Богданова Н., Попова Р. А.А. Богданов-Волжский 1874-1939 гг. // Новая Волга. Саратов, 1956. Кн. 25. С. 141-151.

Н. Богданова, Р. Попова

А.А. БОГДАНОВ-ВОЛЖСКИЙ 1874 — 1939 гг.

«Твое грядущее я, Родина, люблю!»

А. Богданов

Александр Алексеевич Богданов-Волжский[1], один из зачинателей пролетарской поэзии, навсегда останется в памяти народа, как революционер-коммунист, человек большой духовной красоты. Многие из его произведений отражают революционное прошлое Саратова и Саратовской губернии (рассказы: «Федор Шуруп», «Варвара», «Смерти нет»; стихотворения: «Первое мая», «В подполье», «К борьбе, пролетарий! К оружью, голодный»). Писатель-революционер откликался на все события общественной жизни и черпал в них богатейший материал для стихов и прозы.

Страстная партийная непримиримость к классовому врагу, ко всем язвам прошлого, патриотизм, возвышающийся до пролетарского интернационализма, дух народности с большой силой выражены в стихах и прозе А.А Богданова.

В своих рассказах и повестях писатель охватывает жизнь всех слоев общества. Он изображает жизнь рабочего класса, его революционную борьбу («Федор Шуруп»), создает образы революционеров-профессионалов («На перепутье»).

В рассказах из крестьянского быта «Бунт», «Гараськина душа», «Смерти нет», «Морока», «Крыга» и других писатель показывает расслоение крестьянства, помещичий произвол, кулацкою алчность, эксплуатацию бедняков и батраков, рисует рост политического сознания угнетенного крестьянства. Писатель едко высмеивает мещан, попутчиков революции (рассказы «Сувенирчик» и «На двух половинах»), разоблачает религиозное ханжество и лицемерие духовенства («Под ласковым солнцем», «Поповы сироты»).

А.А. Богданов написал также много детских рассказов и фантастических произведений («Праздник бессмертия», «Остров женщин»).

На творческий путь А.А. Богданов-Волжский вступил в конце XIX века. В его юношеских стихах (начало 90-х гг.) заметны некоторые народнические настроения, увлечение революционно-демократической поэзией Некрасова.

Однако знакомство в 1896 г. с Н.Э. Бауманом, известным социал-демократом-большевиком, определило быстрый рост марксистскою мировоззрения А.А. Богданова.

Не менее важную роль сыграло влияние на молодого писателя произведении А.М. Горького, которому юный поэт в 1897 г. посвятил стихотворение «Босяк». В этом произведении уже слышится призыв к революционной борьбе. Алексей Максимович Горький был первым, кто оказал помощь начинающему писателю.

А.А. Богданов приехал в Петербург в 1889 г. с тетрадкой стихов и рассказов. Первая встреча с Горьким в редакции журнала «Жизнь» врезалась в память юного писателя.

«С трепетом в сердце иду в назначенный день и час на Надеждинскую, — вспоминает Александр Алексеевич, — был серенький петербургский день.

Алексей Максимович встретил меня очень приветливо. Он был в своем обычном костюме того времени: темная русская рубаха, подпоясанная ремнем, и высокие сапоги. Тихим баском, с выговором на «о» он коротко и деловито, почти скупо, побеседовал со мной о стихах, товарищески подбодрил и лаконически заключил: «Ничего, ничего, валяйте, продолжайте работать. А стихи ваши я и Поссе будем печатать».

Стихи появились в ноябрьской и декабрьской книжках.

Затем Горький из Нижнего прислал рукопись рассказов А.А. Богданова «Страничка счастья» и «Наваждение». «Видно было, — вспоминает писатель, — что А.М. Горький прочел ее со вниманием, какое только можно было уделить близкому товарищу. Были отмечены удачные места, против неудачных выражений стояли крыжики, а в ряде мест Алексей Максимович внес поправки своим прямым и четким бисерным почерком. В письмах к С.С. Штейнбергу (секретарю редакции) он дал и общий отзыв о моем творчестве. Так Горький помог мне войти в большую литературу». (Из неопубликованных воспоминаний А.А. Богданова о встречах с А.М. Горьким).

Богданов начал печататься в журналах: «Жизнь», «Мир божий», «Журнал для всех» и др., был тепло встречен критиками: Богдановичем, Соловьевым-Андреевичем и другими, приобрел популярность.

Алексей Максимович Горький не раз впоследствии поддерживал! А.А. Богданова бодрыми, дружескими письмами. «Что бы Вас ни опрокидывало, не поддавайтесь!» — советовал он в одном из писем. Дружеские!» советы великого писателя в трудные годы реакции служили А.А. Богданову большой моральной поддержкой. Идейное влияние Горького особенно сказалось в создании А.А. Богдановым образов героев-борцов из рабочего класса.

А.А. Богданов был делегатом Таммерфорской и Гельсингфорсской партийных конференций, на которые он избирался как большевик от Поволжья. Там он встречался с Владимиром Ильичей Лениным.

«В Таммерфорсе, — пишет А.А. Богданов[2], — в одну из свободных минут Ильич выбрал время, чтобы прослушать несколько моих революционных стихотворений. Это было после одного из фракционных совещаний... В общем Ильич одобрительно отнесся к стихам, но расценивал их исключительно со стороны содержания и идеологической правильности.

Между прочим, мною было прочитано одно из старых юношеских стихотворений, где говорилось, что революционный боец не имеет права на личное счастье.

Вот выдержка из стихотворения.

Нежной любви искрометный бокал

Жизнь поднесла мне в минуту отрадную.

Помню, дрожащей рукой его взял,

Думал упиться с беспечностью жадною.

Но... на прозрачном запененном дне

Слезы, лишь слезы почудились мне...

Мне показалась любовь преступлением,

Тысячи стонов услышал я вдруг.

Заколыхалися скорбные тени...

Выпал бокал из затрясшихся рук,

Выпал, разбился. Нежданная сила

Светлую сказку любви омрачила...

— Как? в этот час, когда гибнут кругом,

Думать о собственном счастье своем!

Ильич нашел, что в стихотворении звучат старые интеллигентские перепевы, отрыжка народничества, нет марксистского подхода к жизни.

Я в свое оправдание заметил, что в начале 90-х гг. я действительно увлекался народничеством.

Ильич улыбнулся... — Ну вот, значит, я прав».

До мельчайших подробностей приводит А.А. Богданов сцену счастливой встречи с великим вождем, оказавшую благотворное влияние на весь творческий путь писателя-революционера. Любовью к Родине, нерушимой верой в победу революции проникнуты произведения А.А. Богданова. Уже в 1900 году он создает «Песню пролетариев», в которой с большой силой звучит призыв к организованной революционной борьбе.

А.А. Богданов вступил в литературную жизнь в мрачные годы царизма, когда условия для творческой деятельности писателя-революционера были чрезвычайно трудны. Приходилось писать урывками, тайком, прятать написанное, скрываясь от постоянных преследований жандармов. Написанное конфисковывалось при обысках, погибало в охранке, терялось во время нелегальных скитаний.

Значительная часть произведений А.А. Богданова за десятилетие — 1891—1900 гг. (поэма «Порка», многие рассказы и стихи) бесследно пропали. В 1902 г., вследствие провала нелегального склада в Саратове, попала в охранку рукопись книги о декабристах (обнаружена осенью 1949 г. в материалах СГЖУ в архивном отделе МВД по Саратовской области, дело № 12 и 1 за 1904 г.). Утеряна поэма «Коммуна» и значительная часть трилогии «Бездомные».

Погибли романы о революции 1905 г. «На татарском болоте» (о городе) и «Мужики» (о деревне), над которыми Богданов работал в 1910—1916 годах.

Вот как говорит А.А. Богданов о трагической судьбе своих произведений:

«Считаю, что уничтожение моих многолетних работ почти такой же чудовищный факт, как расстрел. Это потрясающее событие в жизни писателя. Самодержавие с его клевретами не только терзало физически, оно издевалось подлее, оно грабило сокровищницу моего творчества и мысли. Сохранялось то, что печаталось легально или нелегально. Но печатание не всегда было возможным».

Революционные стихи поэта подхватывались рабочими и передовой молодежью, читались на митингах, демонстрациях; заучивались наизусть, распевались как песни («Студенческая марсельеза», «Песня пролетариев», «Боже, царя храни» — пародия на официальный гимн царской России), распространялись в гектографированных листках, печатались в подпольных большевистских газетах, выходили в виде листовок («На смерть Баумана», изд. Московского Комитета РСДРП), перепечатывались в сборниках за границей («Песня пролетариев» в женевском сборнике «Песни борьбы» в 1902 году).

То были дни революционного предгрозья начала XX века, когда рабочий класс России поднимался на решительную борьбу с царизмом, когда по стране прокатилась волна выступлений рабочих и крестьян, развертывалось студенческое движение.

В связи со студенческими волнениями и избиением демонстрантов 4 марта 1901 г. в Петербурге, Богдановым был написан ряд стихотворений - «Студенческая марсельеза», «Опричники» и другие.

«Студенческая марсельеза» стала настолько популярной среди молодежи, что распевалась как гимн свободы:

Станьте, смелые, честные, в ряд!

Со штыками под знамя свободы

Выйдет каждый студент, как солдат...

Стихи А.А. Богданова, по его собственному выражению, становились «взрывными патронами», помогали пробуждать революционное сознание трудящихся, организовать их на революцию (см статью «Стихи и революция», «Лит. газета», май 1934 г.).

В автобиографических заметках «Пути пролетарского писателя» («Красная новь», 1927, № 2) Александр Алексеевич очень красочно и правдиво показывает трудности своего творческого пути. Писателю пришлось шесть раз сидт в тюрьме, не считая кратковременного заключения перед 17 октября 1905 г.; не раз ему приходилось бежать от ареста и скрываться; более 10 лет он провел на нелегальном положении. Характерна кличка «Иноходец», данная Богданову Саратовским охранным отделением.

Но и тюремный каменный мешок не мог заглушить революционную поэзию. Бывало, летом, после вечерней тюремной проверки, взобравшись на окна, заключенные, затаив дыхание, слушали новые произведения «Антона» (партийная кличка Богданова):

..Неужели свою променяю неволю

На покой, прозябанье и сон пошлых лет.

В стан корыстных холопов пойду ли?

"Нет! Нет!

Пусть в тюрьме схороню

непреклонную волю!

Даль светла. Рухнет плен ненавистных оков.

Наша смерть — семя жизни для новых ростков.

Так заканчивается стихотворение «Узник», написанное в Саратовской тюрьме в 1897 г. Александр Алексеевич был арестован в этот год первый раз за революционную работу среди крестьян Саратовской губернии, где он учительствовал. О революционной деятельности учителя Богданова в этот период и встречах с ним тепло вспоминает Ф.В. Гладков в повести «Лихая година».

В тюрьмах разных городов А.А. Богдановым написаны многие стихотворения. Так например, «18 апреля» (1 мая), «Ручьи», «Голуби» написаны в Петербурге; «В тюрьме», «Дорожка» — в Самаре; «В ночи» — в Саратове в 1906 г.

Александр Алексеевич Богданов вел большую организационную и агитационную партийную работу в Саратове и Самаре. Особенно кипучей была его деятельность в годы первой русской революции. Он — член Саратовского Комитета РСДРП, пропагандист и пламенный агитатор, один из руководителей аграрной группы, организатор крестьянских съездов в Камышинском, Саратовском и Аткарском уездах Саратовской губернии. Участвует он и в подготовке вооруженного восстания.

Александр Алексеевич погружается в гущу журнально-газетной работы.

В это время Александр Алексеевич — член редакции большевистской газеты «Саратовский рабочий», «Волна», сотрудник «Пролетария», фактический редактор газеты «Самарская лука». Он пишет передовицы, обзоры по внешней и внутренней политике, памфлеты-фельетоны на злобу дня в прозе и стихах, листовки. Его откликом на демонстрацию 1 мая 1902 г. в Саратове было стихотворение «Первое мая», которое распространялось как листовка, призывавшая к празднованию 1 мая 1903 г. Заканчивалось это стихотворение следующими строками:

Завтра — светлый праздник Мая!

Наши мышцы крепче стали...

Шаг чеканьте! Выше древко!

Пробивайте смело путь!

Эй, сестра, жена родная!

Дружно с братскою семьей

Под знамена, шаг равняя,

Вслед за мужем и отцом!

Завтра — светлый праздник Мая!

Взлеты чаек краснокрылых,

Перекличка мировая,

Мировой весенний гром.

Огромное значение большевистской подпольной печати отражено в стихотворении «В подполье», посвященном большевикам, мужу и жене Жул-ковским, самоотверженно работавшим в подпольной типографии Саратова. Это стихотворение — страстный гимн революционному слову:

Сколько смелых, огневых разящих слов,

Сколько дум таит убористый петит!

Мы зальем завод потоками листков,

В каждой букве, в каждой строчке — динамит.

Больше, больше огневых разящих строк!

Начинается стихотворение картиной условий труда в подпольной типографии. В ритме стихотворения — грустная и четкая, выразительная музыка, звучащая, как частые удары печатного станка.

Свет подпольный — потаённый и скупой,

День иль ночь вверху — не все ли нам равно?

Глубоко в земле, в камнях, подвал слепой —

От ищеек скрыто наглухо окно...

День иль ночь вверху — не все ли нам равно?

Заканчивается стихотворение призывом:

Торопись же, не смыкай в работе глаз,

— Только раз в году бывает 1-й мая!

— Эй ты, Армия труда, не уставай!

События 1905 года запечатлены поэтом в стихотворении «Девушка в белом», где в образе девушки олицетворена свобода, «дарованная» 17 октября 1905 г. днем и уже вечером растоптанная сапогом самодержавия, в поэме «Березки», в стихах «После боя», «Песня пятого года» и других произведениях.

В «Песне пролетариев», написанной А.А. Богдановым в 1900 году, уже звучал страстный призыв к организованной революционной борьбе пролетариата. В 1905 г. в эту песню поэтом были включены новые строки, и «Песня пролетариев» приобрела новую яркую политическую окраску. Каким великим гневом должно было гореть сердце поэта-борца, создавшего строки огненного призыва к пролетариату:

Пусть пламя борьбы разрастется пожаром

И огненной лавой прорежет туман.

К оружью! К победе! Удар за ударом!

Велик и могуч наш воинственный стан...

Но вся сила призыва к вооруженному восстанию «Песни пролетариев» в ее последних словах, полных веры в силу пролетариата:

Замолкнут бессильные царские пушки…

Победа за нами! За силой народной!

Победа близка, пролетарий голодный!

Это произведение печаталось в Саратовской большевистской газете «Пролетарская борьба» № 1 от 15 августа. Но во время печатания газеты ночью в подпольной типографии были произведены аресты, и жандармы захватили отпечатанные номера газеты. Ныне в Саратовском краеведческом музее хранится один из экземпляров этого номера «Пролетарской борьбы».

Революционная деятельность А.А. Богданова давала богатый материал для его литературного творчества.

Личное участие писателя-большевика в 1905 г. в Саратове как члена боевой дружины в борьбе против черносотенцев-погромщиков, легло в основу произведения «Федор Шуруп» (1909).

Не безынтересно в этой связи привести выдержку из письма А.А. Богданова к жене Е.Н. Богдановой.

«Вечером 18/Х отряд наш из трех человек разогнал несколько погромных шаек (на Константиновской и Ильинской — это было первое реальное выступление). 19-го числа, ты помнишь (днем во время разгрома аптеки Келлер), ты и я с Ниной скрывались, ждали разгрома своей квартиры и готовили себе лаз на крыше» (из письма к жене Е.Н. Богдановой).

В рассказе «Федор Шуруп» нарисована картина общественного подъема в связи с манифестом 17 октября 1905 года: «Вчера город представлял собой сплошной карнавал, расцвеченный в красное, белое, оранжевое. Приветствия, речи, цветы...

Вчера из тюрьмы вынесли на руках большевика Милонова... устроили митинг... С рабочих окраин на площадь пришла толпа с красными знаменами, с пением: — «Нам не нужно златого кумира»...

Типичен образ Федора Шурупа — токаря-большевика, организатора боевой дружины в октябре 1905 г. Автор наделяет его характерными чертами: большевистской непримиримостью, уменьем распознать классового врага, волевым устремлением к победе, верой в силу рабочего класса, героизмом. Правдиво и жизненно рисует А.А. Богданов портрет героя рассказа: «Токарь механического завода Федор Шуруп, приземистый широкоплечий и сильный человек в байковой коротайке и черном картузе, с сухим, изрытым оспинами лицом и давно небритыми щеками».

Ум Федора, его находчивость, понимание противника и политической обстановки верно показаны в его словесной схватке с гражданином «в фетровой шляпе и пальто шоколадного цвета».

По дороге домой во дворе пожарного участка Федор увидел отряд казаков в боевой готовности. «И сердце его кольнуло от тревожного предчувствия.

Да, вот оно... — думал он. Манифест — чепуха. Главное, надо повести вперед разбуженную массу... Хорошо!»

Федор, только что выпущенный из тюрьмы, не остается дома, несмотря на радость семьи, ласки жены и дочери-малютки. Его потряс взволнованный рассказ сына о еврейском погроме:

«Ой, что там делают! Магазины ломают, дома бьют... Одной женщине голову раскромсали и еще двух убили. Кровь бежит. А казаки орут. Казаки пьяные. Пашку стегнули нагайкой, а я убежал»...

Федору стало жутко. «С каждым словом нарастало злое, враждебное, спугивало радость встречи».

И Федор немедленно, «ведь дорога каждая минута», направился в штаб, где «беспрерывно дежурили комитетчики». Чувство пролетарской солидарности, сознательность борца движет рабочим-большевиком.

Но картиной победы большевиков-дружинников над черносотенной бандой погромщиков не заканчивается рассказ. Кровавое зарево над Шаболихой зовет Федора Шурупа и его дружину вперед, на помощь людям, в самую глубину жуткой ночи, продолжать борьбу до полной победы. Этот эпизод из прошлого заставляет нас, советских людей, особенно высоко оценить героизм борцов революции 1905 г., самозабвенно жертвовавших своей жизнью во имя счастья грядущих поколений.

В рассказе «Варвара»[3] писатель показывает рост политического сознания женщины в рабочей среде. Тесная связь автора с рабочими Саратова, непосредственная подготовка забастовок, близкое знакомство с бытом помогли А.А. Богданову раскрыть жизненную тему. Картина семейного быта токаря Павла написана в острый период его безработицы, связанной с забастовкой на заводе. Автор правдиво показывает сплоченность рабочих в период забастовки на заводе, верно раскрывает рост сознания темной женщины, которая, несмотря на тяжелые материальные лишения в семье, понимает необходимость борьбы рабочих за свои права.

В начале Варвара показана ворчливой, суровой женщиной, чьи «едкие» незаслуженно обидные слова» тяжело слушать мужу; ему «горько», что Варвара не понимает того лучшего и светлого, чем скрашивается его неприглядная рабочая жизнь и ради чего он голодает. Варвара — «заморенная, измученная и некрасивая, видно, что за время забастовки изболелась душой от забот и нужды». Павлу хочется «подойти к ней ближе, приласкать ее и объяснить простыми товарищескими словами все, что так ясно ему самому... Но нет сейчас таких слов, которые она поняла бы». Павлу особенно тяжело от того, что «надо хитрить, изворачиваться»... Но... «приходится говорить правду», в результате чего «долго, с мучительным надрывом Варвара отчитывает Павла», спрашивая главным образом об одном: «Чего завтра есть будем?» «Павлу кажется, — говорит писатель, — что он легче вынес бы стачку, если бы Варвара была иной: вела себя с ним не как постоянный заклятый враг, а как близкий товарищ».

Первая попытка поговорить по душам была отвергнута Варварой.

Но Павла вскоре удивило, что «вместе с обостряющейся нуждой Варвара вдруг присмирела». Автор упоминает о запоздалом раскаянии Павла в том, что в «дни, когда они жили мирно, так мало беседовал он с ней».

Как тонкий психолог, автор отмечает, что «Павлу теперь легче... нет обидной и унизительной тяжести, которая мутным осадком ложилась на душе после ссор».

И, наконец, картина полного примирения, когда Павел получил помощь товарищей с завода.

«Вот видишь, Варя! Вот это настоящие товарищи!»

И до утра беседуют Павел и Варвара, «и с каждым словом пропадает в них взаимное отчуждение друг от друга и досадная, мешающая жить вражда». Павлу радостно, что «помогли в нужную минуту товарищи, а больше радости от того, что в душу Варвары вошли новые, пока еще, может быть, неясные для нее самой мысли и чувства. Самое главное, самое трудное преодолено: нет в сердце Варвары прежней вражды»...

Писатель в рассказе «Варвара» показал, какое значение имеет дружба мужа и жены в семейном быту рабочих. Он показал также, что эта дружба возможна лишь при условии пробуждения и роста политического сознания женщины.

В других произведениях писатель также ярко проявляет свой гуманизм в отношении к женщине-жене, сестре и матери. И этой чертой бережного, чуткого, истинно товарищеского отношения к женщине наделяет он своих положительных героев.

Рассказ «Смерти нет»[4] построен на материале действительного случая с 84-летним крестьянином Кабановым, Саратовской губернии, и носит живой след глубоких переживаний автора в бытность его народным учителем села Спасско-Александровского.

Там, в селе, на заре своей революционной деятельности Богданов впервые столкнулся с ужасающими бедствиями крестьянской жизни и со всей юношеской страстью встал на сторону крестьянской бедноты, вел борьбу с «мирскими захребетниками»: помещиком, становым, попом, кулаками, старостой. Рассказ «Смерти нет» отличается политической заостренностью, верностью исторической действительности, в нем выпукло показан произвол царских слуг, не щадивших ни малого, ни старого в незабываемые годы первой русской революции.

Если в рассказе «Варвара» показан рост политического сознания женщины в рабочей среде, то в рассказе «Смерти нет» мы видим пробуждение темной, забитой нищенской крестьянской массы. Дряхлый, слепой дед Аким, который еще недавно «совестливо, с душевной болью принимал каждый кусок хлеба» и, считая вполне справедливыми попреки домашних старостью, «влезал с головой под дырявый вытертый тулуп из овчин», тихо сжимался в комочек на вонючем деревянном топчане»... плакал бесслезно и кротко просил: «Господи милосердный! Пошлись-ка ты мне смерть!», после тюрьмы почувствовал себя человеком нужным, связанным со всем народом в его борьбе.

Светлым оптимизмом и человечностью насыщен рассказ «Смерти нет», реализм выражен в народности языка и убедительной жизненности образа главного героя. Здесь сказалось уменье писателя уловить лучшие национальные черты русского человека из народа.

С 1909 г. писатель вынужден жить на нелегальном положении в Финляндии, куда он бежал от заключения в крепость по приговору саратовской судебной палаты в 1908 г. В мрачные годы реакции, когда часть разочарованной интеллигенции охватывает упадничество, А.А. Богданов остается верным революционному марксизму.

Поэт клеймит отошедших от революции. Вот бичующие строки из стихотворения «Отошедшим от революции» (1908 г.):

Вы омертвели, вы стали камень.

Из вас не выжать слов вдохновенья,

В кумирнях ваших потушен пламень,

И ваш удел — тоска и тленье.

Двуликих жалких вас презираю!

Ложь — ваши речи, дела — измена.

Без вас иду я. Куда? Сам знаю...

Иду разбить оковы плена...

Глубокая уверенность в новом подъеме революционного движения, в необходимости собирать силы для новых боев выражена в стихах «Былое» (1908 г.), где писатель говорит, что не надо верить дням тишины раздумья и покоя. «Народ не поражен, мечи заветные в темницах точит он».

Такой же призыв к борьбе раздается в стихотворении «На страже».

В стихотворении «Два стана» Александр Алексеевич противопоставляет стан пролетарских поэтов, поэзию борьбы, творчества другому стану — буржуазно-дворянской поэзии эпохи реакции, с ее упадническим настроением, поэзии модных писателей, оплевывавших революцию и провозглашавших «культ личности», разврат. Вот последние строки стихотворения:

Вам — трепет оголенных плеч,

Нам — молот, плуг, зубило, меч.

Вам — мерзость пошлости, вам — пресыщение,

Страх одиночества, жуть умирания;

Нам — радость творчества, нам—вдохновение,

Огни вселенские, мятеж восстания.

Вам — осуждение в веках.

Нам—память братская в сердцах...

Александр Алексеевич принимает участие в большевистской газете «Правда». Он принадлежит к славной плеяде пролетарских писателей-правдистов. (До выхода «Правды» Александр Алексеевич был связан с редакцией «Звезды».)

Для «Правды» Богданов написал рассказ «Красный цветок». Он был помещен в № 2 «Правды» под заглавием «Цветок». За рассказ «Цветок» и стихи А. Колючего «Сильная грудь и колючие руки» этот номер «Правды» был конфискован.

Цензор доносил: «Наиболее ярко и притом в революционной форме она (мысль о борьбе — Н. Б. и Р. П.) освещена в стихотворении б прозе «Цветок», в каковом произведении революционное возбуждение переходит уже в прямой призыв к борьбе за свободу» (По материалам журнала «Красный архив», 1937 г., № 2, Прямков «Дооктябрьская «Правда» о литературе», М. 1955 г.).

За период 1912—1914 гг. в «Правде» были напечатаны стихи А.А. Богданова «Первая ласточка»; рассказы: «Крыга», «Варвара», «Смерти нет» и ряд других произведений, среди которых были фельетоны: «Человек из центра» (под псевдонимом Аз-Аль-Бов) и «Современные сказочки».

Некоторые рукописи А.А. Богданова не увидели света из-за обысков в редакции. Очерки из деревенской жизни «Бугровские дни» были напечатаны без окончания. Остались ненапечатанными и некоторые отрывки из поэмы «Бездомные», а также рассказ «Чагин».

А.А. Богданов был активным участником гражданской войны и боролся против белогвардейцев и интервентов в Сибири на Дальнем Востоке. В послереволюционный период писатель уделил много времени собиранию в библиотеках, архивах и дореволюционных журналах, напечатанных материалов своего многолетнего труда. Им были созданы несколько новых поэм, рассказов, песни о советской деревне. Он писал также литературно-критические статьи, имеющие воспитательное значение для начинающих писателей.

В дни великой скорби народной, вызванной смертью Владимира Ильича Ленина, Александр Алексеевич, живя во Владивостоке, написал стихотворение «Ленину», проникнутое чувством интернационализма и непобедимости идей ленинизма. Стихотворение заканчивается следующими строками:

Студил нещадно

Руки холод,

Но жег сердца

Призывный клич:

«В прорывах к солнцу —

Серп и молот,

В прорывах к свету —

Жив Ильич!»

Пусть хлещут

Вихри озверело,

И злится враг,

И стынет мгла.

Мы

Схоронили только тело,

Но живы

Мысли и дела.

Будучи свидетелем событий гражданской войны на Дальнем Востоке, А.А. Богданов отобразил их в живых образах и картинах своей поэмы «Ван Юн-чан».

Среди мужественных дальневосточных партизан сражались с врагом и китайцы и корейцы. Поэт показал китайского кули Ван Юн-чана, самоотверженно отдавшего жизнь в борьбе с хищниками империализма. Прообразом героя поэмы был юный китаец курьер Ван из редакции газеты «Мир». В дни интервенции, когда редакция уходила в сопки, в подполье, курьер Ван преданно и самоотверженно выполнял поручения А.А. Богданова.

«Братишка, погибший от злейшей казни, — обращается к нему и поэме автор, — жизнью твоей на весь мир бы светить!»

Поэма отличается жизненностью образов и картин, национальным колоритом, богатством языка и разнообразием ритмов, соответствующих содержанию. Начинается поэма в ритме печального марша:

Ван Юн-чан никому здесь не нужен, Ван Юн-чана никто не полюбит, Десять сеч не достал он на ужин — Что же? Завтра ночлега не будет.

Автор показывает каторжные условия жизни и труда бедного китайского кули, обреченного на нужду, унижения, голод и страшную болезнь — чуму.

Капитану, японцу, мадаме,

Как собачка, в глаза он заглянет...

Эх, не сердце у них — черный камень!

Десять сен Ван Юн-чан не достанет!

Поэт в образе Ван Юн-чана сумел показать типические черты жизни и характера трудового китайского народа, порабощенного в то время империалистическими хищниками.

Бесправная борьба китайской бедноты за существование показана поэтом в начале II главы:

На холодный гранит Хай Шин-Вея

Ван Юн-чан обреченно вступил.

Чуждый город, огнем пламенея,

Шумным зыком его проглотил

Дальше что? Таких, как он, полтыщи

Разошлися по собачьим конурам...

До какой крайней степени унижения и нищеты был доведен китайский народ, говорят картины быта во Владивостоке, где неизменными спутниками бедняков были холод, голод и болезни. Но из всех зол ничто не может сравниться с бедствиями народных масс во время чумы, когда, по словам поэта, «Ядом смерти дышат голубые горы».

Кульминационным моментом в жизни кули Ван Юн-чана была его встреча с красным «капитаном», начальником партизанского отряда.

Рассказ советского воина о Советской стране, об Октябрьской революции, о великом Ленине зажигает в сердце Ван Юн-чана желание увидеть Ленина — друга всех бедных кули И первое, о чем просит Ван Юн-чан партизан: «Который капитан великий Ленин есть?»

А.А. Богданов дает образ героя Вач Юн-чана, раскрывая последовательно пробуждение и рост его классового сознания. Уже будучи в партизанском отряде Ван Юн-чан испытывает яростную ненависть к продавшемуся японцам хищнику Чжан Цзо-лину:

Чжан Цзо-лин! У-у, собака!

Сильное впечатление оставляет картина ранения и плена героя, когда в бреду, как прекрасный сон, видит он великого Ленина.

Ван Юн-чан, попав в руки к врагам, мужественно переносит ужасные пытки. Вырвать у Ван Юн-чана ответ на вопрос: «Где красные?», оказалось труднее, чем вырвать куски мяса из ран. Во время пытки его тревожит лишь одна мысль-

Туда, за сопку, дать бы весть!

Поэт в эпилоге рисует картину победы партизанского отряда. И эхо-птица в сопках повторяет песню победы:

Знамя победы крепи, пролетарий!

Не отступай, кули и парий!

Светлый оптимизм поэта-борца, его вера в конечную победу сил мира над всеми враждебными ситами делают поэму «Ван Юн-чан» особенно близкой сердцу советских людей, передового отряда борцов за мир во всем мире. Поэма — яркий акт сердечной дружбы СССР с китайским народом.

Последние годы своей жизни Александр Алексеевич неутомимо работал над мемуарами, которые должны были представлять большой общественный интерес.

В беседах и переписке с друзьями Александр Алексеевич Богданов высказывал заветную мысль — дать широкое полотно революционного движения, борьбы рабочих и крестьян под руководством большевистской партии, запечатлеть в воспоминаниях встречи с выдающимися людьми нашей эпохи: В.И. Лениным, А.М. Горьким, Н.Э. Бауманом, Ф.Э. Дзержинским, В.Г. Короленко, И.Е. Репиным и др.

Он хотел показать и те изменения, которые произошли в селе Спасско-Александровском, где в 90-е годы началась его революционная работа и с людьми которого он не терял своей связи вплоть до смерти.

Но преждевременная смерть не дала Александру Алексеевичу осуществить этот большой замысел, прервав его на 13 главе.

Мемуары — самое зрелое из произведений А.А. Богданова, художественный итог всей творческой работы художника-общественника, революционного борца. Нельзя не упомянуть об оценке неопубликованной рукописи мемуаров покойным В.Д. Бонч-Бруевичем.

«Мемуары чрезвычайно интересны; они пронизаны все фактами политической борьбы... Мемуары — большая новинка в области революционных воспоминаний нашей эпохи»[5].

Из написанного Богдановым переиздана лишь небольшая часть. Верно сказано о творчестве А.А. Богданова в одной из рецензий на книгу его стихов «Песни подпольщика», что о Богданове будет говорено еще не раз; его творчество достойно самого широкого общественной интереса, оно никогда не умрет. Пройдут годы, не будет живых свидетелей великой борьбы, а стихи останутся и все также проникновенно, зажигая сердца новых борцов, будут звать вперед, за счастье людей.