Смирнов В.Б. Здесь жил поэт-партизан // Заря молодежи. Саратов, 1962. 17 окт.

ЗДЕСЬ ЖИЛ ПОЭТ-ПАРТИЗАН

“Когда, вспомнив об этой тяжкой эпохе, скажешь себе, что Россия все совершила без помощи доброжелателей и союзников, сама собою, собственными усилиями,—тогда, не краснея, можно говорить... о всех испитых нами горьких каплях, поглощенных громадным потоком 1812 года; тогда, подняв с гордостью голову, скажешь себе: я русский”.

С гордо поднятой головой и стоит он в одном из ульяновских сел на границе с Саратовщиной. Русское небо над взлохмаченной головой Дениса Давыдова... Земля, пусть не та, на которой бился лихой черноусый гусар, на которой он водил партизанские отряды. Но она тоже русская. И сам легендарный герой поэт стал символом мужественного и бесстрашного русского характера. О нем еще юворила вся Россия, ему, человеку, “которого подвиги в минуты величайшей опасности его отечества вполне достойны удивления” (Вальтер Скотт), посвящались пламенные стихи. А он уже был “солдат-хлебопашец” Не ко двору пришелся вольнолюбивый поэт гусар в тупые времена аракчеевщины. Вспомнились его ранние басни. А они были очень и очень недвусмысленные. Вот, например, басня “Голова и Ноги”: “Коль ты имеешь право управлять —говорят Ноги,—

Так мы имеем право спотыкаться.

И можем иногда, споткнувшись,—как же быть,

Твое Величество об камень расшибить”

“Его величество”, конечно, терпеть такой “крамолы” не могло. И Верхняя Маза, симбирское поместье жены, приютило обиженного поэта-солдата, ушедшего в отставку.

Здесь, в Мазе, он занимался хозяйством пахал, сеял, работал в саду, оборудовал пруд. На его средства была открыта школа. А содержал он ее на доходы, получаемые за свои литературные произведения.

Годы жизни в симбирском селе—с 1829 по 1839—были самым плодотворным периодом в творчестве певца бивуаков. А объясняется это просто. В письме к В. А. Жуковскому Д. Давыдов сообщал: “...Пока служил— писать стихи опасно от вкоренелого предрассудка в деловых людях, что поэт ни к чему не способен. У меня же и без того довольно было преград; доказательство, что не взирая на все рвение мое, я не мог преодолеть их и теперь у плуга; пиши же я стихи, то и до того не дошел бы, где я теперь”.

Многочисленные поездки в Пензу, Москву, Симбирск. Владимир, встречи с интересными людьми с новой силой пробуждают в Денисе Давыдове поэтическую струю. Здесь он создал стихотворения “Речка”, “Море воет, море стонет”, “Я помню глубоко” и другие. Но самыми “изрядными” поэт считал “Душеньку” и “Бородинское поле”, написанное в Саратове. В саратовской стороне, в полюбившихся ему степях он “знал несколько людей хороших и даже приятных”. Не раз бывал Денис Давыдов и в самом городе

Вместе со своим близким другом П.А. Вяземским он приехал в Саратов глубокой осенью 1829 года. Поэт-гусар, боготворивший симбирскую помещику С.А. Кушкину, посвятил ей одно из лучших своих стихотворений— “Душенька”, которое и прочел Вяземскому, а, вернувшись в Мазу, “бросил его на бумагу”.

Следующее посещение Саратова также оказалось плодотворным для Д. Давыдова.

Умолкшие холмы, дол некогда кровавый,

Отдайте мне ваш день, день вековечной славы,

И шум оружия, и сечи и борьбу!

Мой меч из рук моих упал Мою судьбу

Попрали сильные. Счастливцы горделивы

Невольным пахарем влекут меня на нивы...

Строки элегии “Бородинское поле” не давали покоя герою сражений, навеки вошедших в историю. С болью, с горечью пишет он:

Умчался брани дым, не слышен стук мечей,

И я, питомец ваш, склонясь главой у плуга.

Завидую костям соратника иль друга.

Окончательно отшлифовав стихотворение, поэт делает пометку. “Саратов, 1830. 19 января”. Около десяти январских дней 1830 года пробыл герой-партизан в нашем городе.

В. СМИРНОВ