Концерт Леонида Собинова / Sol // Саратовские известия. Саратов, 1924. 11 окт.

Концерт Леонида Собинова

Кто не слышал Собинова лет дясять тому назад, тот не поймет причин той громадной популярности, какой пользуется этот артист. В вокальном мире есть два имени—Шаляпин и Собинов, и если между ними не вceгда можно поставить полный знак равенства, то во всяком случае сейчас же за Шаляпиным по праву стоит имя Собинова. Нельзя сказать, что школа его совершенна: у него, напр., всегда слышалось неприятное придыхание при коротком дыхании. Но тембр его голоса был чудесен. Певец звучал как виолончель, но только согретая живым человеческим чувством, а его лиризм был изящно-нежным и волнующим, проникающей до глубины души слушателя. И, наконец, Собинов был огромным художником—как в оперной музыке, так и в камерной. Классическим, напр., образом, созданным Собиновым, останется Ленский.

Время, однако, взяло свое, и теперь Собинов если не весь уже в прошлом, то во всякой случае от того славного прошлого осталась меньшая часть. Нет прежней нежной призрачности голоса, связки не всегда уже держат звук и поэтому артист часто детонирует (повышает или понижает), придыхание слышится с раздражающей явственностью. Но обаяние прошлого еще так велико, что концерт и на этот раз, как в былое время, закончился шумными овациями по адресу этого артиста. Пел он обычный свой репертуар, до неизбежной арии Ленского перед дуэлью.

Вместе с ним, как солист и как аккомпаниатор, выступал пианист, профессор Московской консерватории, Петр Любошиц, — прекрасный тexник и интересный (передатчик смысла и духа произведения). Он играл Шопена, Листа, Скрябина, одни веши с блеском (Фантазия из «Фауста»), другие—с углубленностью, говорящей о способности этого артиста к раскрытию замысла композитора. И слушатели, в начале сдержанно принимавшие пианиста, постепенно pазoгpелись им и в конце концов он оставил эстраду под шумные аплодисменты и настойчивые требования повторения.

Публики было масса, но порядку в проходах совершенно не было: толпа напирала и были моменты огромной давки. Неужели так трудно было принять меры для поддержания порядка!

Sol.