Петросов К.Г. Орешин
Петр Васильевич // Русские писатели 1800-1917гг.: Биографический словарь / Под ред.
П.А. Николаева. М., 1999. С. 444-445.
ОРЕШИН Пётр Васильевич
[16(28).7.1887, Саратов— 15.3.1938, Москва], поэт, прозаик. Сын приказчика
мануфактурной лавки и швеи. Из-за бедности не смог окончить даже гор.
4-классную школу (см.: автобиография — в кн.: Книга для чтения по истории
новейшей рус. лит-ры, 3-е изд., Л., 1926). О. противился намерению отца сделать
его подручным в лавке, часто уезжал в с. Галахово Аткарского у. Саратов, губ. к
деду. Здесь О. близко знакомится с деревен. жизнью, бытом и духовным миром
крестьян; на формирование внутр. облика будущего поэта значит, влияние оказал
дед, Ег. Ал. Орешин, — хранитель патриарх, взглядов, знакомивший внука с нар.
поверьями, апокрифич. образами, воспитывавший в нем привязанность к земле,
крест, труду и христ. веру в нравств. значение добра.
В 1903 О. попал в школу
бухгалтеров, но, не имея тяги к конторской работе, оставил ее и уехал в Сибирь;
вскоре вернулся в Саратов. Увлеченно читал Л.Н. Толстого, Ф.М. Достоевского,
А.В. Кольцова, Ф.И. Тютчева, совр. писателей. 11 авг. 1911 впервые опубл. в
газ. «Саратов, листок» свое стих. «На гумне» (подпись П. О.); с 1913 регулярно
печатался в газ. «Саратов, вест.». В ранних стихах опоэтизировано село с его
«избами-невидимками в покрывале кружевном» (стих. «Рассвет»); двойственное отношение
к городу — одновременно и влекущему к себе, и растлевающему, «проклятому» —
один из пост, мотивов лирики О. того времени («Утешение», «Думка», «Вечер» и
др.). В 1913 переехал в Петербург, работал на жел. дороге, искал возможности
печататься в столичных изданиях.
Важную роль в лит. судьбе О.,
как и в судьбе других т. н. новокрестьянских поэтов, сыграл Р. В.
Иванов-Разумник, к-рый руководил лит.-кри-тич. отделом ж. «Заветы»; в 1913 в
ж-ле (№ 12) опубл. стих. О. «Деревня» («Я знаю шорохи и звоны/ Колосьев,
зреющих во сне...»), а в 1914 (№ 4) — цикл из 8 стих. «Деревенские песни» (в
ред. примечании автор охарактеризован как «крестьянин, впервые выступивший в
печати»). После закрытия «Заветов» стихи О. с 1915 печатаются в «Ежемес.
журнале». В ранней лирике О. деревня неотделима от образов возлюбив шей
крестьян «Скорбящей Матери», взирающего на них с креста Иисуса.
«Николы-батюшки» в мужицкой
сермяге («Переселенцы», «Кто
любит Родину», «Вспыхнул в синих полях...» и др.); чувство гармонии, шири,
красоты несет с собой природа. Заявляет о себе народно-песенное начало;
возникает образ вольного казака Стеньки («Волга», «Идут», оба — 1914). Особую
роль начинает играть эпитет «красный», чаше всего связанный с мотивом
нарастающего социального протеста.
Характерное для др.
новокрест. поэтов стремление передать в стихах «неизреченную тайну бытия» О. не
свойственно; однако ему не чужды мечты о единстве мистически-патриархальной и
крестьянски-бунтарской России, утверждение веры в светлое будущее: «Будут нищие
боярами,/ Медный грош — червонным золотом» («Золотая соха», 1914). Одновременно
О. пробует свои силы и в прозе (рассказ «Башмаки», 1914, и др.).
Отрицат. отношение к
начавшейся войне высказано уже в первых стихах О. на эту тему, опубл. в
«Саратов, вест.» 21 н 28 сент. 1914. В 1916—17 О., будучи призван в армию,
участвовал в боях как рядовой солдат, награжден двумя Георгиев, крестами;
антивоен. настроения в его стихах усиливаются (война — это Конь-Смертонос, под
копытами к-рого «стонет родная Земля окровавленным ртом»): с особой
непримиримостью они выражены в написанном верлибром стих. «Отчего не рыдают
камни...».
Февральскую, а затем Окт.
революцию О. встретил восторженно: он, как и др. поэты «крестьянской купницы»,
связывал с рев. преобразованием России осуществление мечты о праздничном
обновлении деревен. жизни. В коллективном сб. «Скифы» (сб. 2, П., 1918) опубл.
два программных стих. О. «Дулейка» и «Дед-Краснобай» (оба — 1917), в к-рых
одновременно прославляются и древний земледельч. труд, одухотворенные силы
природы и рос. бунтарство, покрывшие Русь «зори-стяги». В обзорной вступ. ст.
«Поэты и революция» Иванов-Разумник отмечал, что О. по сравнению с Н.А. Клюевым
и С.А. Есениным — поэт «безмерно менее сложный по формам поэтич. творчества», в
рев. событиях он «захвачен лишь одной стороной этого вихря — революцией социальной»
(с. 2—3).
О первой книге стихов О.
«Зарево» (П., 1918; с посвящением Е.А. Орешину), включавшей произв. 1913—17,
сочувственно отозвался Есенин: «Даже и боль ее, щемящая, как долгая, заунывная
русская песня, приятна сердцу...» («Наш путь», 1918, № 2, с. 256). В состав сб.
«Красная Русь» (М., 1918) вошли также и новые стихи, осн. пафос к-рых —
разрушение старого мира;
этот пафос звучит и в поэмах
«Я, Господи!» («Голос трудового крестьянства», 1918, 26 мая), «Народный сказ»
(там же, 1918, 30 июня), «Крестьянский путь» (там же, 1918, 16 июля). Поэт
разделяет свойственный крест, массе утопич. идеал свободы. Однако образ России
в сб. «Красная Русь» не однозначен. Благословляя революцию, О. видит и великие
испытания на трудном пути. Не случайно к «Руси-страстотерпке» поэт обращается
со словами: «У ног твоих белых в смертный рыдаю час». В 1919—21 О. жил в
Саратове, печатался в газ. «Саратов, известия». В 1-й пол. 20-х гг. выходят
сб-ки его стихов и прозы: «Дулейка» (Саратов, 1919), «Мы» (Саратов, 1921),
«Голод» (М., 1921), «Алый храм» (М., 1922), «Радуга» (М., 1922), «Человек на
льдине и др. рассказы» (М., 1922), «Ржаное солнце. Стихи. Том первый» (М.—П.,
1923) и др.
В критике его творчество
вызывало споры. Если В.Л. Львов-Рогачевский творил, что социализм О. «не из
мечты о граде Китеже, ... а из мечты о корке хлеба», но при этом отмечал
трагич. ноты в его стихах («Новейшая рус. лит-pa». М.. 1919. с. 109). то Н.С. Ангарский
впрямую сближал позицию О. с «осознанным идеалом» пролет, поэтов («Новая поэзия
и старые приемы критики» — «Творчество», 1919. № 12, с. 29).
Поэт реал истин,
мироощущения, О. порой писал о событиях с обнаженной достоверностью; протест
против уничижения культуры и безысходность звучат в монологах ли-рич. героя
написанной в 1919 поэмы «Метель» («Кричать бы — дыхнуть не смею,/ Ни силы, ни
воли нет!»), однако во вступлении к ее первой публикации (сб. «Недра», кн. 1,
М., 1923) О. отмежевывается от своего героя. Особой противоречивостью и внутр.
драматизмом отмечена кн. «Соломенная плаха. Стихи. Том второй» (М.—Л., 1925).
Поиски «новой красоты» в деревне оборачивались разочарованием и отчаянием,
«синяя птица» из одноим. стих. (1924) в конце концов оказывалась чучелом.
Проза в творчестве О.
занимает меньшее место по сравнению с поэзией и уступает ей в худож. плане.
Наиб, интерес представляют пов. «Под старой крышей» (опубл. в его кн.:
«Корявый. Рассказы», М.— П., 1922) и «Злая жизнь» ([М.], 1931) — восп. о
детстве и юности поэта.
В 1925 О. был избран чл.
правления Всерос. союза поэтов; в борьбе творч. «я» с классовой догмой он сдает
позиции и расходится с бывшими друзьями из новокрест. «купницы», о чем прямо
говорит в поэме «Моя библиотека» (Э. Б. Мекш датирует ее написание 1926), пишет
агитац. стихи и поэмы («Матрос Иван», «Васька», «Деревенская ячейка» и др.), в
к-рых Гражд. война и события в деревне оцениваются в духе времени — с
непримиримо-классовых позиций. Худож. уровень этих произведений значительно
ниже более ранних.
В 30-е гг. О. печатается все реже.
В сб. «Вторая трава» (М., 1933) он славит тракторы, бригады, соревнование. Но
О. не был принят рапповской критикой, причислившей его к «певцам кулацкой
деревни». В последние годы О. работал над поэмой «Чапаев», к-рую послал на
отзыв М. Горькому. В 1937 вышел сб-к стихов, декларативно названный «Под
счастливым небом» (М.). В 1938 О. был репрессирован, приговорен Воен. коллегией
Верховного Суда СССР к расстрелу 15 марта 1938 и расстрелян в тот же день.
Реабилитирован 18 окт. 1956.
Др. произв.: «Родник. Стихи.
Том третий» (М.—Л., 1927), «Откровенная лира. Стихи. Том четвертый» (М., 1928),
«Стихотворения» (М.— Л., 1929; послесл. Д. Киреева); повести и рассказы: «Бабий
бунт» (М., 1922), «Деревен. свет» (М., 1922), «Мужики» (М., 1923), «Ничего не
было» (М.—Л., 1926), «Палисадник» (М.—Л., 1927), «Красный бор» (М.—Л., 1927),
«Людишки» (М.—Л., 1927) и др.
Изд.: Стих, и поэмы. М., 1958
(вступ. ст. В. Сшюрина): Повести и рассказы, М.. I960 (сост. К. П. Орешин);
Стихи. Саратов. 1964 (послесл. К. П. Орешина); Избранное. Стихи, М., 1968
(прим. К. П. Орешина); Чапаев. Поэма, М., 1968; [Стихи]. — В кн.: Серебряный
век рус. поэзии. М.. 1993.
Лит.: Львов-Рогачсвскнй В..
Поэзия новой России. Поэты полей и гор. окраин, М., [1919]; Лаврова К.. Поэтич.
речь П. Орешина. — «Гори». 1920, кн. 5, с. 37—39; Князев В.. Ржаные апостолы.
П.. 1924. с. 21. 22, 140; Евгеньев-Максимов В., Очерк истории новейшей рус.
лит-ры. Л.—М., 192S,
с. 219—24; Никитина Е. Ф., Рус. лит-pa от символизма до наших дней, М., 1926 (библ. справка — с.
[371]); Сел ивановски и А., Живой мир и бутафория. — «Молодая гвардия». 1928,
№9; Вески н О., Кулацкая худож. лит-ра и опортунистич. критика, [М.]. 1930;
Трифонов Н., Кулацкий методолог на страницах «лит. газеты». — «На лит. посту».
1930. № 17; Самосюк Г.Ф., П. В. Орешин. — В кн.: Рус. писатели в Саратовском
Поволжье, Саратов, 1964, с. 222—33; Никитина Е. П., «Крестьянские поэты» начала
XX в. — В кн.: История
рус. поэзии, т. 2. Л., 1969. с. 361—62; Мекш Э.. Поэмы О. 20-х гг. — В кн.:
Вопросы сюжетосло-жсния. сб. 2, Рига, 1972. с. 81—99; Михайлов А. И.. О. н
крест, поэты нач. XX
в. — РЛ, 1973. № 1. с. 126—39; его же. Пути развития новокрестьянской поэзии.
Л., 1990 (ук.); Маки н а М. А., Из истории писат. взаимоотношений 1920—1930-х
гг. — РЛ, 1979, № 4. с. 142; Збыровски 3., Поэмы О. — «Болг. русистика». София,
1985. № 3. с. 36—44; Азадовский К., Николай Клюев. Путь поэта. Л., 1990, с.
209. 211, 293; ею же. Новокрест. поэты. Ставрополь. 1992, с. 15. 18, 47;
Пстросов К. Г., Пути О. — В кн.: Рус. лит-ра XX в.: направления и течения. Сб. науч. тр.,
в. 1, Екатеринбург. 1992; его же. Соломенная плаха поэта. (О «крестьянской
купнице» и судьбе О.). — ФН. 1992, № 4, с. 3—13. + Гусман; Владиславлев;
Тарасенков; Муратова (1. 2; ук.); Мацуев; ЛЭ; КЛЭ.
Архивы: РГАЛИ, ф. 1123; ИМЛИ.
ф. 174; Центр, архив ФСБ РФ (сведения о расстреле).
К.Г. Петросов.