Грачева Л. "Певица-художник" // Годы и люди: [Сб. очерков]. Саратов, 1992. С. 48-60.

ЛЮДМИЛА ГРАЧЕВА,

доцент консерватории

«ПЕВИЦА-ХУДОЖНИК»

«На ваше письмо от 16.05.1951 г. дирекция Саратовской государственной консерватории имени Л.В. Собинова сообщает о том, что в период работы в консерватории профессор Пасхалова А.М. в 1949/60 учебном году отклонила все назначенные сроки для проведения юбилея (50-летия работы), а в данное время профессор Пасхалова в консерватории не работает и поэтому дирекция, парторганизация и местный комитет считают проведение юбилея профессора Пасхаловой нецелесообразным». Такое письмо было направлено Комитету по делам искусств при Совете Министров РСФСР.

1 сентября 1950 года Алевтина Михайловна была освобождена от работы в консерватории. «Заслуженный отдых» никак не вязался с ее характером, со стремлением воспитывать юные дарования, передавать свой опыт, постоянно находиться во власти музыки. Жизнь, (казалось, потеряла смысл. Что оставалось? Воспоминания. Память, воскрешая события, встречи, лица, наполняла сердце сладкой грустью, радовала, огорчала, волновала, вдохновляла — заставляла жить и надеяться.

Огоньки воспоминаний... Саратовский женский институт, куда она, семи лет, «определилась в учение». Первые занятия игры на фортепиано, учитель — племянник знаменитого писателя, очаровательный Федор Михайлович Достоевский, ученик А. Рубинштейна.

С 12 лет Алевтина выступает в ученических концертах — исполняет произведения Ф. Листа, Ф. Шопена, Р. Шумана, солирует в институтском хоре и даже дирижирует им! Ей сулили карьеру пианистки, но она все (больше склонялась к оперной музыке.

После окончания института, в 1893 году, мама повезла Алевтину в Москву, в вокальную студию педагога Коргано-вой.

Здесь часто бывал известный на всю Россию меценат, антрепренер и режиссер-любитель Савва Иванович Мамонтов. Послушав Алевтину, он сразу оценил ее незаурядные данные. И — предложил участвовать в спектакле театра Корша «Дон Жуан» в партии Церлины.

Пасхалова вспоминала: «Играть я не умела, стеснялась невероятно, но музыкальность мне помогала, и голосок звучал. В спектакле я прошла хорошо. В следующей постановке Мамонтова, отрывках из оперы Аренского «Сон на Волге», имела свою роль, а в каких-то античных сценах подносила цветы богине Венере. Здесь впервые услышала чудесную декламацию — родственник Мамонтова К. Алексеев в костюме грека читал оду Венере. (Это был К.С. Станиславский.) В оперных отрывках пели ученики Лавровской, а сама она пела крестьянку в «Сне на Волге». Когда я услышала ее голос, поняла, куда мне надо было идти учиться... Ее красивый, волнующий голос, художественная простота и темперамент покоряли, в августе я пошла на экзамен в (консерваторию. Сдав успешно экзамены по пению и роялю, я поняла, что по этим двум специальностям учиться будет трудно, и выбрала класс вокала — певицы и профессора Е.А. Лавровской, а по обязательному фортепиано — Э. Лангера».

Алевтине предоставили жилье и возможность учиться бесплатно.

Елизавета Андреевна Лавровская — прекрасная певица, солистка Мариинского и Большого театров. Именно она подала П.И. Чайковскому мысль о написании оперы на сюжет «Евгения Онегина». Ей посвящали романсы П.И. Чайковский и С.В. Рахманинов.

Благодаря протекции Мамонтова, Алевтина могла посещать спектакли частной оперы, которая работала в театре Солодовникова, и слушать Ф. Шаляпина, Н. Забелу-Врубель, Е. Цветаеву, А. Секар-Рожанского!

Спектакли шли в оформлении выдающихся русских художников: В. Васнецова, В. Поленова, В. Серова, К. Коровина, М. Врубеля, С. Малютина. Дирижировали М. Ипполитов-Иванов и молодой Сергей Рахманинов.

Учеба в Московской консерватории шла успешно: развивался голос, обогащался репертуар. У Елизаветы Андреевны Лавровокой Алевтина встречалась с композиторами Гречаниновым, Танеевым и Рахманиновым, пела их романсы под аккомпанемент самих авторов. После экзамена, когда она исполнила вальс Диноры Мейербера, Мамонтов предложил поездку в Петербург, на время весенних гастролей его театра, и спеть Снегурочку.

«С радостью и страхом я сообщила об этом Лавровской, — вспоминала А.М. Пасхалова, — она согласилась, а партию надо было подготовить за две недели. Дирекция консерватории меня отпустила...»

Мамонтов постоянно интересовался, как идет подготовка партии, даже приезжал в Москву. Пасхалова волновалась, порой приходила в отчаяние, но Савва Иванович верил в успех и однажды сообщил, что дирижировать спектаклем будет сам композитор — Н.А. Римский-Корсаков!.. Серым, моросящим мартовским днем она сошла на перрон петербургского вокзала. Встречали Мамонтов и бас Бодлевич.

Савва Иванович заявил: в театре уже ждет Римский-Корсаков. В зале весь сияющий Мамонтов представил Алевтину высокому сухопарому, в очках, с узкой седеющей бородой человеку:

— Вот вам Снегурочка, лучшая ученица Лавровской, племянница композитора Пасхалова. Прошу любить и жаловать...

Римский-Корсаков протянул руку и процедил сквозь зубы:

—Да, музыкант был... Посмотрим, знаете ли вы партию... могу сейчас вас проверить...

Они прошли в небольшую комнату, где стояли пианино, диван и стулья. На пюпитре был открыт клавир «Снегурочки». Римский-Корсаков сел за пианино и предложил петь партию с начала. «Убитая его приемом, я совершенно потеряла самообладание и заявила, что петь не буду. После этого залилась слезами и умоляла освободить меня от роли. Он продолжал сидеть за пианино, ожидая конца моего нервного припадка... Постепенно я успокоилась и решила петь. На первом «Ау» сразу почувствовала, что голос звучит... Дальше пошло смелее. В дверях видела лица Мамонтова и артистов, которые одобрительно кивали мне головами и шептали: «Смелей, смелей, очень хорошо!» Я не делала ошибок. Римский-Корсаков молча играл и наконец изрек: «М-да, тембр красивый, музыкальная, партию знает...» Я смело допела партию и уехала к подруге, получив предписание от Мамонтова завтра быть на оркестровой репетиции.

Мамонтову нравилось, как я репетирую Снегурочку, и на мою просьбу освободить меня от спектакля, если автор не хочет, чтобы я пела, заявил: «...или поет Пасхалова, или спектакля Римского-Корсакова не будет».

В своей «Летописи» Н.А. Римский-Корсаков писал: «К великому посту мамонтовская опера в целом своем составе появилась в Петербурге и поместилась в театральной зале консерватории... А для Снегурочки Мамонтов выбрал покровительствуемую им молодую певицу Паехалову. При небольшом в то время, но красивом голосе, она была совершенно неопытна и из партии своей сделать ничего не могла». В письме к К.С. Кругликову композитор писал: «Еще при первых спектаклях в Петербурге, я лично просил Н.И. Забелу петь Снегурочку и прошел с нею всю партию, и пела она поистине прелестно. Как я ни убеждал С. И. назначить ее исполнительницей, он желанию и настоянию автора не внял и выписал Пасхалову, оставив меня в глупом положении. Я хотел отказаться дирижировать в день спектакля, но не сделал этого, не желая обидеть прочих артистов, ни в чем не повинных, а также ввиду неясности такой манифестации в глазах публики...»

«Оказалось что если бы Мамонтов не назначил петь меня партию Снегурочки, то пела бы Н.И. Забела-Врубель, которая служила в труппе и была любимицей Римского-Корсакова — вспоминала Пасхалова. — В дни репетиции я часто видела Р.-К, беседующего с Забелой, видела, как она плакала, и я понимала, что я была причиной ее слез, мне было жалко ее, но Мамонтов упрям, его желание выпустить меня в юбилейном спектакле было непреклонным, и автор должен был покориться. У него не было иного выхода. Дело в том, что у Римского-Корсакова были неприятности с императорскими театрами, а Мамонтов решил дать ход всем его операм, что он и сделал в течение последних трех лет. Актеры, участвующие в спектакле «Снегурочка», отнеслись ко мне очень ласково. Автор со всеми поющими был строг останавливал нас постоянно. Со мной был сух и неприветлив. Настал день спектакля. Я не умела гримироваться и мне помогла танцовщица Торнаги — жена Ф. Шаляпина. Начался спектакль, наступил момент закулисного «Ау» Снегурочки и выхода на сцену... От волнения я ничего не помнила. Зал был переполнен. Как во сне, я спела свою арию, и вдруг раздались шумные аплодисменты... я не поняла кому это... Я стояла, как в столбняке, пока суфлер не крикнул: «Кланяйтесь, ведь это вам аплодируют!» Требовали «бис», но Р.-К. повел оркестр дальше... Осмелев, я стала петь увереннее. Когда закончился первый акт я выбежала за кулисы, меня почти на руки подхватил мамонтов со слезами на глазах, говоря: «Молодец, девочка!..» На поклоны Р.-К. меня не брал, окружал себя другими солистами. Так шло до сцены с Весной, после этого акта Р.-К., выходя на сцену на вызовы, взял и меня за руку. Овациям в его адрес не было конца. Он весь был засыпан венками... Спектакль кончился, и я сейчас же уехала к подруге, и мы проболтали всю ночь, делясь впечатлениями о «Снегурочке». Алевтина Михайловна постеснялась передать композитору письмо Лавровской, в котором певица рекомендовала свою талантливую ученицу, до спектакля; теперь она решилась и приложила к тому письму свое. Пасхалова благодарила Римского-Корсакова за его занятия, описывала свое волнение, извинялась за то, что явилась невольной причиной его дурного настроения… Мамонтов, прочитав ее письмо, взялся передать его композитору и вскоре принес ответ. «Милая ученица! Меня очень вдохновило Ваше письмо, вы имеете будущее, обладаете небольшим, но теплым голосом, музыкальностью, и все, что при Вашей неопытности и юности можно было сделать с партией Снегурочки, Вы сделали. Работайте, все в Ваших руках. Привет Е.А. Лавровской».

Мамонтов сказал, что, читая письмо Алевтины Михайловны, Римский-Корсаков очень волновался, чуть не заплакал.

В 1898 году А.М. Пасхалова окончила Московскую консерваторию.

7 декабря 1898 года на сцене Русской частной оперы состоялась премьера «Бориса Годунова». Заглавную партию пел Шаляпин, партию Ксении — Пасхалова. Племянник Саввы Ивановича, П. Мамонтов, писал: «Слаженность всей постановки была достигнута в весьма значительной степени. Общий ансамбль был дружный, и опера прошла с громадным успехом. Публика была захвачена глубоко драматической, исторической и художественной правдой всего спектакля. Вызовам, казалось, не будет конца!» Федор Иванович Шаляпин вспоминал: «Опера закончилась триумфально».

8 сезон 1898/99 года была поставлена опера А.Н. Серова «Юдифь». Центральную партию Олоферна пел Шаляпин, партии одалисок — Пасхалова и Стефанович. Мамонтов привлек к оформлению спектакля сына автора оперы — Валентина Александровича Серова, в те годы уже широко известного в России художника.

Весной 1899 года Пасхалова выступила в гастрольном спектакле мамонтовской оперы «Лакме». Главную партию готовила со всемирно известной певицей Ван-3анд для которой композитор Л. Делиб и написал оперу.

Партнером Пасхаловой был знаменитый французский бас-баритон Жюль Девойод. Он искренне был восхищен голосом и сценическим мастерством молодой певицы. Цезарь Кюи в своей рецензии писал: «В партии Лакме сценическая сложность не обременяла г-жу Пасхалову, и артистка дала великолепную, выдержанную в хрустальной чистоте вокализма, нежную дочь Богов, у которой пробудилось чувство любви. Ее голосок превосходно звучал в высоком регистре».

В силу сложившихся обстоятельств опера Мамонтова перестала существовать. После закрытия театра Пасхалова гастролирует: Казань, Саратов, Кишинев, Житомир, Минск, Астрахань, Кисловодск, Пермь... В казанской опере, в первом же сезоне, она выучила восемнадцать партий! Известный дирижер И. Палицын, удивленный такими исключительными способностями, подарил ей свой портрет с надписью: «Юному, распускающемуся цветку с пожеланием увидеть в пору весны цветущей от не раз поражавшемуся ее необыкновенным талантом, давшим ей возможность справиться в короткий срок с огромным репертуаром». Е. Майбурова в статье «Музыкальная жизнь Перми» пишет о «блестящем успехе» Пасхаловой.

Из Перми Алевтина Михайловна возвратилась в Москву, выступала в театре «Аквариум».

16 марта 1905 года А. Пасхалова дебютировала в партии Лакме в Петербургском Мариинском театре, после чего была приглашена солисткой на первую сцену России. Газета «Новости» писала: «Прекрасной Марфой была г-жа Пасхалова. Она дала замечательно правдивый облик русской кроткой девушки и глубоко трогательный тип сумасшедшей. Обнаруженная ею мера заслуживает высшей похвалы. В музыкальном отношении она прекрасно исполнила арию «Как теперь гляжу», сцены с женихом и Грозным. Г-жа Пасхалова очень симпатична. В ее исполнении есть много привлекательного, много грации, задушевности. Она имеет полное право на те симпатии публики, которые ей были высказаны».

«Прелестная Маргарита — Пасхалова. Я бы сравнил эту удивительно симпатичную певицу с полевым цветком, который не блещет яркими красками, не бросается сразу вам в глаза, но при всей своей скромности остается все-таки настоящим неподдельным цветком, изящным, нежным и очаровательным. Дай Бог, чтобы дарование г-жи Пасхаловой осталось и впредь таким же чистым и безыскусственным в самом лучшем значении этого слова. Я не слышал г-жи Пасхаловой после ее дебюта и, признаюсь, был прямо поражен неожиданным приятным сюрпризом. Да ведь это оказывается настоящий живой талант, и какой тонкий, деликатный, поэтичный».

«А этот милый, очаровательный голос. В его хрустальном чистом тембре есть что-то трогательное, сердечное, детское. Запетая партия показалась мне свежей, со сцены точно пахнуло весной. Такую симпатичную Гретхен на нашей образцовой сцене нечасто встретишь».

Так оценил выступление Пасхаловой в опере Ш. Гуно «Фауст» рецензент В. Коломийцев.

И снова встреча со «Снегурочкой» и ее создателем.

— Непризнанная вами Снегурочка!..

— Что вы! Теперь вы — чудесная Снегурочка. Я не видел лучшей по простоте и безыскусственности игры и пения.

Летом 1906 года в Кисловодске она пела Маргариту в «Фаусте»; Мефистофель — Ф. Шаляпин, Фауст — Л. Собинов.

3 марта 1907 года состоялось тридцатое представление оперы «Садко» в Марнинском театре. Пасхалова цела Волхову. Присутствовал Римский-Корсаков. В «Летописи» он записал: «Театр переполнен, блестящий успех!»

К этому времени в репертуар Пасхаловой вошли новые партии: Людмила («Руслан и Людмила» М. Глинки), Ярославна («Князь Игорь» А. Бородина), Антонина («Иван Сусанин» М. Глинки) и, наконец, впервые на русской сцене Мадам Баттерфляй в опере Д. Пуччини.

Композитор П. Кюи, автор оперы «Кавказский пленник», писал 30 октября 1907 года: «Вчера «Пленник» с новым составом прошел значительно лучше, особенно я остался доволен Пасхаловой. Она талантлива».

Успех неизменно сопутствовал А.М. Пасхаловой во всех оперных ролях. В 1908 году она снова уезжает в провинцию.

Чем же вызвано решение уйти с петербургской сцены? Может быть, отчасти ответ на этот вопрос даст характеристика А. Гозенпуда: «1905 — 1917 годы один из самых сложных и значительных периодов России: пора крайнего обострения социальных противоречий, бурного роста революционного движения и отчаянных попыток самодержавия с помощью беспощадного террора удержать власть. Русский оперный театр этих лет в опосредованной форме отражал и выражал идейные противоречия времени... В музыкальном театре не прекращалась борьба реалистических и антиреалистических направлений...»

Пасхалова, воспитанная на русской национальной классике, впитавшая с детства идеи разночинной интеллигенции, мечтавшая о социальной справедливости, свободном проявлении и развитии духовной культуры человека, очевидно, не видела путей к обновлению общества.

В 1911 году она едет в Италию — Милан, Генуя, Верона, — совершенствуется у итальянских мастеров: певца А. Броджи и композитора А. Ботинелли.

Изучает итальянский язык, готовит на нем оперный репертуар, выступает в русской колонии Италии. В миланской «Ла Скала» слушала оперу Н.А. Римокого-Корсакова «Псковитянка» с Федором Ивановичем Шаляпиным в партии Ивана Грозного. Великого певца она слышала и в опере П. Масканьи «Изабо», которую позже перевела с итальянского на русский язык. Клавир с переводом Пасхаловой находится в Государственном центральном музее Московской консерватории.

Возвратившись на Родину в 1913 году, Алевтина Михайловна совершает концертную поездку: Оренбург, Ташкент, Самарканд, Бухара, Мерв, Чарджуй, Ашхабад, Коканд... В программе — произведения М. Глинки, П. Чайковского, Н. Римского-Корсакова, Ц. Кюи, русские народные песни. Эти гастроли прошли с огромным успехом. Вот, например, что писала екатеринодарская газета: «А.М. Пасхалова не относится к числу тех «знаменитостей», которые, являясь в какой-либо город, пользуясь славой прошлого, собирают публику и — оставляют ее после концерта разочарованной... Она настоящий талант в расцвете сил. Местная публика не слышала ее два года, и за это время она сделала такой огромный шаг вперед, что надо поражаться успехом, достигнутым ею. Чисто звуковые достоинства ее пения, великолепная фразировка, чистая дикция, изумительная передача духа произведения, его характера ставят А.М. Пасхалову в исключительное положение как певицу.

Удивительная теплота звука, ревность во всех регистрах, отсутствие признаков напряжения, изящное пиано, свежесть голоса и превосходная его обработка — все это невольно приковывает внимание слушателя и чарует его.

У нас, в России, не ценят, не умеют ценить артистов, которые не создают сами себе широкую рекламу известности...

Перед нами первоклассная певица-художник, которой место на большой европейской сцене. Недаром же ей предложили дебют в «Ла Окала», в Милане. А Италия слышала певиц и к иностранцам относится особенно строго».

После Февральской революции Алевтина Михайловна обратилась через газету к сценическим деятелям Саратова: «Артистка А.М. Пасхалова приглашает всех сценических деятелей, а также всех лиц, интересующихся театром и имеющих к нему отношение, собраться в городском театре для совместного обсуждения вопросов переживаемого момента в связи с теми требованиями, которые предъявит этот момент к театру и его деятелям». 31 марта собралось около 200 представителей театров. С докладом выступила Пасхалова, уделив главное внимание вопросу о том, «каким должен быть в свободной России театр и каково должно быть в этом театре положение актера».

1 октября 1918 года в Саратове оперой «Снегурочка» открылся советский оперный театр, которому было присвоено имя Н.А. Римского-Корсакова.

Летом 1918 года Пасхалова обратилась с заявлением к ректору консерватории:

Его Превосходительству Г-ну директору Саратовской Алексеевской Консерватории от Свободного художника, бывшей артистки Императорских театров Алевтины Михайловны Пасхаловой

Имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство выставить мою кандидатуру на должность преподающего по классу пения во вверенной Вам Консерватории. Имею диплом Свободного художника и Большую Серебряную медаль за окончание Московской Консерватории по классу пения профессора Е.А. Лавровской.

Служила 10 лет в Мариинском Императорском театре и других оперных в провинциальных и столичных городах. Давала много частных уроков.

Общее образование получила в Саратовском Мариинском институте, за что имею Диплом и Золотую медаль. Свободный художник, артистка

Алевтина Пасхалова.

Художественный совет консерватории избрал А.М. Пасхалову профессором по классу пения.

Газета «Известия» 16 апреля 1918 года сообщила о спектакле вокальной студии А.М. Пасхаловой: «Трудно себе представить, сколько энергии положено г-жой Пасхаловой на создание того немногого в исключительно трудном деле оперного искусства, что предстало перед слушателями в воскресенье на утреннике оперных отрывков в наполнении учеников ее студии».

В консерватории организуются диспуты-концерты, с целью познакомить широкую публику с современными художественными течениями в искусстве. А. Пасхалова — ответственная за художественную часть, а также выступает с исполнением романсов Дебюсси и Стравинского. В программу, ею составленную, включены произведения Скрябина, стихи Ахматовой, Блока, Белого, Маяковского...

24 января 1919 года Алевтина Михайловна спела партию Татьяны в опере «Евгений Онегин». Журнал «Художественные известия» так отреагировал на это: «Яркое событие в оперной жизни Саратова... Яркая звезда. Идеальное соединение верно понятого типа и прекрасного пения. С первого же появления артистка приковывает внимание, не ослабив его до самого финала.

Голос Пасхаловой звучит необыкновенно благородно и красиво. Ясность дикции, артистизм вызывали восторги публики, переполнившей театр. Пожелание — чаще слушать эту выдающуюся артистку».

Пасхалова руководила оперной студией, была организатором и руководителем отделения камерного пения в консерватории. Сейчас один из лучших вокальных классов — № 46 — консерватории носит ее имя.

В 1919 году Алевтина Михайловна блистательно исполнила партию Маргариты в «Фаусте».

Музыкальный критик Б. Карагичев писал: «А.М. Пасхалова образованная и глубокая музыкантша. Музыкально-исполнительский талант эластичен, многогранен. Артистическое воображение ее развито в очень высокой степени, и оно дает возможность ей ко многим художественным перевоплощениям.

Одинаково сильно исполняются ею авторы диаметрально несходные в характере своего творчества. Например, Мусоргский, с его аляповатым реальным драматизмом, и Танеев — этот музыкант-идеалист, как бы рыцарски влюбленный в свою хотя аллегорическую, но одну из прекрасных дам — прекрасное в музыке.

Общий же характер исполнения А.М. Пасхаловой носит на себе отпечаток благородной душевной чистоты, зрелой, серьезной искренности. Все романсы, входящие в программу вечера и некоторые на «бис», исполнены были с большим мастерством».

Но были публикации и другого толка. Вот что напечатал журнал «Театр и искусство» в феврале 1919 года: «В театре Римского-Корсакова в настоящий сезон функционирует «молодая советская опера».

Как много оказано этими двумя словами «молодая советская», но .попробуем разобраться, в сущности этих двух слов. Молодая ли это опера?

Нет, далеко не молодая, ибо приходится слушать почти старые голоса, в «Евгении Онегине» старую Татьяну — Пас-халову, с замогильным голосом,— Онегина — Любченко, стяжавшим себе славу в Саратове протяженностью концов арий...

Советская ли это опера? Нет, далеко не советская, ибо старый гнет антрепризы царизма с первых же дней возникновения новой революции оперы обвил цепкими щупальцами все новое и продолжает изрыгать старую скверну старой антрепризы.

Не пора ли сказать старой антрепризе: «Руки прочь от новой молодой советской оперы!» — и выпустить из царско-медведвеского подполья молодые силы, вручив судьбу их молодой части революционной коллегии».

А вот еще один «перл» в газете «Саратовские известия» (октябрь 19,19 года): «(Городской театр стоит вне жизни. Он существует для людей вчерашнего дня, но не для борющихся масс.

Это возмутительно, горотдел народного образования не принимает никаких мер для того, чтобы театр удовлетворял запросам рабочего класса, а не вкусам мещан и интеллигентов.

Если почему-либо нельзя театр приблизить к жизни, — освободить господ артистов от лежащих на них обязанностей, а помещение отвести для митингов, собраний, чтений, концертов, вечеров — это будет полезнее для революции, чем постановка чеховских пьес».

В 1924 году консерватория была преобразована в муз-техиикум... Пасхалова по-прежнему вела класс вокала и камерного пения, продолжала работать в оперном театре, совершала концертные поездки.

В 1928 году состоялся юбилейный концерт, посвященный 30-летию актерской и педагогической деятельности Алевтины Михайловны. В нем привяли участие солисты оперы Т. Пахомова, Н. Полиновский, В. Волчанецкая, А. Каратоп, дочь Пасхаловой. Сама Алевтина Михайловна исполнила произведения Н. Римского-Корсакова в сопровождении симфонического оркестра под управлением Я. Евдокимова.

В многочисленных адресах и приветствиях отмечались выдающиеся качества Алевтины Михайловны как певицы и педагога.

В 1934 году Алевтине Михайловне присвоено звание «Заслуженный артист РСФСР». В 1935 году, когда вновь открылась консерватория, Алевтина Михайловна назначена исполняющей обязанности заведующего вокальной кафедрой. В декабре 1940 года ей присвоено ученое звание профессора.

1 апреля 1953 года Алевтина Михайловна Пасхалова скончалась в возрасте 75 лет.

Это лишь штрихи из биографии певицы, лишь абрис ее портрета. Проследить становление Пасхаловой как исполнителя и педагога — задача будущего.