осенью 1865 года он выезжает в Орел. Для Лентовского началась пора серьезных испытаний.

Четыре года кочевал Михаил Лентовский по разным периферийным сценам России. Многое повидал, испытал, многому научился. В 1869 году он поступает в труппу известного деятеля русского театра П.М. Медведева. Его театр действовал зимой в Казани, а летом в Саратове. Среди периферийных театров труппа Медведева считалась лучшей. Встреча двадцатишестилетнего Лентовского с Медведевым сыграла заметную роль в жизни молодого актера.

П.М. Медведев, встав в 1862 году во главе саратовской труппы, начал утверждать в провинциальном театре сценический ансамбль. Он лично распоряжался репертуаром и постановкой пьес, разъяснял смысл всего произведения и каждой роли, показывал, как следует играть. Много внимания Медведев уделял массовым сценам, стремился, чтобы они приобретали осмысленность, помогали создать общую атмосферу спектакля. В то же время Медведев предоставлял актерам в пределах режиссерского задания творческую свободу действий. Медведев одним из первых в провинции стал ставить опереточные спектакли. Лентовский имел незаурядные актерские данные и выразительную внешность, обладал недурным голосом и музыкальным слухом. Все это позволило ему выдвинуться в ряд ведущих исполнителей в музыкально-драматических спектаклях.

Лентовский внимательно следил за работой Медведева и позже, став режиссером, использовал накопленный опыт. Но как бы ни была плодотворна работа в театре Медведева, Лентовскому хотелось попробовать себя в режиссуре. В сезон 1869/70 года он уходит от Медведева и переезжает из Саратова в Харьков. В местном театре дела шли довольно плохо, хотя, как правило, собиралась образцовая труппа. Сказывалось отсутствие талантливого сценического руководителя. Лентовскому предложили возглавить труппу, и он горячо взялся за работу. Прежде всего добивался актерской дисциплины, был строг ко всякого рода нетворческому отношению к делу, категорически запрещал изменять свои постановочные задания.

К этому времени сложилось общее понимание Лентовским природы театра. Он считал, что «театр — это Игра, цель которой — доставлять зрителям удовольствие. Конечно, в сценическом действии должны присутствовать и сатира и мораль...» Кстати, эти два слова позже будут украшать фронтон сцены его театра. Но в первую очередь «театр должен удивлять, более того — поражать зрителя и уже через это нести те или другие идеи». Спектакли, изображающие обыденную жизнь, по мнению Лентовского, скучны. «Искусство театра рассчитывается на самого широкого, в значительной части малообразованного, даже неграмотного зрителя. И оно должно быть ему понятно и интересно. Не следует чураться балаганных зрелищ, памятуя, что они обращаются к массовой аудитории и всегда любимы ей».

С тех пор как Лентовский стал режиссером Харьковского театра, опереточные спектакли заняли в его репертуаре заметное место. Лентовскому приходилось ставить немало и драматических спектаклей, в которых он сам играл. Владелец театра предложил Лентовскому остаться здесь и на следующий сезон, но тот отказался и уехал в Одессу, где известный владелец цирков Вильгельм Сур построил новое театральное здание. Наш земляк становится артистом, режиссером и управляющим театром. В Одессе Лентовскому посчастливилось работать с талантливейшей опереточной актрисой Е.А. Корбиель. Первый бенефис Лентовского в Одессе, 28 декабря 1872 года, принес ему полный сбор. Газета «Одесский вестник» назвала его одним из «корифеев труппы». Но та же газета писала, что Лентовский не всегда считается со вкусами изысканной публики и имеет большую популярность среди обитателей галерки. В другой статье рецензент назвал его артистом скорее балаганного, уличного плана.

Лентовский не обижался. Он действительно, особенно в последние годы, широко использовал опыт балаганов, гуляний, ярмарочных развлечений. Это был артист и режиссер по преимуществу народного театра, склонный к мелодраме, с одной стороны, и к буффонаде — с другой.

В 1873 году Лентовский принял предложение вернуться в Москву и был зачислен в труппу Малого театра. Московская школа Щепкина и саратовская Медведева стали той благодатной почвой, на которой расцвел талант будущего «мага и волшебника всей Москвы».

В Малом театре ему пришлось играть с прославленными актерами. Например, в мелодраме В. Гюго «Мария Тюдор» роль Марии исполняла знаменитая Ермолова, а Лентовский — Фабиано-Фабиани. Как утверждали современники, Лентовский в этой роли оказался достойным партнером великой актрисы. Выдающийся трагик Ю.М. Юрьев высоко оценил Лентовского в роли Тибальта в «Ромео и Джульетте». Он писал: «Его колоритный, красочный образ Тибальта необычайно ярко врезался в мою память».

Лентовский играл увлеченно, но его все больше влекла режиссура. Блестящим организатором и режиссером он проявил себя в летнем театре сада «Семейный». Лентовский добивался, чтобы опереточный спектакль покорил зрителей темпераментом, оптимизмом, чтобы на сцене все было оправдано логикой действия.

Известный историк театра и цирка профессор Ю.А. Дмитриев писал: «Он первый в России утвердил опереточный театр как театр большой музыкальной формы. В этом театре шли не спектакли с музыкой, а музыкальные спектакли. Он добивался подлинной ансамблевости постановок, чтобы не только солисты, но и хор, балет и оркестр были подчинены режиссерской воле».

В сферу забот Лентовского входил не только театр, но и весь сад «Семейный». Там была иллюминация, фейерверки, бенгальские огни. Каждый вечер во время массовых театрализованных представлений демонстрировались цирковые номера и аттракционы. Канатоходец Егор Васильев совершал над прудом свои опасные переходы. Лентовский всячески стремился подчеркнуть: в саду и в театре все делается не для особенной, знатной и богатой публики, а для широких народных масс.

Сестра Лентовского, Анна Валентиновна, известная опереточная актриса, писала: «Первая оперетка имела успех громадный, и к концу сезона получились от публики письма с просьбой продолжить зимой». Лентовский согласился под маркой артистического кружка возглавить труппу на зимний сезон в театре Солодовникова. Выступления шли с громадным успехом. Следующим летом Лентовский вновь открывает театр в саду «Семейный», а зимой арендует театр Солодовникова, значительно перестраивает его и дает название «Буфф».

Выдающийся русский драматург А.Н. Островский писал: «Талантливый и ловкий антрепренер «Буффа» ведет свои дела с большим успехом и уважением к искусству, он не жалеет никаких издержек, где видит выгоду, и не упустит выгоды, где она представляется, зато не боится убытков; при всей строгости художественной дисциплины отношение его к артистам выше всякой похвалы, и артисты его любят безгранично. Если не будет поставлено ему внешних преград, то от него можно ждать, что он разовьет свое дело самым блестящим образом».

В мае 1878 года Лентовский арендует в Москве сад и театр «Эрмитаж». Здесь в основном давались опереточные спектакли, играло несколько оркестров, пели русские, украинские и цыганские хоры. На специальной площадке выступали цирковые артисты. Публика, как говорится, валом валила.

Проработав два года, Лентовский арендует «Эрмитаж» еще на двенадцать лет. Он стал полностью перестраивать сад и театр. В 1880 году переехал с матерью и сестрой в маленький домик в углу сада. Лентовский устроил в саду газовое освещение и построил новый театр под открытым небом, назвав его «Фантастическим». Антон Павлович Чехов писал об этом театре: «...все приятно, фантастично, волшебно»! Здесь Лентовский устраивал спортивные соревнования, организовывал выступления рассказчиков, фокусников, дрессировщиков, акробатов, музыкантов, клоунов, канатоходцев, куплетистов... Из сада поднимались воздушные шары с астронавтами. Осенью 1880 года здесь гастролировал знаменитый американский эквилибрист Блонден, тот самый, который в присутствии 24 тысяч зрителей перешел по канату над Ниагарским водопадом.

К.С. Станиславский, в юности посещавший «Эрмитаж», писал: «Чего только не было в этом саду! Катание на лодках по пруду и невероятный по богатству и разнообразию водяной фейерверк со сражениями броненосцев и потоплением их, хождение по канату через пруд, водяные праздники с гондолами, иллюминированными лодками, купающиеся нимфы в пруду, балет на берегу и в воде. Весь сад залит десятками, а может быть, и сотнями тысяч огней... Шествия, военные оркестры, хоры цыган, русских песенников и проч. Вся Москва и приезжающие в нее иностранцы посещали знаменитый сад».

В книге «Моя жизнь в искусстве» Станиславский дал интересный портрет М.В. Лентовского: «Лентовский больше всего заботился о том, чтобы сад его посещался семейной публикой, и был чрезвычайно строг ко всему, что портило добрую репутацию его учреждения... Строгий антрепренер был внушительного вида. Он обладал огромной силой, импозантной фигурой с широкими плечами, с красивой черной окладистой бородой немного восточного типа и с длинными русскими волосами под старинного боярина. Громкий голос, энергичная уверенная походка, русская поддевка из тонкого черного сукна, высокие лаковые сапоги придавали всей его фигуре молодцеватую стройность. Большая золотая цепь, увешанная всевозможными брелоками и подношениями от публики и именитых лиц, не исключая и коронованных. Русский картуз с большим козырьком и огромная палка, почти дубина, устрашавшая всех скандалистов. Лентовский неожиданно появлялся во всех углах своего огромного сада, не упуская из виду ничего в нем происходившего. Вот этот-то любимый тогдашней молодежью «Эрмитаж» и стал мечтой наших театральных достижений. Летом 1884 года мы решили взяться за оперетку. При этом не только актеры Лентовского, не только то, что происходило в его театре, но и то, что было снаружи, сделалось образцом для нашей копировки... Лентовский собрал прекрасные артистические силы, среди которых были подлинные таланты, певцы и артисты всех амплуа. Энергией этого исключительного человека было создано летнее театральное предприятие, не виданное нигде в мире по разнообразию, богатству и широте...»

Позже Лентовского станут сравнивать со Станиславским. Но Станиславский всегда мечтал о театре художников-единомышленников, Лентовский же считал, что в театре должен быть режиссер-диктатор и целиком послушная ему труппа. В этом их творческие методы расходились.

Лентовский работал не покладая рук: летом «Эрмитаж», зимой театр «Буфф». Но, создавая «Эрмитаж», Лентовский меч тал организовать в Москве народный театр, в который за самую низкую плату мог бы ходить представитель беднейших сословий. Сестра Лентовского вспоминала: «Мечтой всей его жизни был народный театр, все же остальное, даваемое им публике, как оперетка, опера, драма, мелодрама, балет, феерии со сногсшибательной обстановкой, что дало ему название мага и волшебника, стройка небывалого театра «Фантастический» — все это было для него проходящее и не могло вытеснить из ума и сердца заветную мечту о народном театре, а мечта эта крепко засела в него...»

В создании Лентовским драматического народного театра был заинтересован А.Н. Островский. В 1880 году он писал своему приятелю, а позже и секретарю И.М. Кондратьеву: «Лентовский и его дела меня очень интересуют, в случае разрешения театра, мы с ним должны будем иметь дело, а если он прогорит, как пишут в газетах, то это плохо и для нас».

16 октября 1881 года «Московский листок» сообщал: «Мы слышали, что вопрос об учреждении народного театра в принципе решен уже окончательно и г. Лентовского называют, как счастливого конкурента, избранного для осуществления этой заветной мечты и давнишнего искреннего желания не только Москвы, но и всей России».

Только через год, 5 ноября 1882 года, в наскоро переоборудованном помещении цирка Гинне на Воздвиженке принял первых посетителей театр народных представлений «Скоморох». А.П. Чехов писал об этом театре: «Цены умеренные... публика аплодирует, значит, хорошо... Мы глядели «Смерть Ляпунова», драму Гедеонова. Пьеса старинная... но мы ничего не имеем против ее постановки на сцене театра «Скоморох». Пусть малознающая публика хоть за четвертак поучится истории. Это во-первых, а во-вторых, подобные пьесы понятны каждому, нетенденциозны и трактуют далеко не о пустяках. А этого, пожалуй, достаточно. При нынешней дороговизне и за это спасибо... Декорации великолепны, исполнение хорошее, антре выше всякой критики...»

Но реакционные круги решительно выступили против этого театра. Лентовскому всеми правдами и неправдами удалось удержать театр всего на два сезона. «Скоморох» был закрыт. Это не смутило Лентовского, и он приступает к строительству нового театра на Театральной площади, рядом с Большим театром (сейчас в этом помещении работает Центральный детский театр).

Нужны были деньги, а их у Лентовского не было. Купцы давали деньги под огромные проценты. Кредиторы буквально по пятам ходили за Лентовским. И все-таки в конце 1882 года «Новый театр» на 1600 мест был открыт. Лентовский вошел в долги, но свою мечту воплотил.

Театры «Буфф», «Аркадия», «Скоморох», «Фантастический», Нижегородский сад и театр «Эрмитаж» — все это входило в сферу забот Михаила Валентиновича.

Писатель В.М. Дорошевич вспоминал: «Сказка была, а не сад. Я видел все увеселительное, что есть в мире. Ни в Париже, ни в Лондоне, ни в Нью-Йорке нет такого сказочного увеселительного сада, каким был московский «Эрмитаж». Лентовский бросал тысячи, только чтобы поразить москвичей каким-нибудь умопомрачительным чудом. И даже не громадные расходы на постановки разоряли Лентовского, а жадные кредиторы, требовавшие с него непомерные денежные проценты. Публика не догадывалась, что каждый день в саду бывали ростовщики: они проверяли кассовую выручку и забирали ее. Лентовский не сдавался и работал не покладая рук. Он заказывал новые декорации, выписывал из-за границы знаменитых певцов и балерин, ставил феерии с таким размахом, что даже завзятые театралы только руками разводили».

Историк Е.М. Кузнецов в своей книге «Из прошлого русской эстрады» писал: «В «Эрмитаже» артисты встречались с требовательной режиссурой. Лентовский разрешал себе режиссерскую корректуру не только русских, но и заграничных номеров и аттракционов... Лентовский умело подбирал эстрадные и цирковые номера со всей страны, выдвигая при этом свежие силы. Он привлек молодого Анатолия Дурова и впервые поставил его на положение гастролера, которого тот, несмотря на очевидный успех, не смог добиться в цирках Чинизелли и Саламонского. Он давал место на эстраде хору владимирских крестьян-рожечников и другим хорам и ансамблям народных плясунов, выписывал из деревенской глуши крестьянские вокальные квартеты и широко открывал дорогу украинским национальным певцам и танцорам... Он делал смелую по тому времени попытку привлечь не только профессиональные артистические силы, но и лучших представителей «любительского художественного творчества», то есть представителей народной художественной самодеятельности».

Лентовский хорошо знал своих земляков братьев Дмитрия, Акима и Петра Никитиных — основоположников русского национального цирка. Когда Лентовский строил новый театр «Скоморох», братья Никитины помогли ему деньгами. И позже Никитины и Лентовский не раз выручали друг друга в тяжелые минуты.

Лентовский любил простую публику, которая посещала общедоступный театр «Скоморох». Однажды, выйдя после антракта на сцену, он успокоил бурю оваций и сказал: «Милые мои, я это для вас стараюсь, — он показал на верхние ярусы. — Спасибо вам! Вы народ хороший, рабочий... А вы зачем сюда пришли? — обратился он к зрителям в партере и в ложах. — Для вас есть другие театры, не то что мой сарай. Идите туда! Я не для вас, а для них!»

И он, указав рукой вверх, поклонился.

К власть имущим у Лентовского было негативное отношение, ибо, сам выйдя из низов, он знал хищные аппетиты финансовых акул, которые, давая взаймы деньги для нового театра, обдирали его до нитки и таскали по судам. Как-то раз Лентовский, выведенный из себя наглостью одного известного миллионера, схватил его в охапку и бросил в пруд сада «Эрмитаж». Миллионера, конечно, вытащили, всего облепленного водорослями и грязью. В таком виде он пришел жаловаться генерал-губернатору Москвы.

Театр «Скоморох» принял первых посетителей в 1886 году. Л.Н. Толстой специально для этого театра написал пьесу «Власть тьмы». Но царская цензура всячески оттягивала сроки ее постановки. Толстой писал В.Г. Черткову: «Так цензура совсем нас хочет заструнить... Я хотел было, чтобы ее играли на народном театре у Лентовского, но боюсь, что не придется от цензуры театральной...» Тогда пьесу не разрешили, и только 25 октября 1895 года в театре «Скоморох» состоялась ее премьера. Спектакль имел огромный успех, но во главе театра уже не было Лентовского. Кредиторы грозили судом, и в 1891 году М. В. Лентовский был вынужден снять с себя полномочия антрепренера, хотя еще и руководил труппой, играл в различных пьесах. В 1893 году он окончательно оставляет театр, который при новом директоре стремительно покатился вниз.

Михаил Валентинович всегда жил просто, одиноко, не терпел лишних вещей. Когда в 1890 году суд постановил за долги описать его имущество, возле «Эрмитажа», где он жил в маленьком домике с матерью и сестрой, собралась толпа. Оказалось, что в квартире стоял старый стол, служивший обеденным и письменным одновременно, такие же старые кровати, несколько стульев и ветхий диван. Пришлось отменить торги.

"Когда К. С. Станиславский задумал организовать Художественный театр, первым на посту директора он видел Лентовского, с которым, будучи еще совсем молодым, работал над постановками различных спектаклей. Еще в 1896 году Лентовский привлек К.С. Станиславского к постановке пьесы Г. Гауптмана «Ган-неле». Это был первый опыт работы Станиславского в качестве постановщика.

Лентовский уважал талант Станиславского и в день премьеры; 2 апреля 1896 года, преподнес ему драгоценный подарок — тот самый экземпляр «Ревизора», который Михаил Валентинович в дни юности получил от своего великого учителя М.С. Щепкина. На титульном листе стояло: «Моему доброму и бесценному Михаилу Семеновичу от Гоголя». Лентовский прикрепил к переплету этой книги дощечку с надписью: «К.С. Станиславскому — передаю достойнейшему».

Во время репетиций Станиславский широко использовал опыт Лентовского, особенно в области сценической техники.

Последние годы Лентовский редко появлялся в театрах. Иногда ставил опереточные и оперные спектакли. Москва стала забывать своего «мага и волшебника». Михаил Валентинович занялся литературной деятельностью, печатал в московских газетах небольшие очерки и наконец весной 1905 года выпустил книгу «Перед закатом». Основной раздел книги составляют лирические и сатирические стихи. Одно из них называлось «Мы».

Бегают людишки, точно муравьи, Стряпают делишки разные свои. Один другого давит. С улыбкой, не спеша... Желудок всеми правит. Нужда и власть гроша.

Заключали книгу афоризмы М.В. Лентовского. Вот некоторые из них: «Надо любить и знать хоть что-нибудь основательно, чтобы смело плыть по житейскому морю», «Требуй, но не порабощай», «Любя, все сделаешь, даже фокусы восточной магии», «Остри, но так, чтобы не смеяться самому первым», «Учись для света, а не для блеска», «Добрые дела — золотая рамка жизни».

Михаил Валентинович Лентовский скончался 24 декабря 1906 года. Умер тихо, в полупустой комнате на старом диване. Последние дни за ним ухаживали его сестра Анна Валентиновна и актриса М.Г. Пуаре, возможно тайно любившая его. Тысячи людей пришли проводить М.В. Лентовского в последний путь, среди них был и К.С. Станиславский.

Михаила Валентиновича Лентовского по праву считают отцом русского музыкального театра. Всю жизнь он ратовал за новую режиссуру, за яркие и высокохудожественные опереточные спектакли, был организатором невиданных народных праздников и массовых гуляний. Его имя вошло в анналы отечественной театральной культуры.