Азеф В. Саратовская муза // Саратовские вести. Саратов, 1995. 21 дек.

Саратовская муза

В 1917 году Борис Пастернак дважды побывал в Саратовской губернии: в июле в Романовке и в сентябре в Балашове. Приезжал он с единственной целью—повидаться с курсисткой Еленой Александровной Виноград. А девушка эта оказалась в наших краях таким образом: Временное правительство решило создать волостные земские управы, для чего в различные губернии России направлялось студенчество и молодежь. (Вспомним строки из стихотворения "Лето": "Вводили земство в волостях, с другими—вы не так ли?")

Что же связывало двух молодых людей? Летом семнадцатого Пастернак написал книгу, тепло встреченную собратьями по перу

и тогдашней критикой,—"Сестра моя - жизнь". Героиней ее была Е. Виноград. Об их отношениях рассказывается и в стихотворениях следующей книги—"Темы и вариации".

Е. Виноград (в замужестве Дороднова), отвечая родственникам поэта, очень скромно отозвалась о собственной персоне, считая, что ее существование не отразилось на жизни Пастернака и его творчестве. Как с этим согласиться?! Процитирую письмо ко мне исследовательницы Эллы Лихт (я очень благодарен ей за приведенные сведения): "У меня же, напротив, сложилось мнение, что она человек той самой "женской доли", которою с детства был ранен поэт. И опосредованно отражение ее судьбы, характера, женского в ней можно найти во всем дальнейшем творчестве Пастернака, в его героинях и в героине его романа "Доктор Живаго"... Пастернак был не равнодушен к этой своеобразной, красивой и смелой девушке, ее судьба (семья осталась без отца, т.е. без средств к существованию, и как следствие—не свободное замужество, а брак по расчету, по настоянию матери) глубоко тронула его... А то, чем он был "ранен" в детстве и ранней юности, навсегда оставляло след в его творчестве".

Других данных о пребывании Б.Л. Пастернака на саратовской земле нет. Только тогда, в семнадцатом. Только чтобы увидеть милую и скромную девушку с прекрасным именем Елена.

БАЛАШОВ

По будням медник подле вас

Клепал Лудил паял,

А впрочем—масла подливал

В огонь как пай к паям

И без того душило грудь

И песнь небес. «Твоя, твоя!»

И без того лилась в жару

В вагон на саквояж

Сквозь дождик сеялся хорал

На гроб и в шляпы молокан.

А впрочем—ельник подбирал

К прощальным облакам

И без того взошел зашел

В больной душе щемя, мечась.

Большой как солнце

Балашов.

В осенний ранний час

Лазурью июльскою облит

Базар синел и дребезжат!

Юродствующий инвалид

Пиле гундос я подражал

Мои друг, ты спросишь.

кто велит,

Чтоб жглась юродивого речь?

В природе лип в природе плит,

В природе лета было жечь.