Кайль Т.Г. Даниил Лукич Мордовцев - летописец нашего края / По материалам критических статей Ю. Лебедева, Ю. Сенчурова, С. Панова и А. Ранчина // Русская речь. Саратов, 1999. Апр.-май. С. 3.

Даниил Лукич Мордовцев - летописец нашего края

Строки эти принадлежат перу замечательного русского писателя Даниила Лукича Мордовцева, человека неординарного, снискавшего еще при жизни в читательских кругах славу "Вальтера Скотта отечественного Парнаса".

Признание к нему пришло с первых публикаций - с 70-х годов прошлого столетия; в Москве и в Петербурге вышло более ста томов его произведений. Три собрания сочинений издано в Петербурге накануне революции. А вот с приходом большевиков литературное наследие писателя словно бы перестало существовать для нашего народа. Сказать, что "о нём забыли" - не совсем правильно.

"Ни одна из наций Союза не была так унифицирована с понятием о "новой исторической общности", как русская нация. Уже само упоминание о ней стало возможным лишь в разговоре о прошлом, которое в "Истории СССР" рассматривалось сквозь призму современной, особенной ИДЕНТИЧНОСТИ РУССКОГО - СОВЕТСКОМУ НАРОДУ" (Юрий Сенчуров). Вот почему произведения Мордовцева после революции не издавались (кроме одного): все публикации выдавали в нём человека, горячо любящего русский народ, русскую историю, русские легенды, сказки, предания.

Хотя первой для писателя всегда оставалась "ридна мати Украина", с которой его связывали впечатления детских лет - он беззаветно служил культурному братству обоих разветвлений великого восточного славянского племени, в чём он мог быть сравним разве лишь с Н.В. Гоголем.

Перечень произведений русской литературы, включённой в школьную программу, был определён несколько десятилетий назад и практически не меняется по сей день, несмотря на перемены, произошедшие за это время в нашем государстве. Островский, Чернышевский …

Не будем рассуждать сейчас о целесообразности изучения творчества тех или иных классиков школьниками. Хочется сказать лишь то, что произведения Д.Л. Мордовцева не менее, а, возможно, более других достойны этого. Потому что в каждой строчке их прослеживается искренняя любовь автора к своему Отечеству, к своему народу, чего так не хватает сейчас нашей молодёжи. А для нас, саратовцев, вдвойне важно восстановить историческую справедливость, вернуть из незаслуженного забвения литературные труды писателя, чья жизнь четверть века была связана с нашим городом. В Саратове Д.Л. Мордовцев учился в гимназии, а после завершения учёбы в Петербургском университете на долгие годы связал с ним свою судьбу.

Но, чтобы составить представление о творчестве Д.Л. Мордовцева, необходимо заглянуть в далёкое прошлое - детские годы писателя. Родился он 7 декабря 1830 года в бывшей тогда Области войска Донского, в селе Даниловка. Его отец - Лука Андреевич Мордовцев, в молодости - Слепченко-Мордовец. Вторая часть фамилии представляла казачье прозвище предков-запорожцев. Она станет потом тем именем, под которым выходили украинские произведения будущего писателя. Семейные легенды и предания окружали мальчика всё сознательное детство, а няня его Оксана была просто копилкой украинских песен и сказок, поэтому рос он в атмосфере певучей украинской речи. Первые уроки грамоты Данилка получил в пять лет, причём не русской и не украинской, а старославянской. Учил его по древним книгам племянник матери слободской дьячок Фёдор Листов. Отец мальчика был любитель древней письменности и обладатель обширной старинной библиотеки.

Детство Данилки было вполне счастливым и безоблачным до 9 лет и оборвалось со смертью отца. Следом за отцом умерла и мать мальчика. Осиротевших детей увезли в станицу Усть-Медведицкую на Дону, в местное окружное училище, а в августе 1844 года вместе со старшим братом, занявшимся купеческой деятельностью, он приехал в Саратов и поступил во второй класс гимназии. Здесь он вскоре подружился с двоюродным братом Н.Г. Чернышевского А.Н. Пыпиным. Друзья увлекались астрономией, отечественной историей. Среди их однокашников был и Павел Ровинский, будущий учёный-славист. Через Пыпи-на Мордовцев знакомится со студентом Саратовской духовной семинарии Н.Г. Чернышевским. Столь благоприятное окружение не могло не повлиять на направленность увлечений гимназиста Мордовцева. В этот период он овладевает европейскими языками, знакомится с татарским, калмыцким, латинским. Древнегреческие тексты читает с листа. О его незаурядных способностях шла молва по Саратову, и в старших классах он уже давал уроки в знатных саратовских домах и, в частности, в семье молодой вдовы Анны Никаноровны Пасхаловой, первой собирательницы народных песен Поволжья.

Окончив в 1850 году Саратовскую гимназию, Д.Л. Мордовцев держал экзамен на физико-математический факультет Казанского университета, но его блестящие ответы по гуманитарным дисциплинам привели в восторг экзаменаторов и Мордовцев, благодаря их настоянию, стал студентом историко-филологического факультета. Здесь под руководством профессора В.И. Григоровича он увлечённо занимался изучением языкознания и славянских наречий.

Однако, саратовский друг Пыпин, учившийся в это время в Петербургском университете, постоянно звал друга в Петербург. По его просьбе Мордовцев блестяще выполнил для преподавателя Петербургского университета И.И. Срезневского (выдающегося учёного-слависта) важную работу, перевёл с чешского на украинский знаменитую "Краледворскую рукопись". Удивлённый лингвистическими способностями юноши, Срезневский хлопотал о переводе его в Петербург и с 1851 года Даниил Лукич стал студентом историко-филологического факультета Петербургского университета.

В студенческие годы Мордовцев страстно увлекается славянскими языками и историей, читает Пушкина, Гоголя, Лермонтова, Шевченко. Каникулы проводит в родной Даниловке, где интересуется историей донского казачества, записывает песни бандуристов, легенды, сказки, местные предания. Под руководством Срезневского он пишет научный трактат "О языке Русской правды", за который получает золотую медаль.

В 1854 году он закончил полный курс университета со степенью кандидата. Вопреки ожиданиям друзей и педагогов Даниил вдруг пренебрегает открывающейся перед ним учёной карьерой и объявляет о намерении вернуться в Саратов.

В наш город молодого человека влекло не случайно. Тому было две причины. Одна из них - дружба с незаурядным человеком, выдающимся русским и украинским историком Н.И. Костомаровым, оказавшим в последующие годы решающее влияние на мировоззрение Мордовцева. Костомаров отбывал в Саратове 10-летнюю ссылку после разгрома Кирилло-Мефодиевского братства, членом которого он был. Второй и, возможно, основной причиной была его привязанность к семейству Пасхаловых. Анна Никаноровна Пасхалова славилась в Саратове умом и образованностью. Д.Л. Мордовцев снял квартиру в доме Пасхаловых на углу Царицынской и Большой Сергиевской улиц, а осенью 1854 года женился на Анне Никаноровне, женщине с двумя детьми, которая на 7 лет была его старше. О детях - своей дочери и приёмных Даниил Лукич заботился потом всю жизнь, так как пережил свою супругу на 20 лет.

Костомарова и Мордовцева объединяла убеждённость в необходимости изучения и возрождения местных особенностей и различий внутри каждого народа. Они закладывали "первые камни" в здание так называемой "областной истории". Благодаря их усилиям создавался прочный фундамент для расцвета культурной жизни нашего города, местной печати, краеведения.

В 1856 году Мордовцев был "допущен к исправлению должности" начальника губернского стола "с исполнением обязанности переводчика того же правления", а также редактора неофициальной части "Губернских ведомостей". Мордовцев много путешествовал по Саратовскому краю, изучал быт нашего народа, записывал рассказы крестьян о Разине и Пугачёве, о бунтарях и разбойниках. Он располагал богатейшим саратовским архивом с уникальными историческими документами, откуда черпал бесценные сведения для своих публикаций и будущих произведений.

На страницах "Саратовских губернских ведомостей" Мордовцев публикует исторические и статистические сведения уездных городов и сёл, о строительстве железных дорог, промышленности, развитии судоходства, проблемах народного просвещения, ярмарках. Но большинство его статей посвящено было прошлому Саратова. В двадцати трёх номерах за 1861 - 1862 годы публикуется уникальная саратовская летопись, приводятся исторические и статистические описания посада Дубровки, города Балашова, Камышинского уезда, историко-статистический очерк Царицына, Петровска и др. В центре внимания его публикаций - народная жизнь.

Даниил Лукич пишет развернутую историко-этнографическую характеристику поволжского населения, исследование о разбойниках Саратовской губернии, цикл статей в "Памятных книжках Саратовской губернии". В двух книгах вышли его труды "Несколько данных из материалов для статистического описания Саратовской губернии" (1858, 1859), "Саратовская губерния в прошлом веке в отношении к нынешнему её составу» (1860), "Картины судоходства по Медведице и Дону" (1858) и другие.

Но деятельность Мордовцева наталкивается на противостояние высших властей. "Я собрал богатейшие материалы, особенно по злоупотреблениям помещичьей властью", - писал он редактору одного из столичных журналов. Едва это исследование, построенное на подлинных документах из архивов, стало публиковаться в журнале "Дело" (1872), как его автор был срочно "отставлен от должности". Публикация была приостановлена, а когда эта работа всё же вышла отдельным изданием ("Накануне воли. Архивные силуэты", 1889), был уничтожен весь тираж. Сохранилось лишь несколько экземпляров сборника: благодаря тому, что их оставили для своих библиотек сами цензоры и те, кто своей властной рукой обрёк его на уничтожение - из "высокопоставленных". Кстати, один сборник был найден после революции в личной библиотеке российских императоров.

Имя литератора, публициста и историка Д.Л. Мордовцева начинало привлекать внимание большой столичной прессы. С 1859 года публикуется его исторический рассказ "Медведицкий бурлак", вскоре попавший в историческую хрестоматию П.М. Перевлесского. Затем выходят его исторические исследования "Самозванец Богомолов", "Понизовая вольница" и другие. О Мордовцеве говорят в учёных и литературных кругах как о талантливом "бытописателе тревожных судеб русского народа". Друзья и коллеги-журналисты настойчиво хлопотали о переезде убеждённого патриота и подвижника провинциальной культуры в Петербург. Упрямый Даниил Лукич много раз отказывался от заманчивых предложений, оставаясь верным Саратову. Его не прельстила даже карьера академического учёного, когда в 1864 году ему предлагали кафедру русской истории Петербургского университета.

Но постепенно тернии на пути провинциального литератора становятся всё более непроходимыми, что побудило его к решению в 1875 году оставить Саратов и обосноваться в Петербурге.

Больше Мордовцев не возвращался в наш город, но собранный им здесь богатейший материал лёг потом в основу многих его литературных произведений. Труды его выгодно отличались от творческих изысканий большинства его современников умением писателя докапываться до истоков, до пружин, приводящих в движение механизм исторических событий. Стиль повествования в его романах был далёк от академического, живой и образный. Коллеги отмечали, что даже в сугубо научных трудах Мордовцева бьётся художественная жилка и что "его всегда тянет к образному восприятию исторического материала" (Н.К. Михайловский). Мордовцев писал о народе, используя свидетельства самого народа.

Петербургский период стал наиболее плодотворным в творчестве писателя. В эти годы появляются его произведения "Русские исторические женщины допетровской Руси" (1874),

"Идеалисты и реалисты" (1876), "Лжедмитрий" (1879), "Великий раскол" (1878), "Царь и гетман" (1880), "Мамаево побоище" (1881), "Господин Великий Новгород" (1882), "Сагайдачный" (1882), "За чьи грехи" (1891) и многие другие.

На рубеже XIX - XX вв. романы и повести Д.Л. Мордовцева издавались ежегодно, пользуясь популярностью среди молодёжи и большим читательским спросом во всех губернских библиотеках России.

На родной Украине своего "Мордовца" тоже не забывали. Его произведения, написанные на родном украинском и русском языках и посвящённые истории малоросского народа, хоть и не часто, но переиздавали. Отрывки из его повести "Сагайдачный" в дореволюционных школах заучивали наизусть вместе с гоголевскими описаниями Малороссии.

Последние 20 лет Д.Л. Мордовцев жил у брата Ростове-на-Дону, не прекращая работать над исторической прозой. Последняя его работа над книгой об Иване Посошкове, сочинителе известной "Книги о скудности и богатстве" была прервана смертью писателя. В мае 1905 года Д.Л. Мордовцев, почувствовав обострение хронической болезни (воспаление лёгких) в условиях влажного петербургского климата, задумал поездку в Кисловодск. Но целебная сила южной природы и горный воздух не оправдали его надежд: болезнь окончательно приковала его к постели. Срочно приехавшая в Кисловодск дочь Вера Даниловна Александрова рассказала, что за несколько минут до смерти отец произнёс фразу: "Ах, как хорошо быть со всеми в дружбе, всех любить и быть любимым!".

Последние слова Даниила Лукича словно осветили весь его пройденный путь. Он любил свой народ, не разделяя своих симпатий между украинским и русским, одинаково влюблённо писал о героях своих произведений. Народ "платил той же монетой" писателю: признанием его яркого самобытного таланта. "Своим" писателем почитали его и на Украине, и в России.

Даниил Лукич Мордовцев был влюблен в наш город и много сделал для сохранения его истории. Наш долг чтить память о талантливом писателе, замечательном человеке и патриоте Саратова.

Т. Г. КАЙЛЬ (по материалам критических статей Ю. Лебедева, Ю. Сенчурова, С. Панова и А. Ранчина).