Прокопенко Л. "Милые места нашего Отечества...": К 150-летию со дня рождения М.Ю. Лермонтова // Коммунист. Саратов, 1964. 10 сент.

«МИЛЫЕ МЕСТА НАШЕГО ОТЕЧЕСТВА...»

К 150-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ М.Ю. ЛЕРМОНТОВА

М.Ю. Лермонтов не раз упоминал в своих произведениях Саратов и тогдашнюю Саратовскую губернию. Сейчас, в связи с приближающимся 150-летием со дня рождения великого поэта, нашим землякам будет особенно интересно обратиться к лермонтовским страницам, посвященным их городу и родному краю.

Вот одно из ранних лирических стихотворении Лермонтова — «Чума в Саратове», написанное в 1830 году. При жизни поэта эти произведение не печаталось. Стихотворение было создано под впечатлением эпидемии холеры на юго-востоке России. Особенно свирепствовала она в Поволжье — в Астрахани, Царицыне и Саратове.

Эпидемия сопровождалась крестьянскими волнениями — «холерными бутами». Поэтому еще одним откликом на взволновавшее Лермонтова событие 1830 года явилось стихотворение «Предсказание», в котором поэт смело и прямо говорил:

Насунет год, России

черный год.

Когда царей корона

упадет...

В автографе этого стихотворения рядом с заглавием пуши поэта помечено. «(Это мечта)».

«Черным годом» в литературе того времени называюсь пугачевское восстание. Оно стало темой юношеского романа Лермонтова «Вадим» (рукопись не имела названия и была озаглавлена так по имени героя редакторами) Главным материалом для него послужила семейная хроника Столыпиных — ближайших родственников поэта, живших в Саратовской губернии. От них он мог услышать воспоминания о конце восстания, когда Пугачев преследуемый Михельсоном уходил от царских войск через Пензу и Саратов (этот период и описан в романе).

Вот почему восемнадцатая глава «Вадима» начинается так: «До сих пор в густых лесах Нижегородской, Симбирской, Пензенской и Саратовской губернии, некогда непроходимых кроме для медведей, волков и самых бесстрашных их гонителей, любопытный может видеть пещеры, подземные ходы, изрытые нашими предками, кои в них искали некогда убежище от набегов татар, крымцев и впоследствии от киргизов и башкир, угрожавших мирным деревням даже в царствование им. Елизаветы Петровны; последний набег был в 1769 году, но тогда, встретив уже войска около сих мест, башкиры принуждены были удалиться, не дойдя несколько верст до Саратова и не причинив значительного вреда».

Так уже в самом первом своем прозаическом произведении Лермонтов говорит о Саратове и о Саратовской губернии. Возможно, он назвал бы наши родные места еще раз, однако роман остался незавершенным.

В другом незавершенном романе Лермонтова—«Княгиня Литовская» в первой главе можно прочитать: «В заключение портрета скажу, что он назывался Григорий Александрович Печорин, а между родными просто Жорж, на французский лад, и что при том ему было 23 года, и что у родителей его было 3 тысячи душ в Саратовской, Воронежской и Калужской губернии, — последнее я прибавляю, чтоб немного скрасить его наружность во мнении строгих читателей».

Как видим, Саратовская и две другие губернии не случайно понадобились автору для завершения портрета Печорина.

Это был начальный этап в творческих исканиях Лермонтова, в его стремлении изобразить в лице Печорина типического представителя своего поколения. Этот замысел был позднее осуществлен им в «Герое нашего времени».

Упоминается наш город и в романе «Герой нашего времени» — самом замечательном создании гения Лермонтова, одном из выдающихся произведений не только русской, но и мировой литературы.

Вспомните описание переезда через Крестовую гору в «Бэле»: «Итак, мы спустились с Гуд-горы в Чертову долину... Вот романтическое название! Вы уже видите гнездо злого духа между неприступными утесами, — не тут-то было: название Чертовой долины происходит от слова «черта», а не «чорт», ибо здесь когда-то была граница Грузии. Эта долина была завалена снеговыми сугробами, напоминавшими довольно живо Саратов, Тамбов и прочие милые места нашего отечества». Слово «милые» в приведенной выдержке подчеркнуто самим Лермонтовым Непонятно почему некоторые исследователи довольно часто толкуют его в ироническом смысле, хотя оно и не взято в кавычки. А ведь известно, что, подчеркивая в своих рукописях тe или иные слова, Лермонтов, как это не раз установлено, тем самым давал понять, что имеет в виду подлинное наименование, действительное событие, настоящую фамилию или свое истинное отношение к ним. Очевидно, и в данном случае поэт хотел подчеркнуть свое теплое отношение к местам, которые в силу тех или иных причин на самом деле были для него милыми.

Ecть у Лермонтова и упоминания о нашем городе, не ставшие достоянием широкого читателя. Эти строки можно увидеть в рукописях поэта, хранящихся в Государственной публичной библиотеке имени М.Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде.

Вот, например, в «Княжне Мэри» Печорин записывает: «...Мало ли людей, начиная жизнь, думают кончить ее как Александр Великий или лорд Байрон, а между тем целый век остаются титулярным» советниками?» В тетради же с надписью па обложке «Один из героев начала века» (так назывался вначале «Герой нашего времени») приведенное выше место звучит у Лермонтова несколько по-иному: «Кто из людей, начиная жизнь, не думал кончить ее как Александр Великий, а между тем претихо умирал от... в Саратовской губернии...» Есть основания предполагать, что здесь поэт имел в виду отца своего друга Святослава Раевского — А.Г. Раевского, скромного чиновника, распространявшего среди саратовцев стихотворение Лермонтова «Смерть поэта». В окончательную редакцию романа эти строчки по какой-то причине не вошли.

Таковы, думается, далеко нe случайные упоминания Саратова и Саратовской губернии в произведениях великого поэта.

Л ПРОКОПЕНКО