Пыпин А.Н. Некролог: [Николай Иванович Костомаров] // Вестник Европы. СПб., 1885. Кн. 5. С. 414.

<…>

В Саратове на первое время он должен был почувствовать неудобства полицейского надзора, испытать грубое отношение надзирателей; но уже вскоре его положение изменилось к лучшему. Губернатором был человек достаточно образованный, честный и хороший: внимательность губернатора устранила полицейские стеснения, положение Костомарова изменилось, и он наконец приобрел в городе настоящую популярность—сосланный профессор был редкостью для провинциального общества; все знали ученого чудака, высокий талант которого угадывали. Живя в Саратове. Костомаров опять возвратился к этнографии и старине, собирал песни, рылся в архивах, продолжал задуманные раньше работы. Еще до переезда из Харькова в Киев он начал заниматься историей Богдана Хмельницкого; книга была написана в Саратове. У него сохранился, к счастью, собранный раньше материал; некоторые средства, какие он имел, его обеспечивали и дали возможность собрать необходимую библиотеку, с которой он мог вести свои работы. Близким приятелям, — в их числе было два-три человека, которые могли судить о деле, — знакомы были отрывки из этой работы, — и мне (я познакомился с Костомаровым в Саратове в половине 50-х годов) тогда уже случилось слышать о великих надеждах от будущих исторических работ Костомарова. Здесь же, в Саратове, начат был им известный „Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях": здесь написав „Стенька Разишь" — одно из лучших произведений Костомарова, „Кремуций Корд", трагедия из римской жизни времен императоров по рассказу Тацита, и, наконец, ряд полу официальных работ по местным вопросам.<…>