Дьяконов В.А. [Творческая деятельность в Саратове И.О. Палицына и Н.В. Унковского] // Дьяконов В.А. Лицедеи, певчие, музыканты: Из истории саратовских театров. Саратов, 1991. С. 191-197.

 

<…>

В эту пору возросшего интереса к оперному искусству, в июне 1885 года, в Саратов прибыла новая русская оперная труппа под управлением П.М. Медведева. В ее репертуаре значилось уже до 20 спектаклей. Саратовцы познакомились с первоклассными операми русских композиторов, впервые имели возможность слу­шать «Демона» А. Рубинштейна, «Евгения Онегина» П. Чайков­ского. Зарубежный репертуар пополнился операми «Кармен» Ж. Визе, «Джоконда» А. Понкьелли, «Галька» С. Монюшко. Осо­бым успехом у публики пользовались О. Соколова в партии Амнерис («Аида»), А. Ухтомская в роли Виолетты («Травиата») и Ю. Закржевский в партиях Собинина («Иван Сусанин») Синодала («Демон»), Хозе («Кармен») и Рауля («Гугеноты») Вспоминая эту гастрольную поездку по Волге, Петр Михайлович писал: «В первый мой сезон, хотя опера была так себе, но посещалась публикой усердно. Во второй год (1885) опера сыгралась и спелась благодаря летнему сезону. Я с ней прокатился по Волге Был в Симбирске (где была принята чрезвычайно радушно) Астрахани, Саратове, Самаре и, наконец, в Нижнем».

Однако и этой второй медведевской оперной антрепризе не суждена была долгая жизнь. Едва доведя до конца третий сезон, антрепренер совсем разорился и уехал актером в театр Корша. Ни власти поволжских городов, ни толстосумы, ни завсегдатаи его представлений ничего не сделали для существования его музыкального театра. Он разделил участь многих театральных коллективов дореволюционной России. Вместе с тем оперная антреприза П.М. Медведева сделала свое благое дело. Она по­ложила начало систематическому показу в Саратове и других городах Поволжья профессиональных оперных спектаклей, дала возможность жителям провинции впервые познакомиться в хо­рошем исполнении с выдающимися творениями русских и зару­бежных композиторов. Привлечение к постановке и исполнению опер лучших творческих сил способствовало росту музыкальных вкусов и интересов, развитию театральной культуры провинции.

К 90-м годам прошлого столетия среди любителей театраль­ного и музыкального искусства Саратова созрело решение иметь в городе постоянную оперную труппу. Эта идея нашла поддержку у антрепренера А.М. Горин-Горяинова, представителя товари­щества русских оперных артистов Н.В. Унковского и дирижера И.А. Палицына, горячо взявшихся за ее реализацию. Им удалось пригласить в свой коллектив первоклассных исполнителей и по­становщиков. Ведущими солистами саратовской труппы стали артисты императорских театров баритон Н.В. Унковский и бас Ю.И. Шакуло, тенор Я.М. Любин. Ядро ее составляли сопрано М.С. Ларионова, В.И. Белинская и Л.С. Маршад, меццо-сопра­но В.П. Алмазова, Ю. И. Дубинина, баритоны Н.А. Преобра­женский и Н.М. Шампаньер, бас П.П. Раздольский-Славский. Достойными партнерами мастеров сцены являлись и молодые вокалисты: сопрано А. О. Палице, меццо-сопрано Т.В. Епифа­нова, тенор Л.С. Мадатов и бас А.Д. Градов. Хормейстером труппы была Ю.О. Каминская, режиссерами К.П. Ольхин, Н.В. Унковский и Я.М. Любин, дирижером оркестра И.О. Палицын. Оркестр был небольшой, не более 23 человек, а оперы исполнялись самые сложные. И. Палицын работал почти круглые сутки: днем репетиции, вечером спектакли, а ночью, разложив оркестровые партии по полу своей комнаты, он вдвоем с другим музыкантом, Афанасьевым, до рассвета «сводил» огромные, мно­гоголосные оркестровки большого состава на небольшой состав оркестра. И не было в оркестровом сопровождении ни «дыр», ни гармонических несообразностей, подмечал его сослуживец.

Постоянный оперный театр в Саратове открылся 3 октября 1890 года спектаклем «Жизнь за царя» («Иван Сусанин»). Эта патриотическая опера, снискавшая широкую популярность и признание саратовского зрителя, как нельзя лучше соответствова­ла такому торжеству и прошла с триумфом. Уже в первый сезон было поставлено и показано саратовцам 15 опер, в том числе 5 рус­ских. Большим успехом пользовался «Евгений Онегин» благодаря замечательному дуэту Н. Унковского (Онегин) и А. Палице (Татьяна). По десяти раз в сезон прошли «Демон» и «Фауст», по семи — «Кармен» и «Жидовка», по пяти — «Русалка» и «Гу­геноты», по четыре — «Аида» и «Галька», по три — «Риголетто» и «Трубадур», по два — «Травиата» и «Волшебный стрелок» и один раз «Аскольдова могила». Всего же в первый сезон было показано 75 оперных спектаклей, и многие из них, несмотря на частую повторяемость, давали большие сборы, чем поочередно идущие драматические. В мае-июне труппа выезжала на летние гастроли в Самару и Оренбург.

Как бы подытоживая деятельность саратовской оперной труппы в этом сезоне, один из наблюдателей писал в центральной прессе: «Нельзя не отнестись с большим почтением к тому тяжелому труду, который выпал на долю режиссеров и дирижеров.. Поставить такую массу опер, совершенно не имея (в начале сезона) даже мало-мальски подготовленного хора, не имея также л привычного оркестра,— дело нелегкое. Режиссеру (г. Ольхин) и (г. Палицын) пришлось создавать и хоры и оркестр во время сезона, так сказать на ходу. Большое спасибо оперной труппе за то, что она познакомила с оперой (и хорошо познакомила) нашу публику... Публика взалкала бредить оперой, ждет не дождется первого оперного спектакля, и товарищество поналегло на оперную труппу, которая, как хороший товарищ, действительно и спасла дело. Деньги широкой струей потекли в кассу».

Следующий сезон саратовская оперная труппа начала 8 сен­тября 1891 года усиленным составом. В нее влились выдающиеся солисты своего времени — сопрано Д.И. Джубелини-Ряднова и драматический тенор Е.К. Ряднов, а также молодые артисть Е. Дигби (меццо-сопрано) и Л. Образцов (баритон). Попол­нился и улучшился в своем звучании хор. Это позволило включить в репертуар театра лучшие произведения русской и зарубежной оперы. Специально на чету Рядновых ставятся «Севильский ци рюльник» Дж. Россини и «Африканка» Дж. Мейербера. Затеи саратовцы знакомятся с первой постановкой в провинции «Мазе­пы» П.И. Чайковского, операми «Рогнеда» А. Серова, «Бал маскарад» Дж. Верди, «Пророк» Дж. Мейербера, «Фра-Дьяволо» Д. Обера. С участием хора и оркестра оперы была поставлена «Снегурочка» П.И. Чайковского. Всего в афише оперного театр значилось уже 23 оперы, показанные за сезон 95 раз. И хотя оперные представления по-прежнему чередовались с драматическими давалось их уже в полтора раза больше, чем последних. Учитывая повышенный интерес к опере, городская дума по предложению театрального комитета решила оставить на следующий сезон в Саратове лишь оперную труппу, но впоследствии, пересмотрев свое решение, приняла предложение товарищества артистов о пе­реукомплектовании в будущем сезоне творческого состава обеих трупп с условием еженедельного показа четырех оперных и двух драматических спектаклей.

К началу своего третьего сезона, открывшегося 28 августа 1892 года, саратовская оперная труппа значительно обновилась и пополнилась. Ее творческую основу составляли: сопрано — М.В. Веселовская, В.А. Нелидова и М.Н. Инсарова, меццо сопрано — О.В. Соколова-Фрелих, Е.К. Дигбри и И.А. Тимофеева, теноры — Ю.Ф. Закржевский, Л.С. Мадатов и М.М. Резунов, баритоны - И.С. Гулевич и Н.В. Унковский, басы — П.П. Раздольский-Славский и Л.П. Петров. Несмотря на разно­образный творческий состав, включающий известных мастеров сцены и способную молодежь, наскоро собранная труппа не могла сразу добиться желаемых результатов. Саратовской публике, привыкшей к разноплановому, часто обновляемому репертуару, в этом сезоне пришлось довольствоваться хорошо знакомыми, много разыгранными операми. С тем большим воодушевлением и радостью восприняла она постановку «Пиковой дамы» П.И. Чай­ковского, впервые исполненной на провинциальной сцене 23 нояб­ря 1892 года. Режиссировал спектакль Н.В. Унковский, дирижи­ровал И.О. Палицын. Лучшими в нем признавались партии Германна (Ю. Закржевский), Лизы (М. Инсарова), Полины (И. Тимофеева), Елецкого (Н. Унковский) и Графини (О. Соко­лова-Фрелих). Опера пользовалась огромным успехом и прошла до десятка раз в течение сезона.

Однако и в этом составе саратовская оперная труппа едва до­жила ло конца сезона. Уже в начале следующего года из нее выбывают Веселовская, Нелидова, Тимофеева, Соколова, Мада­тов, Резунов, Раздольский, Петров и другие. А к началу чет­вертого сезона на их места приглашаются: сопрано Л.В. Нума-Соколова, Л.Я. Шор, меццо-сопрано А.А. Матвеева, М.И. Смо­ленская, контральто А.М. Викторова, теноры Р.В. Арно и А.Д. Серебряков, баритон Н.А. Соколов, басы М.В. Бреев и А.К. Лебедев.

Отвечая пожеланиям саратовских театралов, антрепренер и постановщики в этом сезоне показали ряд новых оперных спек­таклей и среди них «Вражью силу» А. Серова, «Майскую ночь» Н. Римского-Корсакова, «Отелло» Дж. Верди. Всего за сезон было поставлено 20 опер, треть из которых составляли произведения русских композиторов. Наибольший успех выпал на долю солис­тов: Ю. Закржевского, И. Плауткина, Н. Соколова, М. Инсаро­вой, Л. Шор и А. Викторовой. Этот сезон стал последним для антрепризы А.М. Горин-Горяйнова. Одновременное содержание оперной и драматической трупп оказалось не под силу антрепре­неру, тем более что критика свидетельствовала «последователь­ное уничижение драмы в Саратове». Не обольщалась она и успе­хами оперного коллектива, отмечая издержки в формировании труппы и репертуара. И все же прощание саратовцев с товари­ществом русских артистов было необыкновенно «шумным и теп­лым», ибо оно заложило основы стационирования оперного искусства в Саратове.

С первой оперной саратовской труппой связано немало твор­ческих открытий и достижений. В ее основании и становлении участвовали виднейшие театральные деятели и артисты провин­циальной России. «Музыкальной и моральной силой, скрепившей оперную труппу, был дирижер Иван Осипович Палицын. Врач по образованию, окончивший Московский государственный университет вместе с А.П. Чеховым, Палицын отдал всю свою жизнь оперному театру. Его по заслугам вознаградила судьба дирижируя в наших самых крупных оперных театрах, Палицын был всюду неизменно любим как музыкант, как человек большой культуры и большого сердца.

Одним из организаторов, режиссеров и ведущих солистов труппы являлся Николай Владимирович Унковский. Дебютиро­вав в 1887 году на сцене Мариинского оперного, он вскоре был разочарован однообразием жизни казенного театра и, оставив его, приехал в Саратов. Здесь его увлеченная, энергичная натура нашла большой простор для реализации творческих возможнос­тей. Как организатор и уполномоченный оперной труппы Н. Ун­ковский вместе с И.О. Палицыным горячо взялся за укомплекто­вание театра молодыми способными актерами, создание им бла­гоприятных условий для раскрытия своего дарования. Как режис­сер и наставник, он постоянно воспитывал в своих питомцах приверженность к основательности, достоверности, кропотливому труду и высокой самоотдаче. Унковский и сам был актером большой сценической и музыкальной культуры. При подготовке партий он широко использовал литературные, исторические и иконографические материалы. «Унковский был любимцем саратов­ской публики, в чем бы он ни выступал, всюду его ждал успех»,— свидетельствует современник. Его лучшими ролями были Онегин, Демон, Владимир в «Рогнеде», Петр во «Вражьей силе». При своем неровном, «двухэтажном» голосе Унковский был великолепным актером, «утверждающим искусство драматической сцены».

Другим кумиром саратовских меломанов был драматический тенор Юлиан Федорович Закржевский. Это был стройный, уже немолодой брюнет с выразительным лицом. Голос его, «сильный и резкий», особенно в верхнем регистре, перекрывал любую звуч­ность оркестра. Артист завладевал вниманием зрителя с начала выхода на сцену и держал его в своей власти до конца спектакля. Особенным признанием пользовался он у молодежи, которая бук­вально носила его на руках. В Саратове Ю. Закржевский создал запоминающиеся образы Собинина («Иван Сусанин»), Синодала («Демон»), Хозе («Кармен»), Рауль («Гугеноты»), Манрико («Трубадур»), Йонтека («Галька»). С этими работами Закржев-ского по Казани был знаком В. И. Ленин, отмечавший его незаурядные вокальные данные и артистические способности

Из молодых солистов большой популярностью пользовался лирический тенор Давид Писитько, певец безусловно даровитый, но не с театральной фамилией. Газета «Саратовский листок» как-то писала о нем: «Артист с очень приличным голосом и с весьма неприличной фамилией». Н. В. Унковский срочно переименовы­вает Писитько в Южина, и, таким образом, на театральном небосклоне зажигается звезда Давида Южина, ставшего впослед­ствии известным российским артистом и антрепренером.

Из Петербургской консерватории прибыла в саратовскую оперную труппу молодая певица Мария Инсарова. «Трудно себе представить более обаятельную, красивую и «привлекательную женщину»,— подмечал Н. Боголюбов, сравнивая ее с Натальей Гончаровой. Певица была очень музыкальна и театральна. Она с огромным успехом исполняла Лизу в «Пиковой даме», Татьяну в «Евгении Онегине», Ноэми в «Маккавеи». «Простота игры, сдер­жанность жеста и, когда нужно, неуемная страсть, пламенный темперамент» были подвластны ее незаурядному дарованию. Саратовская публика полюбила Инсарову, награждая ее апло­дисментами, преподнося цветы и подарки.

В конце сезона в театре начинались бенефисы, становившиеся общегородскими праздниками. Нарядно разодетая публика устремлялась в театр, украшенный в духе показываемого пред­ставления. Бенефицианты выкладывались до предела в спектаклях и дивертисментах. Усталые, но счастливые в конце представле­ния, они утопали в цветах и подарках. Поклонники дарили им наряды и драгоценности, устраивали в их честь обеды и ужины.

В один из бенефисов И. Инсаровой в 1893 году на сцене Саратовского театра впервые игралась опера А. Рубинштейна «Маккавей», поставленная под руководством Н.В. Унковского начинающим режиссером Н. Боголюбовым. Тема оперы — борьба иудеев за свободу, героический характер музыки, богатое оформ­ление и костюмы, выполненные по рисункам Г. Доре,— все привле­кало внимание публики. Унковский создал яркий образ народ­ного героя Иуды Маккавея, Инсарова — его жены Ноэми. Их любовный дуэт «Роза Сарона» вызвал восторг переполненного зала. «Овации, подарки и цветы — все было в изобилии».

С этим спектаклем связано появление одного из прославлен­ных режиссеров нашей страны Николая Николаевича Боголю­бова. Мальчиком он начал свой творческий путь в Саратовском театре краскотером. Варил клей, грунтовал холсты, растирал твердые краски, зажигал керосиновые лампы, получая за все по 10 рублей в месяц. Затем в Астрахани и Казани стал переписчи­ком ролей, сценариусом (вторым помощником режиссера), заве­дующим обстановкой сцены, суфлером. И наконец, был приглашен Н. В. Унковским работать в качестве режиссера в саратовской опере. «Помню, я возвращался в Саратов со смутным и волную­щим чувством,— вспоминает Николай Николаевич,— мне при­шлось уехать из родного мне театра со скромным именем «Ко­ля»,— только так, а не иначе звали меня тогда все. Ныне мое имя значилось на афишах в иной интерпретации — режиссер Н.Н. Боголюбов. Было приятно и страшно, а что, если не справ­люсь». Унковский окружил вниманием и заботой своего подопеч­ного. Разрабатывая с ним план постановки будущего спектакля, он не мешал фантазии постановщика. На репетициях, стремясь укрепить авторитет молодого режиссера, Унковский давал ему со­веты тайком, по-французски. Только благодаря постоянной помощи старшего товарища Н. Боголюбов успешно «сдал свой первый режиссерский экзамен».

По признанию Н. Боголюбова, Н.В. Унковский уже при первой их встрече посвятил режиссера в свои планы создания обще­доступного народного оперного театра, поражавшие своей сме­лостью и новизной. «Знаете, Николай Николаевич,— говорил он, расхаживая по комнате и поминутно взъерошивая свои густые русые волосы,— главное, это поверить в нашу затею... Но верить так, чтобы ничуточки, ни капли сомнения!.. Нет, нет, верить и ра­ботать, работать... Ведь дело этого стоит. Представьте себе,— Мусоргский, Чайковский, Глинка, и — все это для простого рус­ского народа, прозябающего в невежестве! Хорошо-то как!..»

И Унковский был не одинок в своем стремлении. Его веру в создание народного общедоступного театра разделяли дирижер И. О. Палицын и часть труппы. Энтузиасты делали все от них зависящее для воплощения своего дерзновенного замысла, созда­вали финансовую и материальную базу будущего театра, со­действовали молодым, начинающим артистам в формировании их творческих способностей, трудились во благо развития и попу­ляризации отечественного музыкального искусства.

Не имея никакой поддержки от городских властей, они возла­гали все надежды на помощь артистического товарищества. Но слишком много трудностей и препятствий встало на их тернистом пути, которые они не в силах были преодолеть. Арендная плата за помещение театра росла, а сборы падали. Привлечь имени­тых артистов в товарищество становилось все сложнее, ибо они требовали безусловных гарантий успеха. Чтобы улучшить оформ­ление спектакля, приходилось вкладывать личные сбережения. Финансовые дела товарищества Н. Унковского ухудшались, и, чтобы как-то поправить их, он приглашает на гастроли в Саратов тенора императорской оперы, первого московского исполнителя партии Германна в «Пиковой даме» М.Е. Медведева. «Артист, обладавший теплым, виолончельным звуком голоса, сам, вероят­но, не понимал, с какой глубиной и ясностью раскрывал он содержание этой роли,— вспоминал Н. Боголюбов.— С первого появления на сцене высокой, стройной фигуры с бледным лицом, на котором с лихорадочным блеском горели круглые темные глаза, ни слухом, ни зрением невозможно было оторваться от медведевского Германна».

М.Е. Медведев имел у саратовцев огромный успех и позже, постоянно пользовался их благорасположением. В советское вре­мя он становится профессором Саратовской государственной консерватории и почетным директором оперного театра.

Незабываемое впечатление у саратовцев оставили и гастроли знаменитого французского певца, артиста императорских театров Жюля Девойда, исполнявшего партии из опер «Африканка», «Лючия ди Ламмермур», «Риголетто» и «Кармен». «Король ба­ритонов» — так окрестили в Европе этого знаменитого трагика новой французской школы. Голос его, изумительный по тембру, свободно лился от низкого басового фа до верхнего тенорового си-бемоль. Он был уже немолод, но по-прежнему горяч и нервозен до самозабвения. Его темперамента побаивались многие партнеры и хористы, особенно опасавшиеся поддерживать артиста в сце­не смерти Валентина в опере Гуно «Фауст». Девойд и умер, видимо, от чрезмерной возбужденности прямо на столичной сцене в роли Риголетто.

С такими замечательными исполнителями познакомило сара­товцев под занавес своей деятельности товарищество русских оперных артистов под управлением Н.В. Унковского. Приглашая в свою труппу незаурядные исполнительские силы, оно добива­лось высокого качества музыкальных постановок, воспитывало зрителей на лучших образцах отечественного и зарубежного оперного искусства. Товарищество просуществовало недолго, но многое сделало для пропаганды русской оперы, для закладки добрых традиций оперно-театрального дела в Саратове. Потому и прощание саратовской публики с товариществом русских оперных артистов было необыкновенно теплым и шумным. <…>